зелья от ревматизма?
— Не знаю! Я никогда его не учила!
— Так выучи и свари пару штук для тренировки. Хочешь, завтра этим займемся?
Джеральд тихо, презрительно фыркнул.
— А потом она будет рассказывать, как прекрасно справляется со всем сама. Ты и в школьные годы за нее трудилась, Беата? Неудивительно, что ее тогда называли талантливой. Привычка присваивать чужое неистребима.
Адалинда потемнела лицом.
— Я никогда не присваивала результаты Беаты! И я прекрасная целительница! Дай мне рецепт этого зелья, и я все сделаю сама!
Получив требуемое, Адалинда умчалась, хлопнув дверью.
— И чего ты такой злой? — зевнула Беата, закрывая за ней дверь и вновь устраиваясь в объятиях Джеральда.
— У меня было прекрасное настроение, а она его испортила, — проворчал тот, утыкаясь лицом в ее рыжие волосы, — ты слишком снисходительна к ее паршивому поведению.
— Аде одиноко, и рядом с ней нет людей, которых она любит.
— По-моему, она любит только себя. Я не верю, что эта пустышка способна на настоящие чувства.
— Точно злой. Но Ада действительно была талантливой целительницей. Калунна пророчит ей именно такую судьбу. И говорит, что ей не хватает любви, но ее источник Ада должна найти сама.
— Пусть ищет, — хмыкнул Джеральд, — в деревне ее разве что жалеют. Раньше она получала любовь за счет своей красоты, но теперь это не сработает. Мне даже интересно, как она собирается выкручиваться, учитывая свой эгоизм и неприятный характер. Кто вообще способен ее полюбить? Кроме нее самой.
Беата вздрогнула.
— А это не такая уж плохая мысль. Если Ада полюбит себя в нынешнем состоянии, то и любовь других сможет заполучить. Как бы ей намекнуть на это?
— Никак. Даже себя люди любят за что-то, а у нее нет никаких достижений или положительных качеств.
Но Джеральд ошибался. Адалинда знала, на что опереться, чтобы быть довольной собой. И вырвала драгоценный кусок любви у своей новой, жутко бесящей ее жизни.
***
На следующий день Беата зашла в лавку и обнаружила в ней злющую ведьму, яростно кромсавшую в котел ингредиенты зелья от ревматизма. Было жарко, как в парилке, а пламя под котлом нагрелось до немыслимых температур. Вдобавок, стоило Беате сделать один шаг внутрь, как на нее накинулся шипящий меховой шар ослепительно белого цвета.
— Фурия, назад! Извини, она еще не привыкла к чужим, — бросила Адалинда.
— А может просто ненавидит меня? — хмыкнула Беата. — Как ты ухитрилась призвать белого фамильяра в твоем-то состоянии?
— Она была мне нужна. Именно белая, чтобы варить больше зелий.
Фурия вспрыгнула на стол и села возле правой руки Адалинды. Застыла в позе сфинкса, с ужасно величественным и высокомерным выражением мордочки.
— На столе десять видов зелий, оцени их качество, — потребовала Адалинда, — я провела ревизию и обнаружила, что нам не хватает так же зелий от скарлатины, несварения желудка, артроза, зубных болей и…
— …и ты решила немедленно сварить их все? Ты хоть спала сегодня?
— Завтра высплюсь. Проверь мою работу, говорю!
Зеленые глаза Адалинды горели так, словно крестьяне жгли ее на костре, а она оставляла им свое предсмертное проклятье. Несмотря на бессонную ночь, она выглядела живой и полной сил.
Беата недоуменно моргнула.
Зеленые глаза? Разве у Адалинды были не серые?
Она присмотрелась и заметила другие изменения: светлые волосы той завились мелкими кудряшками и приобрели оттенок сливочного масла, а бледная кожа расцвела румянцем. Адалинда снова была красавицей, но не невинной куколкой, а разгневанной ведьмой, от которой не стоило ждать ничего хорошего.
Беата улыбнулась. Было кое-что, о чем она давно забыла. Стимулом для Адалинды служила не только любовь, но и соперничество с ней. Соперничать за парней больше не выходило, и Адалинда бросилась бороться за титул лучшей целительницы Хисшира.
— Чудесно выглядишь сегодня. Долго выбирала оттенок волос?
— О чем ты? Ничего я не выбирала. Не болтай попусту, давай начнем работу.
Беата хмыкнула. Заклятой подруге снова нужна была конкурентка? Значит, она ее получит. Битва будет жаркой, но проигравших не найдется: Адалинда докажет всем свой профессионализм и выточит из себя сильную, яростную ведьму, а Беата решит проблему с ней и передаст лавку зелий в надежные руки. Калунна останется довольна обеими.
***
Адалинде понадобился месяц, чтобы полностью прибрать лавку к рукам и убедить жителей Хисшира, что она — лучшая знахарка из всех, что они знали. Она усиленно практиковала не только варку зелий, но и исцеление, так что вскоре тонкий ручеек морландских паломников превратился в полноводную реку. Беата охотно рассказывала приезжим, что свой дар Адалинда получила от вересковой богини, и все ее последователи смогут забыть о болезнях навсегда. Люди верили и приходили все чаще, восхищаясь красавицей-ведьмой. Адалинда теперь постоянно плела из светло-золотых волос нечто замысловатое, кокетливо выпуская несколько вьющихся прядок вокруг лица. Унылые бежево-серые наряды исчезли из ее гардероба, сменившись женственными платьями пастельных цветов. Она отбраковала половину купленной ей косметики и составила список новой, спеша продемонстрировать всем вокруг свою прелесть. Теперь больных из Морланда встречала не бледная, чахоточная тень, а нежная нимфа, одним своим видом повышавшая им настроение. Ее тут же нарекли доброй, милосердной и светлой. Для поклонников у Адалинды всегда находилось доброе слово и ласковая улыбка. Она купалась в их обожании, торжествуя, что снова «обошла» Беату.
Джеральда это почему-то злило. Беата потратила целый вечер, чтобы объяснить ему, что все идет по плану и осаживать Адалинду не надо.
— В ее милосердие верят не только в Хисшире, но и в Морланде, — сердился Джеральд, — верят, что она хороший человек из-за ее смазливого накрашенного личика. Но в ней и капли доброты нет, она все делает только ради самоутверждения.
— И пусть делает. Главное — результат.
— Все эти люди обмануты ею. Она притворяется белой ведьмой, а сама скрывает гнилую натуру. Меня бесит, что ее превозносят, даже не подозревая об этом. Только мы знаем правду, но ты запрещаешь ее рассказывать.
Беата хмыкнула.
— Ты, главное, вилы с факелами не хватай, правдоруб. И уймись уже. Адалиндой и должны восхищаться: всеобщая любовь сделает из нее правильную жрицу Калунны. Все идет по воле вересковой богини. Мы не должны противиться этому.
Джеральд рвано вздохнул.
— Знаю. Но это не успокаивает.
Беата обвила его руками за шею.
— Хочешь, открою секрет?
— Хочу.
— Я люблю тебя. Ты — замечательный муж, красивый и страстный мужчина, и мне очень повезло с тобой.
Джеральд растаял и обнял ее. Нежно поцеловал в губы.
— Ты сказала это, чтобы я замолчал и прекратил беситься?
— В точку. Пока этот метод работает, я буду им пользоваться. И давай уже займемся делом: май на
