М-да, с горбом это я перегнул палку, и так видно, что его нет. Да и не взяли бы ее в суррогатные матери с таким недостатком. Но мое объяснение сработало, Мирослава поверила, что это и есть причина. На самом-то деле мне хотелось увидеть, какая она без этой жуткой кофты. Посмотреть на размер ее груди, талию. Ладно, думаю, еще будет такая возможность.
В это время в коридоре появляется консультант в белом халате. Он приглашает нас пройти.
Спешу в кабинет, вскользь наблюдаю, как Мирослава семенит следом.
Втроем усаживаемся за стол переговоров.
— А ваша жена будет присутствовать? — спрашивает она у меня.
— Это ни к чему, — качаю головой. — Все ключевые решения в нашей семье принимаю я.
Вижу, как мой ответ настораживает ее, и не понимаю причины. Возможно, в ее семье это не так и ее угораздило выйти замуж за тюфяка… Не удивлюсь, если так. Какой нормальный мужик отпустит свою бабу в столицу рожать кому-то ребенка? Ну бред же. Я бы ни за что не отпустил. Тем более такую, как Мирослава. Хорошенькая как картина, жаль, содержимое души подкачало.
Консультант поправляет на носу очки в тонкой оправе, приглаживает черные коротко стриженные волосы и поворачивается к Мирославе:
— Я распечатал для вас обновленную версию договора, прошу ознакомиться.
С этими словами он протягивает ей толстую папку с бумагами.
— Обновленную? — тут же начинает беспокоиться она.
— Я и мой юрист внесли в договор кое-какие правки, — тут же вклиниваюсь в разговор.
Мирослава нервно сглатывает, начинает бегать взглядом по строчкам.
Даю ей время на чтение документа, дожидаюсь момента, когда она поднимает на меня удивленный взгляд.
— Что-то не так? — интересуюсь, нахмурив брови.
— Мне непонятен пункт «жить в месте, которое вы мне предоставите». У вас дома?
— Зачем? — У меня взлетает левая бровь. — Я сниму для вас квартиру, где вы и будете проживать на протяжении всей беременности, вплоть до момента, пока вас не положат в роддом.
— Ах, вот как… — вздыхает она.
— Я обеспечу вам все, — заявляю ей. — Жилье, пропитание, деньги на мелкие расходы, траты на обследования, медикаменты. Взамен вы по первому требованию предоставляете мне развернутый отчет. Никуда из Москвы не выезжаете, ведете здоровый образ жизни. Еда, сон, физические нагрузки, осмотры врачей.
— Я понимаю важность здорового образа жизни, — кивает Мирослава. — Но зачем какие-то отчеты, я и так…
— Я должен все держать под контролем, — тут же ее перебиваю. — Для меня критически важно лично следить за тем, чтобы с моим будущим ребенком все было хорошо. И я готов щедро компенсировать возможные неудобства. Обратите внимание на сумму, которую вы получите после рождения мальчика.
Мирослава листает договор, заглядывает в конец и глаза ее круглеют еще сильнее, чем раньше. А ты жадина, оказывается. Впрочем, мне это только на руку.
— Вы получите эту сумму при условии, что будете неукоснительно соблюдать все пункты договора, — говорю серьезным тоном.
— Ясно, — тихо вздыхает она. — Вы можете гарантировать, что руководствуетесь только здоровьем и безопасностью будущего ребенка?
— Естественно, и если вы потрудитесь внимательнее прочитать договор, то этот пункт там тоже найдете.
Мирослава снова утыкается в договор, еще некоторое время что-то там напряженно вычитывает. Наконец удовлетворенно кивает.
— Хорошо, меня устраивают условия. И спасибо за щедрое предложение.
Еще бы! Не нищеброду рожать собралась. Вслух этого, естественно, не говорю.
Озвучиваю последнее условие:
— Конечно же, мне нужно будет встретиться с вашим мужем, лично переговорить, убедиться, что он не будет иметь никаких претензий…
Мирослава отчего-то пугается, качает головой:
— Это ни к чему!
Ее ответ настораживает.
— Еще как к чему, — настаиваю. — Я не хочу никаких сюрпризов, вдруг он будет против или как-то повлияет на вас…
— Я подала на развод, — вдруг заявляет Мирослава. — Скоро нас разведут, так что он не будет иметь никакого отношения ни ко мне, ни к моей беременности…
— Это хорошо, — киваю с довольным видом. — Тогда вам тем более не составит труда выполнить пункт договора, запрещающий любые контакты сексуального характера. Никакого интима все девять месяцев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что? — Мирослава закашливается.
— Это прописано в договоре, — строго прищуриваюсь. — Как вы его читали?
— Простите, этот момент упустила… Не понимаю, зачем прописывать такие нюансы…
Меня аж передергивает.
Неужели она думает, что сможет с кем-то спать, пока будет носить моего ребенка? Чтобы чужой мужик в нее… Ну нет.
— Это частая практика, — спешит успокоить ее консультант. — Видите ли, секс на разных сроках беременности может негативно повлиять…
Мирослава резко краснеет и начинает тараторить:
— Да я и не собиралась ничем таким заниматься, просто удивилась…
Выдыхаю с облегчением, улыбаюсь ей:
— Вот и договорились. Я поручу своему юристу проконтролировать вопрос с вашим разводом, а после наступления беременности вы переедете в квартиру, которую я для вас подыщу. Будете под моим надзором.
Отчего-то мне крайне приятно приложить руку к ее разводу. А еще приятнее, что следующие девять месяцев, пока Мира будет вынашивать моего ребенка, к ней никто не прикоснется.
Я прослежу! Я буду очень внимательно следить…
Глава 11. Свидетельство о разводе
Антон
Меня буквально трясет от злости.
Как такое могло произойти со мной? С моей семьей?
— Это невозможно… — рычу, глядя на зеленоватую бумажку.
Свидетельство о расторжении брака.
Никогда не думал, что обзаведусь им…
Упираюсь руками в кухонный стол, тяжело дышу, пытаюсь успокоиться. А потом хватаюсь за край столешницы и с силой поднимаю. Стол с грохотом валится на пол, а вместе с ним и грязные кружки с кофе, которые успели там скопиться за несколько дней.
— Сука! — ору что есть мочи.
И все равно не могу поверить, что Мира так со мной поступила.
Садистка, тварь…
Она просто слиняла от меня без слов, растворилась в воздухе, а я искал ее по всему городу, как последний дурак. Где только не был! Навестил всех ее знакомых по три раза, у предков ее чуть не поселился, все пытался выяснить, где она, что с ней.
Потом я все же написал заявление о пропаже в полицию, хоть отец и был против, не хотел шумихи. Но мне жена дороже…
Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что она купила в Краснодаре билет до Москвы. Но на этом ее след потерялся. Телефон она так и не включила, новую сим-карту не приобрела.
Я грешным делом подумал — сгинула моя Мира. Чего проще? Она и здесь-то не слишком хорошо ориентировалась, куда ей одной в Москве, она ж ни на что не способная. А тут — на тебе… Получил от своей ненаглядной повестку в суд. Я ждал, что она явится туда, хотел поговорить, как-то решить вопрос, но мерзавка в суд так и не явилась! Прислала своего представителя, и на этом все.
Иди, Антошка, на хрен.
Наняла там какого-то ушлого адвокатишку и станцевала на моих костях. Как еще можно назвать этот фарс в суде? Этот прохвост обтяпал все будто в цирке, так и сыпал доводами и терминами. Сколько дней прошло после заседания, а я все не могу отойти, успокоиться.
Я согласия не давал, а нас все равно развели. Детей нет, претензий на имущество тоже, так что дело было решено не в мою пользу. Я судье денег хотел дать, чтобы затянул процесс, так тот не взял, что вообще странно.
Не понимаю, какого хрена в нашей стране такие уродские законы? Какой долбоящер придумал разводить супругов, если муж несогласен? Это нарушение прав человека! Это полный кирдык!
— Кирдык тебе, Мышь! — скрежещу зубами.
Найду и прибью на хрен.
Никто не смеет бросать Антона Горцева…
Главное, даже деньги мои ей не нужны! За весь период брака пальцем о палец не ударила, на мои средства жила, а тут вдруг не надо ей ничего. Что за бред?
