Ученым было бы над чем подумать. О, да весь мир бы с радостью сел разбираться — как такое произошло и почему.
Но Андрея это отравляло. Потому что вмешательство в код, в игру — это совсем не то же самое что власть над чужой жизнью. Можно много говорить о прорыве, который, в другой жизни, мог бы прославить Сценариста и оставить его имя в истории. Вот только это важно тому, кому близка тяга к сотворению личного памятника.
Андрею же нужен был контроль.
Он улыбнулся, глядя сквозь дождь. Игроки так усердно ищут выход из игры, не догадываясь, что для кого-то свобода означает смерть. Пусть даже электронная. Те, чье сердце остановилось в реальности — стремились к кнопке выключения себя.
Сценарист допил чай. Накинул яркожелтый дождевик. Добрался до фургона и подогнал его к двери, загнав почти под козырек. Дождь стегал автомобиль, по лобовому стеклу струились холодные потоки.
Реальная жизнь возбуждала больше. Нажать на кнопку и выключить чужой свет — не несет в себе силы. Это бездушный, мертвый процесс. Совсем другое — чувствовать изменение субстанций по твоей воли. Забирать энергию жизни, меняя саму материю.
Он вернулся в теплый дом, отметая возбуждение и лишние мысли. Не снимая плаща прошел до стола в подсобке, где лежало тело. Легкое, уродливое. Этот попал сюда из-за собственной глупости и злости. Пытался ограбить незнакомца. Бурчал угрозы, грозил ножом.
Сценарист сделал его жрецом по прозвищу Кидок. Импульсивное решение, но повезло, и оно не привело к последствиям. Таких редко кто ищет. Отбросы.
Болото примет тело неудавшегося грабителя. Также, как и плоть других мертвецов. Хотя ради безопасности стоило поискать новое место, но позже… Позже… Любое отхождение от привычных маршрутов могло вызвать роковую ошибку. Ту самую маленькую доминошку, которая обрушит все строение.
Трр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р… И вокруг лишь руины.
Подняв измученное тело, он сунул его в ящик в фургоне. Накрыл сверху брезентом. Забросал инструментами, сунул канистру, аптечку, огнетушитель. Замасленный органайзер со стяжками. Лопату, лом, пилу.
Придирчиво оглядел маскировку. Снова вернулся в дом, вошел в ангар. Огляделся, отыскав Светлану. Медсестра сидела на табуретке возле Рукоблуда и кормила игрока через зонд. Бледная, измученная.
— Идем, — сказал он, подойдя.
— Надо докормить, — прошелестела пленница, но тело женщины уже реагировало. Уже поднималось. Мозг уже выучил, что спорить нельзя. Перепуганный возможной болью, он моментально выполнял команды. Страх прекрасный двигатель.
Заперев Светлану, Сценарист вышел на улицу. Дождь чуть утих. Скоро начнет темнеть, по такой погоде кататься по лесу было опасно. Машина надежная, но когда ты строишь сеть из множества деталей — одна из них может разрушиться и порвать все. Стать той самой доминошечкой. Например — неудачно пробитое колесо.
Сев на водительское сидение, он отбросил капюшон. Включил дворники на полную скорость. Те застучали, разгоняя пелену. Пультом открыл ворота. Выкатился сквозь секущую водяную стену на дорогу. Остановился напротив въезда. Убедился, что механизм возвращает ворота на место.
И похолодел.
Трр-р-р-р-р-р-р-р-р… покатилось в ушах.
Тррр-р-р-р-р-р-р-р-р-р… Невидимые домино застучали, укладывая костяшки на землю. Черная змея падающей конструкции уходила в небытие. В неизвестность.
На угрюмом профлисте кто-то написал большими белыми буквами:
«Приветики из Худанки))))»
Последняя скобка заканчивалась у самой земли. Рядом с банкой из-под краски.
Сценарист с трудом сглотнул, чувствуя, как распухло и пересохло горло. Слюна со скрежетом прошла внутрь и встала где-то в груди царапучим комком.
Андрей сразу вспомнил тот взгляд в лесу, когда он забирал новых игроков… Ему не показалось. Там кто-то был. Кто-то видел, как он влез в стеклянный дом влюбленных.
Видел и проследил до сюда, не попавшись. Хитрая, зловещая тварь.
Сценарист стрельнул взглядом по окрестным кустам. Дождь сбивал останки листвы, но ельники да сосновые заросли могли спрятать кого угодно. Этот «кто угодно» наверняка был здесь, в лесу. Ждал. Наблюдал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наслаждался.
Что ж… Пусть заходит… Андрей улыбнулся. Ловушки взведены. Любопытные уже гибли в его дворе. Он дернул рычаг переключения передач. Коробка хрустнула, а затем двигатель потащил фургон вперед, по подраскисшей дороге.
Сценарист делал вид, что смотрит вперед, хотя косил взглядом на сторону с лесом, надеясь разглядеть там движение.
В ушах трещали падающие доминошки.
Глава двадцатая третья «Свой среди чужих»
Точка на карте из Мясодельни чуть вспыхивала, преодолевая последние миллиметры до зловещего вопросительного знака. Горбатый колдун, первым вставший под знамена Лолушки Полерожденного, вел создания Зодчей на штурм утраченного рудника. Неведомый враг, напавший на земли Повелителя без объявления войны, уже захватил соседнюю шахту, но пришло время возмездия.
Колдун северного народа был готов к битве! Покорные несгибаемой воли твари рвались в бой, и ничто не спасет несчастных, на чьи головы падет гнев Повелителя Мертвых!
Глаза аж заболели от напряжения. Я мысленно подгонял неторопливую точку, чтобы она быстрее уже ворвалась с бой и вернула мне источник ресурсов! Но горбун был неумолим в своей скорости.
Наконец, отряд добрался до шахты.
И… пропал.
СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»
Герой Курт Хансен погиб.
Сожалеем. Жизнь героя была яркой, но короткой. Все артефакты героя вы можете найти на месте его гибели.
Так.
Я моргнул.
Та-а-ак…
Такой вариант развитий не рассматривался. Хоть какой-то отчет будет? Что там за орда стоит, раз в мгновение разобрала отряд Курта Хансена?! Что за лютая дичь посмела захватить рудники Повелителя Мертвых?!
Никак не ожидал что через секунду после начала атаки — путешествие на западном фронте подойдет к концу. Вот так вот, в мгновение. Без какой-либо информации о том, почему он погиб, как. Хорошо еще что так и ходил с одной неккой в отряде. Остальные были у Райволга, отправившегося на восток.
Ох, скоро же и менестрель в схватку вступит. Вдруг там тоже ваншот какой-нибудь?
Я даже завис ненадолго, размышляя, не отозвать ли героя обратно. Леший с этой шахтой, армию терять не хотелось. Пусть даже, как говорит Головастик, этот Бастион бесполезен, он все равно мой Бастион.
Ладно. Ладно. Я выпрямился. Хорошо. Учтем. С рекогносцировкой здесь все очень нехорошо. Значит мне срочно нужны жрецы-разведчики. Но для того чтобы построить Жилище Повешенных Дроттов — требуется еще одно расширение. Для расширения необходима слава. Дальше темнота, потому что — я не знаю, как тут зарабатывают подобный ресурс. И текущее ее состояние мне тоже не посмотреть. Дурацкая игра.
Алтарь Героев сообщил, что к Мясодельне готов присоединиться репутационный герой Ульфганг Волчья Шкура. Какой-то скорченный хитроглазый коротышка с кривой улыбкой. Краткая новость гласила, что он был вором, бандитом, убийцей и вообще человечком с невероятно низкой социальной ответственностью. Возможно, его присоединение служит каким-то зловещим целям, но, быть может, говорила информация о персонаже, он встал на путь исправления, столкнувшись с Проповедником Кристджаной.
Ой, да ладно.
Я нанял хитрожопого бандита. Пущу в расход, если что. После потери колдуна бояться уже нечего, как бы обидно ни было — Курт Хансен в прошлом. Райволга можно вернуть, он остался в соратниках, а репутационные увы, обречены.
Ибо нефиг на сторону тьмы переходить. Тут печенек нет нифига.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я перешел в меню Бастиона. На заднем фоне, за информационными панелями, едва проглядывалась Мясодельня, порядочно изменившаяся за это время. Да… Хёрг стал другим. Вокруг выросли стены, холм покрылся зданиями. Лес исчез, вырубленный прислужниками. Повсюду на постройках вспыхивали зловещие огни. Горели костры на стрелковых башнях. Уж последних-то я настроил знатно. Все ресурсы шли на оборону и армию.
