Сразу же после землетрясения в этих местах прошло цунами, высота которого порой достигала десяти метров. Почти все прибрежные города сильно пострадали. Велик был и ущерб, причиненный судам, выброшенным на берег. Количество погибших и пропавших без вести в этом районе составило около двух миллионов человек. Особенно много жертв было среди эвакуируемых в районе заливов Осака и Тоса и на побережье Миядзаки – землетрясение застигло людей врасплох во время посадки на суда.
Самые страшные разрушения произошли на прямом пути цунами: волна четырнадцатиметровой высоты обрушилась на южный берег Авадзи, на город Када, на Кисю и город Наруто на Сикоку. После цунами на землях Томогасима, Када, Фукура и Наруто почти ничего не уцелело. Города Вакаяма и Токусима были не только наполовину смыты цунами, но и затоплены – морская вода не отступала, держась на уровне метра. Трудно было перечислить пострадавшие города. От транспортной сети остались одни обломки. Мало того, в результате этого землетрясения, или, вернее, катаклизма земной коры, почти все морские порты и аэродромы вышли из строя.
Это необычное землетрясение Центрального тектонического района от начала и до конца наблюдала американская обитаемая орбитальная лаборатория MOL-3, экипаж которой состоял из четырех человек. Запущенная под углом в шестьдесят градусов к экватору за несколько дней до землетрясения, MOL-3 проходила над Японскими островами с северо-востока на юго-запад. В плане работ лаборатории наблюдения за изменениями земной коры вокруг Японии составляли задачу первостепенной важности.
Миновав уже посветлевший Тихий океан, MOL-3 проходила на высоте ста двадцати километров над Японией в направлении еще окутанной предрассветным сумраком Юго-Восточной Азии. Шедший с Японского моря циклон одел тучами берега Японии: уже скрылись за серой пеленой край Кинки, северная часть Центрального края, Тюгоку и Внутреннее море. Но южная часть полуострова Кии, мысы Мурото и Асидзури на острове Сикоку и южная оконечность острова Кюсот выглядывали из-под облаков. Направив различные фото– и измерительные приборы на проплывающий внизу архипелаг, дежурный член экипажа доверил их автоматике. Два члена экипажа спали, а третий, прильнув к иллюминатору, рассматривал в бинокль Фудзи, сильно изменивший свои очертания и все еще дымившийся после большого взрыва, и другие вулканы Центральной горной гряды, отмеченные языками пламени. Когда лаборатория проходила над открытым морем Энсю, видимость ухудшилась – утренние лучи косо падали на землю в направлении полета; оторвавшись от бинокля, астронавт включил цветной ноктовизор с телеобъективом.
Когда на экране появилось контрастное цветное изображение, он минуту удивленно его разглядывал, а потом тронул за плечо дежурного.
– Слушай, что-то творится с западной Японией!
На экране был виден рельеф местности от залива Исе до южной оконечности полуострова Кии. Дежурный, не вставая с места, расширил обзор ноктовизора, одновременно нажав кнопку камеры видеомагнитофона.
– Что творится? – сонным голосом спросил с койки третий.
– Неизвестно, – ответил дежурный. – Разбуди Пэта. Помогайте. Вон как меняется цвет моря!
Пэт встал с койки и принялся регулировать контрастность ноктовизора. На черно-зеленой морской поверхности замелькали какие-то сине-зеленые пятна. Они быстро перемещались сразу в двух направлениях – к востоку и западу. Пронесшись по открытому морю мимо полуострова Кюсю, они достигли мыса Мурото, который сейчас появился в углу экрана, и одновременно распространились в сторону Тихого океана. Потом пятна стали расплывчатыми, и там, где они расплывались, начали появляться встречные пятна довольно интенсивного синего цвета.
– Работайте на шестнадцатимиллиметровке! – бросил дежурный, нажимая кнопку автоматического фотоаппарата беспрерывной съемки. – Снимайте и на цветную пленку, и на черно-белую. Джимми, ты работай через иллюминатор.
Все четверо бросились к аппаратуре. Автоприборы работали беспрерывно, но с ними творилось что-то странное.
– Черт, что делается! – выругался Пэт, торопливо стараясь что-то отрегулировать. Стрелки, словно в лихорадке, дрожали у красной черты. – И магнитометр, и гравитометр прямо-таки взбесились. Билл, наводную станцию вызвать?
– Да. «Лафайет» должен быть под нами. Предупреди его, чтобы не слишком приближался к берегу.
– О-о! – воскликнул наблюдавший в бинокль. – Вот оно, началось! Япония раскалывается!
Билл уставился на экран ноктовизора, дежурный не сводил глаз с размещенных на полу лаборатории приборов. Пэт, собиравшийся включить телесвязь с «Лафайетом», схватил бинокль и, оттолкнувшись ногой от пола, поплыл к иллюминатору.
Каждый в своем поле зрения видел одно и то же. Контуры южной части острова Сикоку и полуострова Кии, отчетливо проступавшие в разрывах облаков, вдруг дрогнули и словно бы стали размываться. На ярко-голубой поверхности моря появились мелкие бледные пятна, число их увеличилось, они выстраивались в одну линию, протянувшуюся с востока на запад. По морской поверхности, будто от внезапного удара, пробежала мелкая рябь, тут вокруг нескольких пятен очень медленно начали подниматься темные волны.
– Цунами! – одновременно крикнули оба астронавта, которые вели наблюдение у иллюминаторов.
– Смотрите, рельеф южной Японии вроде бы изменился… Или я ошибаюсь? – сказал тот, что смотрел в телескопический видоискатель автоматической тридцатипятимиллиметровой камеры беспрерывного фотографирования.
– Пэт, свяжись со станцией, – сказал вдруг охрипшим голосом дежурный, внимательно следивший за головокружительно быстро меняющимися цветосочетаниями на экране ноктовизора. – Доложи, что Япония начала тонуть.
Действительно, все южное крыло сброса, берущего начало в районе реки Кино-гава на севере полуострова Сима и протянувшегося через реку Йосино к префектуре Эхиме, медленно перемещалось. Устья двадцати залитых цунами рек постепенно расширялись. Южные оконечности острова Сикоку и полуострова Кии, сотрясаясь от основания до вершин своих горных гряд, стали быстро, со скоростью в полтора и даже два метра в час, перемещаться в сторону Тихого океана. Остров Хонсю, не видный из орбитальной лаборатории, тоже со скоростью около десяти сантиметров в час «пополз» к югу-востоку. Перемещение его южной части вдоль сброса Центрального тектонического района было настолько стремительным, что разлом образовывался прямо на глазах. В этот разлом проникала морская вода, ширина рек Йосино и Кино-гава все больше и больше увеличивалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
