— Это новость! Теперь о существовании связи между Лучинским и Лагуниным не возникает сомнений… Поведение Лучинского подозрительно. Он берет отпуск в день приезда профессора Антонова… Становится спасителем его дочери и завоевывает этим поступком расположение ученого… Узнав о бессоннице профессора, он предлагает ему средства возбуждающие нервную систему для того, чтобы Антонов чаще в ночное время выходил к морю… Он солгал о ночном дежурстве в амбулатории, а на самом деле в это время был уже в отпуску. По-видимому, он тогда должен был с кем-то встретиться. Наконец, последняя встреча Лагунина с Лучинским в бухте на лодках… Вот ответ на запрос у меня вызывает некоторые сомнения… Как вы думаете, товарищ Агафонов, не могла ли Тоня Лагунина, не желая близких отношений с Зиминым, обмануть его, сказав что они приехали из Куйбышева и работают там в системе горторга? Это вполне возможно и для девушки такая ложь простительна.
— Нет. Я сам так думал и решил проверить в паспортном столе. В их паспортах сделана отметка о прописке согласно которой они проживают в Куйбышеве на улице Льва Толстого, дом 28.
— Значит их паспорта липа?
— Выходит так.
— Что же будем делать, товарищ Агафонов? Ваше мнение?
— Я думаю надо подождать распоряжений полковника Соколова… И продолжать наблюдение за Лагуниными и Лучинским…
— Нет! Так не выйдет! — прервал Кравченко, поднимаясь с кресла. — Ждать нечего. Все ясно. Надо ликвидировать вражескую резидентуру… Слушайте мое решение, товарищ капитан!
— Слушаю и жду ваших указаний, товарищ майор, — ответил Агафонов.
— Сейчас мы с вами арестуем Лучинского. В гостиницу «Кавказ» отправьте двух-трех надежных оперативных работников с задачей не дать улизнуть Лагуниным, пока мы будем заняты с Лучинским. После Лучинского мы арестуем Лагуниных… Отдавайте распоряжения, я вас буду ждать здесь, — сказал Кравченко, усаживаясь в кресло и доставая портсигар.
* * *
Лучинский жил в небольшом особняке на северо-восточном побережье синеводской бухты. От улицы дом был отделен небольшим палисадником с цветочными клумбами. Вдоль забора густо разрослись кусты лавра, из-за которых с улицы была видна только часть крыши с высокой мачтой радиоантенны.
Кравченко, Агафонов и помощник оперуполномоченного лейтенант Зубов, остановив автомашину за квартал от дома Лучинского, пошли пешком. У калитки дома врача они остановились.
— Товарищ Зубов, вы останетесь здесь и будете вести наблюдение за домом, — тихо сказал Агафонов.
Пройдя палисадник, Кравченко и Агафонов поднялись по ступенькам крыльца. Кравченко нажал на кнопку звонка. Некоторое время спустя в щелях двери показался свет, раздалось шлепанье туфель, и в приоткрывшуюся дверь наполовину высунулась толстая неповоротливая женская фигура.
— Доктора нет дома, — сказала она, не ожидая вопроса.
— А где он? — спросил Кравченко.
— Он ушел с вечера и мне ничего не сказал.
— Тогда пройдемте в комнаты, гражданка, нам надо с вами поговорить.
— Скажите, с ним что-нибудь случилось? — осматривая форму офицеров, с беспокойством в голосе спросила женщина, пропуская в дом Кравченко и Агафонова.
— Вы кем приходитесь врачу Лучинскому? — спросил Кравченко, не ответив на заданный ему вопрос.
— Считаюсь домработницей, а он меня называет экономкой.
— Как вас зовут?
— Сошальская Елена Владиславовна.
— Так вот, уважаемая Елена Владиславовна, вам придется быть понятой. Мы сделаем обыск у Лучинского.
— Да что же это такое? — воскликнула Сошальская всплеснув руками. — Он у нас такой тихий, воспитанный… Никого никогда не обижал… Трудолюбивый… Честный, — запричитала она.
— Ничего. Не беспокойтесь. Нам донесли, что врач хранит дома ядовитые вещества… А это преследуется законом… Может быть это клевета и все обойдется благополучно, — успокоил Кравченко.
— Да, да, батюшка, конечно, клевета… — согласилась экономка.
Тщательно проведенный обыск в комнатах не дал никаких результатов.
— А приемник вы осмотрели, товарищ Агафонов? — спросил Кравченко, подходя к столику, приютившемуся в углу кабинета Лучинского, на котором стоял «Мир». Получив отрицательный ответ, он приступил к его осмотру. Антенна и заземление были подключены. Отключив их, Кравченко заглянул внутрь приемника и не нашел там никаких конструктивных изменений.
Между тем он заметил за столиком футляр с патефонными пластинками. Кравченко и Агафонов осмотрели их. Когда Кравченко собирался поставить футляр на место, его зоркий взгляд остановился на чем-то.
— Вот здорово! — не удержался он от восклицания, — Смотрите Агафонов! — С этими словами он взял отвод от антенны и штепсель, которым он заканчивался, воткнул в еле заметное круглое отверстие в полу. — Как видите, антенна обслуживает не только один приемник… Елена Владиславовна, а у вас есть под домом погреб или подполье?
— Как же есть, батюшка, есть — в кухне… Да только там ничего нет, кроме всякого хлама.
* * *
Стены подполья представляли собой кирпичную кладку. Здесь хранились разные ненужные для домашнего обихода вещи: сломанная мебель, пустые ящики и бочки, стеклянные банки из-под консервов и бутылки. Ориентировавшись в подполье, Кравченко и Агафонов стали освобождать от хлама стену, преграждающую направление на кабинет врача. Когда это было сделано, они с помощью электрических фонарей тщательно осмотрели ее, но ничего не обнаружили. Цемент плотно заполнял пространство между кирпичами — нигде не было ни одной щелки. Простукивание тоже не дало никаких результатов — звуки были однотонными на всех участках стены. Внимание Кравченко было привлечено четырехгранным железным костылем, вбитым в стену на уровне его глаз. С этого костыля был снят старый брезентовый плащ, который закрывал его от наблюдения при первом осмотре стены. Кравченко подергал за костыль, но он не подался, так как крепко был забит в стену. Тогда он попробовал его расшатать… Но и это не удалось — костыль не поддавался его усилиям. Обхватив костыль кистью руки, Кравченко попытался повернуть его. Каково было его удивление, когда костыль легко повернулся на девяносто градусов.
— Вот оно что! — воскликнул Кравченко и с силой навалился плечом на стену.
Часть кирпичной кладки повернулась вокруг оси, и образовался проход. Согнувшись, они прошли дальше и очутились в помещении площадью не более четырех квадратных метров. Здесь стоял низенький стол с небольшой радиостанцией.
— Оказывается, Лучинский увлекается не только рыбалкой и шахматами… Он, кроме того, радиолюбитель, — пошутил Кравченко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
