Но для викингов такой жест важен. Поэтому я тоже надрезал себе ладонь. Мы пожали друг другу руки. Буднично и просто. Без фанфар.
— От меня отвернулись все владыки севера. Все кланы. Я благодарен тебе, Лолушко!
Десять острот рассеялись в голове, потому что любая из-них была бы неуместна. Иногда пафосные моменты должны остаться пафосными. Без комментариев.
— Я так понимаю, деньги тебе уже не нужны? — спросил Головастик. — Они добудут корабль и без моей помощи?
Харальд насторожился.
— О чем он говорит, Лолушко? Это наши драккары!
Интересно, а если я буду издеваться над ним, насиловать его жен (если найду) — он ливнет из клана? Простые игроки всегда непредсказуемы. Сегодня у тебя есть офицер по хилу, а завтра он шестой прист в запасе на освоении у топ-гильдии. Просто «потому что». Или в чате кто-то неуважительно отписался. Или просто сезонное обострение. Или игра надоела.
Как это происходит у неигровых персонажей?
СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»
Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: рудник Алых Кристаллов.
Да какого лешего?! Я влез в карту. Так… Теперь на востоке вторжение. За мою Мясодельню взялись всерьез… Сволочи!
Нафига я себе курагны строю? Сейчас надо башни было защитные вкорячивать. Отменить?
Штраф по ресурсам чуть отрезвил. Нехай будет курганы. Благо часть укреплений в Хёрге я уже возвел. Паранойя, ничего не попишешь. Знаю, как раш крестьянами устраивают. Одна башня дела не сделает.
— Лолушко? — мрачно напомнил о себе Харальд. Свора выглядела растеряно. Куцый клоун вдруг только что стал начальником их начальника. Матрицы, подсаженные в программы, выдавали, должно быть, когнитивный диссонанс. Потому что сама суть программы отработала, и с этим ничего не поделаешь. Хозяин есть хозяин.
Но эмоции остались. И подчиняться надо, и не сильно-то хочется. Все как у людей.
— Драккары ваши. Бергхейм обретет свободу. У меня будет лишь одна просьба к тебе, Харальд Скучный. Когда вы получите свое — возьмите на борт еще девять пассажиров. Нам тоже нужно покинуть этот недружелюбный край.
— Хорошо, Лолушко.
— Тут зябко и холодно. Антисанитария. Политический беспредел. Тоталитаризм. Сектантство. Мутанты.
— Хорошо, Лолушко, — повторил Харальд.
— И куда не пойдешь — всегда идешь к морю. Гребанный остров!
— Хорошо, Лолушко, — с нажимом сказал Харальд, мол, заткнись уже ради всего святого.
Репутация с Бергхеймом не менялась. Значит и кривляться не надо.
— Тогда до встречи, — серьезно произнес я. — Передавай привет Айсли.
Интересно, белолицый жрец теперь тоже мне подчиняется.
— Его забрала Зодчая… — с намеком сказал Харальд.
Ага… Видимо да, подчиняется. Но не совсем так, как я планировал. Ничего. Перебьемся.
Хотя, конечно, жреца было чуточку жаль. Его таланты могли пригодиться.
Свора двинулась прочь. Я проводил ее взглядом, еще плохо представляя что буду делать с таким богатством. Отправлять скандинавов оборонять Мясодельню?
Но они хотят за море.
— Че-то не выходит из меня злобный и рачительный правитель, — поделился вслух я. — Все чужие интересы учитывать пытаюсь.
— Это разумно. Но в меру, друг мой, — сказал Головастик. — А теперь давай поторопимся, Егор. Нужно качаться. Твои викинги вернутся дня через два. Я бы хотел, чтобы вы к этому моменту в основной массе были шестидесятыми.
Глава двадцатая вторая «Мобофилия»
— Хренов дров через два дня, — сказал я.
Свора вернулась уже к вечеру. Темнело, мы возвращались в лагерь с будничного фарма. Было покойно, тихо. Уровни росли, будущее казалось определенным (та часть, что была связанна с нашими целями по эту сторону игры).
Лишь две вещи омрачали существование.
Вещь номер «а» — нападения на земли Бастиона. И второе, под буквой «2» — едущие к нам шестеро скандинавов в весьма расстроенных чувствах. Если бы не уверенность в том, что Харальд только что попался в клановый капкан и вряд ли начнет посягать на мою безопасность, я бы предпочел открыть по нему шквальный огонь до того момента, как викинг приблизится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— План претерпел фиаско, друг мой? — предположил Головастик. Он смотрел в сторону бергхеймцев. В руках шамана появился зеленоватый тотем. Юра покрутил его в пальцах и метнул в землю под копыта коня. Вспыхнул голубым следующий обломок магии.
Олег выдвинулся вперед, чтобы оказаться между нами и викингами. Эвона как. Эмпатия у всех таки имеется. Чувствуют неладное.
— Они такие грозные, что я выбираю между двумя вариантами. То ли мне тикать с городу, то ли просто бежать, глупцу! — я пришпорил черную кобылу, чтобы также оставить наш отряд позади и направился к северянам. Мало ли что. Остановился рядом с Олегом.
— Что, сынку, епт, помогли тебе твои боты? — улыбнулся танк.
— Божечки-кошечки, постмодерн! — ткнул я в него пальцем. — Молодец! Съем тебя последним.
— Мы опоздали! — крикнул Харальд, подъезжая. — Проповедник Повелителя Мертвых принесла весть людям Фредлишемана.
Так. Это нужно как-то связать. Что за проповедник? Какую, к лешему, весть?
— И пусть возрадуются те, кто уверовал, но боялся сделать первый шаг! — добавил хевдинг, остановившись. Голос его пропитался ядом. — Ибо клан Бергхейма отныне служит Повелителю Мертвых!
— Ой-ой…
— Посему пошли вон отсюда бергхеймские собаки! — вставил Олаф. Сплюнул. Бьорн ощерился по-собачьи, но сдержался. Хотя коротышку ощутимо трясло от злобы. А репутация почтение. Матрица дуркует?
— Молись Фрее, Лолушко, — басом добавил Леннарт. — Чтобы наши сородичи выбрались из Зеергарда живыми…
Вид у Своры был напряженный. Покорные слуги иначе себя ведут. Я видел в Аббатстве Даунтон. А эти в шаге от бунта.
Вот ведь ситуация. Вон, в фильмах как показывают? Взял себе головореза на зарплату или услугу, и все, можно построить огромную теневую империю. Того купи, этого запугай. И армия злобных бугаев легко слушается дохленького босса и, черт побери, боится его! А тот уверен, что найдет управу на любого ослушавшегося. Потому что, если один бугай заартачится — найдутся крутыши помощнее и приструнят.
Но это не мой случай. Потому что все мои головорезы смотрят на меня довольно злобно. Все недовольны своим повелителем. Что за проповедник-то?! Как он мне так подгадил?
— Что это значит, шут? Когда я предлагал тебе свою верность, я не собирался отказываться от Вальгаллы. Никто из нас не выйдет против Асов в день Рагнарека! — сказал Харальд. — Если обманом заманил нас…
— Стопэ, холодные северные парни. Я сам в шоке. Кто такой этот проповедник?
— Кристджана Сломленная и Вознесенная, — со значением произнес хевдинг. — Братья уверены, что это та девица из бондов, что была в твоем лагере прошлой ночью.
— Бля-я-я… — протянул я, все осознав.
— Она несет людям Фредлишемана весть, что лишь Повелитель Мертвых сможет остановить Серого Человека. Близится день последней схватки, говорит она. Никто не сможет отказаться от выбора. Но многие будут прокляты, обманувшись, — сказал Леннарт.
— Одни проблемы от тебя, блядь, — тихо поделился Олег.
— Она увидела свет через смерть. И чтобы узреть истинный лик повелителя — каждый должен потерять кого-то из близких, — проговорил Хельге. — Счастье через кровь. Через очищение.
— Какого лешего происходит?! Ее уже на цитаты разобрали?! Она поехавшая, пацаны! Я ничего такого не говорил ей! Что за…
— Плоды неудавшихся экспериментов ни к чему хорошему не приводят. Их надо сразу уничтожать, если ты, конечно, не безумный ученый, — между делом сообщил Головастик. Голос шамана лучился удовольствием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я попытался ожечь его взглядом. Из маски по маске. Рикошет, блядь. Броня не пробита.
— Шустра девка, — я вернулся к выжидающей Своре. Набрал воздуха полную грудь. — Так, позвольте предположить, о чем вы думаете: «Тор побери, этот задохлик обманул нас и предал. И задохлик ли он вообще? Нет! Точно! Это сам Том Хиддлстоун прикрывается этой очаровательной маской»
