– Да.
– Аля, это я, Валентин. Я ничего не понимаю. Я ждал тебя все утро, потом ты позвонила, сказала непонятно что, а потом дала отбой. В чем дело? Если ты не хочешь со мной завтракать, то дай мне возможность просто вернуть тебе деньги.
– Валя, то есть… Лека… прости меня. Я вчера хотела позвонить и сказать, что не смогу прийти. Но не успела. Забегалась с делами. А сегодня… сегодня я просто по ошибке набрала твой номер, звонила совсем другому человеку. Прости. А деньги… ничего страшного… может, когда-нибудь и ты заплатишь за меня, когда я забуду дома кошелек.
– Но постой… ты же обращалась ко мне… ты сказала «Валя»
– Пожалуйста, не надо задавать вопросы. Я ошиблась и все. Пока.
– Я должен вернуть тебе деньги. Скажи свой адрес, я их принесу и сразу уйду. Если ты не хочешь меня видеть, я не буду навязчивым.
Валя назвала адрес, отключилась и снова рухнула на подушку. День начинался паршиво.
Потом она сообразила, что он скоро будет здесь и вскочила с постели. Но тут раздался еще один звонок. На сей раз она прежде чем ответить посмотрела на определитель номера: 963…
– Але – выдохнула Валентина в трубку.
– Валя? – то ли спросил, то ли просто неуверенно произнес родной голос. – Валя, послушай, только не бросай трубку. Валя, ты меня прости… но… я забыл у тебя диски. Ты же знаешь, я без них никуда. Валь, можно я зайду, заберу их? Валь, ты слышишь меня? Я быстро, я мигом.
– Слышу. Я тебя очень хорошо слышу – от злости у Валентины перехватило дыхание и она с трудом сдерживалась, чтобы не швырнуть неповинный телефон в стену, – конечно, заходи.
В ярости она нажала отбой, нервная, злая дрожь колотила ее, выгнав из сердца любовь и страдание.
В дверь позвонили. Не посмотрев в глазок, Валентина распахнула дверь и застыла. На пороге стоял Лека с букетиком тюльпанов, ароматно пахнущей пиццей, мороженым и пачкой кофе под мышкой.
– Доброе утро. Это тебе. На завтрак.
– Спасибо. – Валя посторонилась, пропуская гостя в прихожую и машинально забирая гостинцы. – Зайдешь?
– Ну, вообще-то я обещал только деньги отдать. Мне кажется сегодня неудачный день. – Лека протягивал 300 рублей, не отрывая при этом от Вали глаз. – Аль, что-то случилось? У тебя такой вид. Может, я могу чем-то помочь?
Валя решительно пригладила прядь, упавшую на глаза, вздернула подбородок, как-то вся подтянулась и спросила:
– Ты кофе варить в джезве умеешь?
– Умею.
– Тогда иди на кухню, джезва на полке. Сделай кофе… пожалуйста – успела добавить она, чтобы просьба не звучала как приказ. – А я сейчас.
Отправив Леку готовить кофе, Валентина пошла переодеваться. «На безрыбье и рак рыба. Соблазню этого Леку и пусть всем хуже будет. Тем более что он совсем ничего» – бормотала она, натягивая платье.
В дверь позвонили. «Сегодня что, день открытых дверей?» – подумала Валентина, открывая. На пороге стоял тот самый Валя, нервно теребя что-то в руках.
– Привет.
– Привет. Ты что-то хотел мне сказать?
– Да, это очень важно. Я забыл, что оставил у тебя лицензионный софт, и мне его надо вернуть. Срочно.
– Почему так срочно? – до последней минуты Валя все еще надеялась, что разговор будет о ней, а не о каких-то бездушных компьютерных железках.
– Я из банка ухожу. И вообще, я скоро уезжаю. – Валентин говорил о своем отъезде как о давно решенном событии. С одной стороны, дело с отъездом еще висело на волоске, с другой – ему хотелось посмотреть, как отреагирует Валька. Не столько позлить (она не злилась, не хватало характера, в такие моменты она только беспомощно плакала), сколько увидеть – любит ли она его.
И тут неожиданно для Валентина из кухни выскочил какой-то совершенно посторонний молодой человек.
– Привет! Я – Лека. Так мне кофе на троих варить, что ли?
– Это Валентин, он кофе не пьет, – сказала Валя, немного растерянно глянув на Леку.
Валентин по-хозяйски повесил пальто в шкаф на плечики (а не на вешалку, где болталась куртка гостя) и молча прошел в комнату. Валя пошла за ним, все еще надеясь на разговор.
– Вечно у тебя на столе бардак, – раздраженно сказал Валентин, – ни фига не найти.
Бардак был вполне обычный, а с учетом того, что Валя уже неделю не подходила к компьютеру – бардак был собственноручно наведен самим Валентином до его ухода. Он копался в дисках и расшвыривал их по столу.
– Можно тебя попросить хотя бы музыку не трогать? – попросила Валя.
– Ничего, сама уберешь, не развалишься.
Разговора не получалось. Валя поняла, что Валентин не хочет говорить с ней по-человечески, он оскорблен и хочет скандала, скандала при постороннем. Если она останется в комнате – скандал будет точно, уж Валентин повод найдет. Если уйдет на кухню – он сначала в своих «поисках» перевернет полквартиры вверх ногами, а потом пойдет на кухню устраивать скандал. Валя ушла на балкон. Без нее пусть хоть убивают друг друга, хоть дуэль на устраивают, она будет стоять и курить, и думать о своей неудавшейся жизни – и так вечно… Или пока пачка сигарет не закончится.
Валентин давно нашел все, что хотел. Все его поиски были, собственно, театром одного актера для одного зрителя, и когда зритель ушел – сам процесс игры потерял для него интерес. Пора было уходить? И оставить этих двоих наедине? Он в последний момент оглядел комнату – личных вещей чужака тут пока не было – и уселся в кресло ждать, пока выйдет Валька.
Лека сервировал на кухне завтрак на двоих и мрачно рассуждал про себя, что вот сейчас эти двое решат все свои проблемы, придут на кухню и со спасибом выставят его за дверь. Он, собственно, уже никому ничего не должен. Может уже сейчас уйти? Но что-то его останавливало. Скорее всего, подозрительная тишина в квартире. Он выглянул в окно – на балконе одиноко курила Аля, мерзла и сутулилась. И, скорее всего, не он, Лека, а тот Валентин был третьим лишним. Лека вздохнул и пошел забирать девушку с балкона, пока она не замерзла окончательно. В комнате его остановил суровый хозяйский тон Валентина:
– И давно вы, … собственно? – коротко спросил Валентин, стараясь скрыть явную злость.
– Собственно, недавно, – спокойно и даже почти дружелюбно ответил Лека. Не хотелось ему встревать в чьи-то чужие семейные разборки.
– Насколько недавно? – Валентин дожимал «врага», вытеснял со своей территории.
– Может быть, ты это у нее спросишь? – Лека в отличие от Валентина стоял лицом к лоджии и вовремя увидел ее входящую.
Аля-Валя по инерции сделала еще пару шагов и отстраненно, равнодушно даже сказала:
– Это совершенно посторонний человек. Он скоро уйдет.
Все бы было хорошо, все было бы даже прекрасно, и слова были правильные, и интонация, но… Уже сказав это, Валентина поняла, что обращалась-то она к Леке. И кивнула при этом на Валентина как на чужого.
Валентин вышел, надел пальто, уже в дверях осмотрел еще раз комнату – уже безо всякого интереса, наверняка ожидая от Вальки каких-то последних объяснений – и, не дождавшись, бросил:
– Ну что ж… Я пошел.
Гулко хлопнула дверь и Валентина почувствовала… облегчение. Как будто это была как раз та самая последняя точка в их отношениях, которой ей не хватало пять дней тому назад. Она облегченно вздохнула и спросила Леку:
– Ну как там кофе?
Контракт с совестью
Утро выдалось самым обычным. Сонная электричка, переполненный вагон метро, хамоватый водитель маршрутки и десять минут бегом по лужам до дверей бизнес-центра. В офисе было пусто, если не считать дремавшего охранника, дежурившего с ночи. При виде Насти он встрепенулся и заулыбался:
– Ну, Настен, ты не передумала? Может, как-нибудь вечерком пропустим пивасика вместе, а?
– Пивасик тебе, Игорь, положено пить с законной супругой, вот ее и приглашай, – буркнула Настя.
– Хех, вдруг мне охота с незаконной? Что ж я не человек, что ли?
«Болван ты, а не человек» – подумала Настя, но вслух нечего не сказала, а отправилась на свое рабочее место. Не раздеваясь включила кофеварку, засыпала кофе, залила воду – мадам Начальник кофе изволит пить в 9.05 и не минутой позже. И лишь потом отправилась в гардеробную, чтобы снять пальто и привести себя в надлежащий вид.
Только она уселась за свой стол, как в офис один за другим потянулись сотрудники – улыбающиеся и хмурые, сонные и бодрые, но в общей массе жизнью довольные. Еще бы, чего им надо, все либо свободные, либо хорошо устроенные, работа не в пример Настиной интересная, оплачивается опять же лучше. И только она, имея за плечами высшее образование, вынуждена просиживать тут дни, терпя самодурство шефини, потому что за то, чему она с таким усердием училась, платят гроши, а ей сына поднимать. Расходов – выше крыши, одна одежда вон чего только стоит, тем более, что и растет он быстро, каждый год нужно столько всего нового.
