— Оставь на столе, — ответила она секретарше.
— Хорошо.
— Алла, а турки ещё не звонили?
— Нет, Ангелина Павловна.
— Вот и отлично, — потирала девушка ладони, — как только позвонят, сразу же переключите их на меня.
— Поняла, — поклонилась Алла и оставила арт-директора наедине со своим мыслями и неспокойным сердцем.
А сердце у Ангелины, действительно, было не на месте. Виной тому был тот самый постоялец, занимавший все ее мысли последние несколько часов. Что он там делает один? Не натворит ли бед? Девушка боялась думать об этом.
* * *
И не случайно.
После того, как входная дверь за Ангелиной захлопнулась, султан ещё минут десять простоял у двери как вкопанный. Он не знал, что ему делать. Он не знал, как теперь жить. Мысли роились и в его голове. С какой целью он перенёсся из Османской империи? Почему именно в это время? Почему именно в Россию? Вопросов — хоть отбавляй. Но самый главный — почему в квартиру Ангелины? Чем так провинилась эта девушка? Или наоборот, чем заслужила такого подарка судьбы. А в том, что он — подарок, Мурад ни капли не сомневался. Подумав об этом, он тут же выпрямился, гордо задрав подбородок, и направился в комнату.
Но что теперь будет с государством? Ведь отсутствие падишаха не сулит ничего хорошего. Султан стукнул себя по лбу рукой. Точно. Через несколько дней он должен принимать делегацию из Польши. Что, если он не вернётся? Что будет тогда? А вдруг он не вернётся совсем?
— Нет! Этого не может быть! — сам себе ответил повелитель могучей державы, с ужасом представляя последствия своего отсутствия. — А как же история? Как же продолжение рода?
Мурад, всё ещё не выпуская из рук врученный ему Ангелиной костюм, семимильными шагами осваивал просторы квартиры, ходя из стороны в сторону, из комнаты в кухню и обратно.
— Книга! — осенило его. Та, в которой был его портрет.
Султан бросился в кухню. Огляделся по сторонам — книги нигде не было. Во что бы то ни стало, он должен был найти её. Взгляд сразу пал на деревянный сундук, стоявший на разделочном столе недалеко от раковины. Значение сундука в этой лачуге было ему не известно, но вполне возможно, что книга именно там. Мурад приподнял крышку, заглянул внутрь. Кроме корки зачерствелого белого хлеба, украшенного синими крапинками, там ничего не было. Запах плесени заставил султана поморщиться. Рука вернула крышку на место.
Он снова огляделся. Точно. Чудо-изобретение человечества! Медленно, открыв одной рукой заветную дверь, Мурад сунул голову внутрь. Он вспомнил слова Лины о повешенной мыши. Пробежав глазами по всем полкам холодильника, султан удивился — никакой мыши не было и в помине. Как в принципе и книги.
Он вновь оценил обстановку. Вдруг краем глаза заметил на подоконнике нечто похожее на то, что он ищет.
Только не это! — пронеслось в голове.
Собравшись с духом, закрыв одной ладонью глаза, осторожно ступая, Мурад направился к окну. Не дойдя до подоконника, он остановился. Подглядывая сквозь пальцы, второй рукой пытался дотянуться и зацепить книгу. Подходить близко к окну не было никакого желания. Вид с двенадцатого этажа, да ещё и при дневном свете, мягко сказать, не привлекал. Одно дело любоваться с летней веранды в своих покоях Босфором и прекрасной панорамой Константинополя. Другое — на проезжающие с шумом шайтанские повозки, несущиеся со страшной скоростью и ужасным шумом, на мелькающие и меняющиеся странным образом картинки, изображающие непонятные ему вещи и полуобнаженных девиц, почти в чем мать родила. А так же уменьшенных в несколько раз людей, снующих туда-сюда как муравьи в муравейнике. От всего этого у султана голова шла кругом.
Наконец ему удалось подцепить двумя пальцами книгу. Обрадовавшись, словно ребёнок, стащивший из вазы со стола конфетку, Мурад прошёл в комнату, присел на диван и перевернул страницу.
И тут он понял, что не знает современной грамоты, тем более чужестранной.
— Стоп! — громко крикнул Мурад, вскочив с места. Как же он понимал Лину? Она говорила на османском? А как же тот шайтан возле чудесных ворот снаружи лачуги по имени баба Галя. Она хоть и шепелявила, успев положить на ночь в стакан вставную челюсть, но всё же он понимал слова.
— Аллах Аллах! — обняв обеими руками голову, Мурад сжимал руки всё сильнее и сильнее. — Что же происходит со мной?!
В эту минуту в дверь позвонили.
Султан вздрогнул, отскочив от дивана, огляделся по сторонам с надеждой отыскать то место, откуда раздавался странный звук. Вновь позвонили. Ага! — догадался Мурад, посмотрев на входную дверь. Звук доносился оттуда. Украдкой, на цыпочках, он направился к двери. Подошёл — тишина. Так продолжалось минуту. Султан стоял возле двери и думал, как поступить. Вдруг заметил посреди металла маленькую дырочку со стеклом. Интуитивно потянулся к ней, прикрыв один глаз. Второй тут же отыскал нужную цель.
— О Аллах! — в ту же секунду отскочил он от двери, как ошпаренный. — Шайтан!
Та же самая баба Галя, взъерошенная после бигуди и с боевым окрасом в виде синих толстых стрелок на глазах, красной помады и ярко-розовых румян, трезвонила в квартиру и ретироваться, судя по всему, не спешила.
— Ангелина! — кричала она командным голосом, перейдя уже на стук. — Я знаю, ты дома. Я слышала твои шаги. Открой дверь. Нужно с тобой кое-что обсудить.
Султан закрыл голову руками и не мог пошевелиться, застыв перед дверью.
Баба Галя сдаваться не думала. Вместо кулака в ход уже пошла нога. От сильных ударов дверь заскрипела и затряслась. Султану показалось, ещё немного — и металл не выдержит. Он в страхе попятился назад.
— Изыйди, нечистый! — полушёпотом повторял он, не сводя глаз с дребезжащей двери, атакованной бабой Галей.
Не оборачиваясь, он добрёл до комнаты и наткнувшись на кресло, сам того не желая, плюхнулся в него.
По воли случая, именно в том месте нашёл свою обитель пульт дистанционного управления от гордости Лины и Майи — новенькой плазмы «Samsung» диагональю пятьдесят дюймов.
— Я представляю вам обвинителя, который знает о моде все и даже немного больше, — верещал откуда-то взявшийся в комнате незнакомец в ярко-красном костюме и с синим шарфом, обмотанным вокруг шеи.
Султан в ужасе закрыл глаза руками, боясь взглянуть на незваного гостя. Сквозь пальцы он заметил, что тот наглец глаз с него не сводит, тщедушно улыбаясь и подмигивая.
— Эвелину Хромченко! — как приговор зачитал мужчина в красном.
Мурад застыл от ужаса, ожидая самого худшего.
— Добрый день, дамы и господа! — послышался незнакомый, но приятный и очень даже дружелюбный женский голос.
Султан убрал руки с глаз. На него смотрела симпатичная блондинка, так же во весь рот улыбаясь и раскланиваясь. Но что это значит? Как такое может быть? — не сводил Мурад глаз с телевизора. Как эти люди оказались в странном чёрном ящике. Снова происки шайтана? Голова шла кругом, казалось, ещё немного, и султан лишится чувств. Глубоко вздохнув и набравшись смелости, он привстал с кресла, решив выяснить это. Но вся решимость испарилась в один миг, как только блондинка исчезла, и появился вновь незнакомец в красном, больше отталкивающий, чем притягивающий. Мурад вновь сел на место. В это самое время исчезли и прекрасная дива, и незнакомый мужчина.
Вместо них сначала появилось облако пыли, затем послышался шум копыт, приближающийся всё ближе и ближе. Мурад напрягся, всматриваясь в то самое облако. И вдруг один за другим на него мчались вооруженные мечами всадники с грозными криками и свистом.
— Ааааа! — доносилось из динамиков «Samsungа».
— Ааааа! — вторил султан.
Поднявшись с места, он, не раздумывая, схватил подушку с кресла — первое, что попалось ему под руку, и бросился на неприятеля. Удара тяжёлой подушкой, надо думать, плазма не выдержала, упав с полки навзничь, потянув за собой и шнур из розетки.
Мурад, ошарашенный, бросился в ванную комнату, забился в угол и накрылся Лининым халатом…
Глава пятая. Зависть
— Привет! — Настя ступила на порог женской раздевалки для персонала магазина.
— Здорово! — поприветствовала её молоденькая симпатичная брюнетка, застегивающая последнюю пуговицу форменного жакета, на бэйджике которого красовалось имя, воспетое Пушкиным в знаменитой поэме, «Людмила». — Ты сегодня поздно.
— Да, на автобус опоздала, — пожаловалась Настя.
— Поторопись! Мымра уже здесь. Рвёт и мечет с самого утра.
— Критические дни? — усмехнулась Настя.
— Кто её знает, — пожала Люська плечами. — Настроение ни к чёрту — это факт. Светку Тропину домой отправила.
— Да ладно!
— Отвечаю!
— Чего так?
— Сказала, перегаром прёт.
— Ну, вообще.
— А Светка, у неё же днюха вчера была. В клубе всю ночь тусили. Прикинь.
