— Добрый день, Глеб Викторович. Как я рад, что вы позвонили… Третий раз за последнюю неделю. Я понимаю ваше нетерпение, и все же некоторые вещи просто требуют времени…
Резко останавливаюсь на месте, начинаю постукивать носком ботинка об пол.
— То есть вы хотите сказать, что у вас нет объяснений тому, почему спустя четырнадцать дней выбранная мной суррогатная мать не беременна?
— Почему не беременна? — удивляется врач. — Еще ведь не ясно! Да имейте же вы терпение, в конце концов! Я вам сразу сказал, что узнаем не раньше, чем через две недели. Хочу заметить, что четырнадцатый день как раз сегодня. Я лично разговаривал с Мирославой два часа назад, и она сообщила, что купит тесты и все проверит. А завтра утром она в любом случае явится для сдачи крови на ХГЧ, тогда уж точно скажем…
Шумно выдыхаю.
— Я дико извиняюсь, но какого лешего вы сегодня не взяли у нее кровь на анализы? А лучше вчера!
— Всему свое время, Глеб Викторович. По протоколу положено ждать две недели…
Его ответ меня ни в коем разе не успокаивает. Наоборот, только подначивает.
— Я отвалил вашей клинике кучу денег и рассчитывал на результат, а мне заговаривают зубы…
— Что вы, что вы… Никаких зубов! То есть, я хотел сказать, я ничего вам не заговариваю. Все было сделано, как вы хотели. Я прошу, чтобы вы учитывали, сколько всего я сделал для вас, отработал каждый рубль! Я лично курировал все этапы этого дела. беседовал с Мирославой, объяснял ей, зачем надо пройти процедуру пункции яичников…
Кстати, этот момент я упустил. Как-то даже не подумал о том, что врачу надо будет аргументировать для Мирославы тот факт, что у нее должны взять яйцеклетку перед тем, как делать ЭКО.
— И что же вы ей сказали? Надеюсь, вы не говорили ей, что используете ее яйцеклетку для оплодотворения? Мне не нужны с этим проблемы, я не хочу, чтобы она потом претендовала на моего ребенка…
— Не переживайте, пожалуйста! Вы у меня не первый с таким вопросом, — пыхтит в трубку врач. — Я объяснил девушке, что это нужно для анализов, она пошла навстречу…
Хм, а ума у Миры палата, похоже. Неужели даже не задалась вопросом, какие такие анализы хочет сделать врач? Даже ничего не прочитала про то, через какие процедуры проходят суррогатные матери? Дуреха. Впрочем, мне ее беспечность только на руку.
— И все-таки я хочу как можно быстрее знать, ждать мне ребенка или нет, — строго чеканю в трубку.
— В таком случае почему бы вам не позвонить Мирославе? — спрашивает доктор.
Звонил, даже два раза. Неделю назад и четыре дня назад. Но не могу же я ей названивать постоянно. Хоть и хочу… Очень у нее сладкий голос по телефону, а особенно вживую.
И тут телефон жужжит. Смотрю на экран, вижу сообщение от Мирославы.
Сбрасываю разговор с врачом и открываю сообщение.
«Я беременна», — сообщает она.
Залипаю на эти два несчастных слова. Всего несколько букв! Но сколько смысла…
— Молодца! Ух ты! — выдыхаю с чувством.
Первое мое желание — позвонить Мирославе, поздравить ее с наступлением беременности и долго благодарить за то, что пошла в сурматери, согласилась родить мне сына. Еле подавляю этот неуместный порыв.
Мирослава — наемный работник, не более. Разве наемных работников принято поздравлять или благодарить? Незачем, она этого попросту не поймет.
Но все же как это приятно — знать, что милая Мира беременна от меня. Сам не понимая причины, испытываю какой-то особенный кайф от этого факта. Аж прошивает удовольствием.
Да, если кому и делать ребенка, — так это ей.
Она внешне прямо цаца, очень мне нравится. Идеальное лицо, и в общении девушка приятна, что удивительно для такой внешности. Обычно такие красотульки те еще стервы, взять хотя бы мою жену. Впрочем, скорее всего, ее милый тон — показуха.
В любом случае Мирослава родит мне отличного пацана, а я уж его воспитаю, когда подрастет. Сделаю из него человека.
Кстати, сегодня первое декабря. Если прибавить девять месяцев, получается, Мирослава родит ребенка как раз к началу сентября! То есть я получу самый волшебный подарок как раз ко дню рождения. Вот это график, вот это точность… Я же себе именно так все и планировал лет пять назад. Карьера, женитьба, дом, сын.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А все ли у Мирославы в порядке? Не тошнит ли ее? А вдруг ей что-то нужно? Мороженое со вкусом селедки или седелка со вкусом мороженого. И вообще, достаточно ли у нее еды? Я что-то не заметил, чтобы она спешила затариваться продуктами. Дело в том, что я отслеживаю все ее покупки, поскольку она расплачивается моей картой, знаю доподлинно сколько и где она тратит. Там трат всего чуть.
Надо бы проверить, как у нее дела.
Интересно, это будет слишком, если я заявлюсь к ней проинспектировать холодильник, а заодно и ее самочувствие?
Нет, это будет определенно слишком. За ее самочувствием должны следить врачи, но совсем не я. И Мирослава более чем в состоянии сходить за продуктами — у нее супермаркет в доме напротив.
— Не поеду… — качаю головой. — Работы полно!
А рука уже тянется к ключам от машины.
Глава 16. Красная икра
Глеб
Выхожу из лифта обвешенный пакетами, прямо как ишак. В буквальном смысле нажимаю на кнопку звонка носом, ведь обе руки заняты.
Мирослава распахивает дверь и удивленно восклицает:
— Глеб Викторович, что-то случилось?
— Случилось, — киваю. — Вы совершенно не заботитесь о своем питании, Мирослава! Вот что случилось… Может быть, именно поэтому, когда вы делали тест неделю назад, он не показал наличие беременности. Вы не думали об этом? Надо лучше питаться!
Тут замечаю, что паршивка прыскает смехом, еле сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос.
— Это немножко не так работает, — отвечает она, прикрыв рот ладонью.
Очень сомнительное высказывание, надо заметить.
— В любом случае я решил сам побеспокоиться, чтобы у вас все было…
С этими словами шагаю в квартиру, поворачиваю на кухню и сгружаю пакеты на широкий деревянный стол.
— Что вы, не стоило беспокоиться, — охает Мирослава. — Я же знаю, какой вы занятой человек. Кстати, зря вы думаете, что у меня нет еды. У меня в холодильнике борщ, овощное рагу, сырники…
Я вроде не припомню никаких расходов из ресторанов по карте, которую ей вручил. Странно.
— И где вы все это взяли? — интересуюсь с прищуром.
— Приготовила, — пожимает она плечами.
М-да, о таком простом решении вопроса я как-то не подумал. Анжела никогда не готовит, у нас для этого есть приходящий повар. А меня к плите в принципе допускать нельзя. Когда жил один пробовал готовить, разумеется. Но каждый раз в результате получалась невероятная хрень.
— В любом случае это все для вас.
— Спасибо, — говорит она с улыбкой и тянется к пакетам.
Наблюдаю за тем, как Мирослава потихоньку перемещает содержимое в большой двухдверный холодильник. Причем делает это с таким выражением лица, как будто я вместо еды накупил ей подарков. И сыр ей нравится, и колбаса, и фрукты, и шоколад. Радуется как ребенок. А мне ее радость приятна до одурения.
— Вы скупили полсупермаркета? — интересуется она, потроша очередной пакет.
— Даже не четверть, — усмехаюсь.
Да, может быть, с продуктами я самую малость переборщил. Пока ходил по магазину с огромной тележкой, хотелось положить и то, и другое, да получше, повкуснее.
Нет, цель была не побаловать Мирославу, разумеется! Зачем бы мне ее баловать? Глупость какая…
Просто я хочу, чтобы мой сын ни в чем не нуждался, не то что я в свое время. И плевать, что этот ребенок пока еще размером с микроскопическую горошину.
Тут замечаю, как Мирослава застывает, взяв в руки банку с красной икрой. Отчего-то именно это лакомство заставляет ее тяжело вздохнуть.
— Что-то не так? — спрашиваю, внимательно на нее смотря.
— Все отлично, только… Да ну, глупости, — говорит она.
— Может, поделитесь? — спрашиваю с прищуром.
