Глава четвёртая
Королю, разумеется, было не до маленького серьезного мальчика. Бирма, в течение долгого времени слабое, неспособное угрожать нам государство, неожиданно стало сильным под властью короля Табиншветхи из династии Таунгу,[13] который покорил государство монов Пегу, завладев всем его народом и богатством.
Когда принцу Йот Фа было всего два года, король Чайрача был вынужден собрать большую армию и выступить против бирманцев, так как злонамеренный Табиншветхи напал на мюанг Чиангкрай, который платил Аюттхае дань и потому имел право на нашу защиту. Блестящий тактик и воин, король решительно разделался с противником, изгнал его из наших владений, и какое-то время Аюттхая наслаждалась покоем.
Но ему не суждено было долго продлиться.
— Не уделите ли мне несколько минут? — спросила меня на другой день Кхун Вонгвипа. — Поговорим с глазу на глаз, если вы не против.
— Конечно, — ответила я. В глубине души у меня зашевелилось дурное предчувствие.
— Я была бы благодарна вам за совет по деликатному делу, — сказала она.
Я искренне надеялась, что по неизвестному мне.
— Видите ли, на поддержку мужа рассчитывать не приходится.
Еще бы, подумала я.
— Не спуститесь ли со мной на четвертый этаж?
— Почему бы нет?
Как-никак приходилось быть любезной с хозяйкой и матерью поклонника Дженнифер, хотя какое отношение имел к этому делу четвертый этаж было для меня загадкой, и я не испытывала ни малейшего желания обсуждать ее любовную жизнь. Выйдя из лифта, мы вошли в светлую, просторную комнату с чудесным видом на реку. Там стояли письменный и рабочий столы, две чертежные доски, и двое молодых людей усердно за ними работали. Повсюду были рулоны ткани и несколько замечательных копий древней тайской резьбы и мебели.
— Здесь размещается то, что я именую «Аюттхая дизайн», — заговорила Вонгвипа. — Не имеющее никакого отношения к «Аюттхая трейдинг». Я открыла свой небольшой бизнес. Муж считает это нелепым капризом. Не понимает, зачем это мне, поскольку еще в одном бизнесе мы явно не нуждаемся. До знакомства с мужем я была бедной и очень усердно работала. Даже в начале нашей семейной жизни продолжала работать в компании. Но потом появились дети, а бизнес прекрасно обходился без меня. Но мне все-таки хотелось иметь что-то свое. Не сомневаюсь, что вы поймете. Дженнифер рассказала мне о вашем магазине, судя по ее словам, он просто замечательный, и хотя североамериканским женщинам проще открыть свое дело, у вас наверняка возникало много проблем. Я хотела спросить, может ли в Северной Америке найтись рынок для моих товаров, и если да, то как там обосноваться. Надеюсь на вашу помощь, если для вас это будет не слишком обременительно.
— Конечно, понимаю, — ответила я. — И польщена, что вы обратились ко мне. — И чувствую облегчение, поскольку это столь невинный предмет. — О бизнесе в Таиланде я знаю очень мало, но окажу вам всевозможную посильную помощь. Кстати, вчера вечером мне очень понравился фарфор. Ютай сказал, фасон тарелок создали вы сами. Я нахожусь под сильным впечатлением.
— Наверно, вы мне льстите, — сказала она, но вид у нее был довольный. — На самом деле это не новый фасон, просто обновление очень древнего.
— По-моему, у вас настоящий талант, — сказала я.
Вонгвипа самоуничижительно пожала плечами.
— Я только делаю то, что мне самой нравится. Теперь позвольте показать вам, над чем работаю. И, прошу, будьте совершенно откровенны со мной. Мне нужно знать, будет ли это пользоваться спросом, так что не считайте, что должны быть учтивой.
— Буду говорить, что думаю, — пообещала я.
Клайв и еще кое-кто считают, что я слишком часто бываю неучтивой, но эта ее просьба вызвала у меня улыбку. Если на то пошло, я нахожу тайцев слишком уж учтивыми.
* * *
Мы очень приятно провели примерно час, разговаривая о бизнесе и обсуждая планы Вонгвипы. Она создала образец тарелки, схожий с «чайвонгом», который я видела накануне вечером, но не повторяющий его, блюдца в том же духе и любопытную партию бамбуковой и раттановой мебели. Сказала, что у нее есть склад, полный антикварных вещей и копий, некоторые из них она велела принести сюда, чтобы показать мне. Там были превосходные серебряные вещи, в том числе несколько копий сосудов для бетеля, которые мне подарила Вонгвипа, несколько кукольных голов на поразительных подставках, очаровательные шелковые подушечки, в том числе из древних тканей, и целый ряд терракотовых изделий, в том числе подставки для ламп, как у меня в комнате, и несколько красивых статуэток Будды. Все было высшего качества и выбрано или создано с безупречным вкусом.
В конце концов мы договорились, что Вонгвипа пришлет мне перечень цен и всего прочего, когда будет готова выехать, а я тем временем буду наводить для нее справки. Я сказала, что хотела бы вывезти тарелки и блюдца в сравнительно небольших количествах и постараться подыскать ей подходящего импортера. Подумала, что, может, займусь этим сама, открою свой небольшой бизнес на стороне, но не сказала ей этого.
— Вы были очень любезны и участливы, — улыбнулась мне Вонгвипа. — Едва увидев вас, я поняла, что нашла родственную душу.
— Мне все это очень понравилась, — ответила я, и, как ни странно, так оно и было. За это время ни она, ни я даже не заикнулись о сцене на кухне накануне вечером.
— Возьмите, пожалуйста, — сказала она. — В подарок. — И протянула красивую терракотовую статуэтку Будды дюймов двенадцать высотой.
— Не нужно. Я была очень рада помочь. — На ее лице появилось обиженное выражение. — Вы уже осыпали меня подарками, и я довольна, что смогла быть вам полезной.
— Пожалуйста, — повторила она. — Я хочу, чтобы вы ее взяли.
Отказываться и дальше было бы невежливо. Мне пришло в голову, что эта статуэтка очень похожа на те, что были на открытке, которую несколько месяцев назад прислал Уилл с предложениями для нашего бизнеса.
— Можно попросить вас о помощи в одном деле?
— Конечно, — ответила Вонгвипа.
— Я — подруга жены Уилла Бошампа. Это антиквар, о котором мы вскользь упоминали вчера за ужином.
— Да, — сказала она. — Я его знаю. Не близко, но несколько раз встречалась с ним, и он был у нас дома.
В ее голосе прозвучала нотка, которая слышалась и вечером в разговоре на эту же тему, видимо, говорившая о неблагоприятном отношении к Уиллу. Я понятия не имела, в чем тут причина, но поняла, что нужно продолжать расспросы.
— Не представляете, где он может быть?
— Полагаю, в Бангкоке. У него там магазин. Правда, я не видела его несколько месяцев.
— Магазин закрыт, — сказала я, пристально наблюдая за ней.
— Я не знала, — ответила Вонгвипа.
— Собственно говоря, «Аюттхая трейдинг» арестовала все товары за невнесение арендной платы и собирается продать их с аукциона.
— Не знала и этого. Дел «Аюттхая трейдинг» я не касаюсь. Однако мне жаль вашего знакомого.
— Я хотела бы знать, не оставил ли он нового адреса или какого-то указания, где теперь может находиться, — сказала я. — Кто-нибудь может навести справки? Жена отчаянно хочет узнать, где он, и я обещала ей помочь. Где-нибудь в «Аюттхая трейдинг» должен быть файл на него, так ведь?
— Думаю, что да, — сказала Вонгвипа. — Я спрошу мужа.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Буду рада помочь вам в ответ на вашу любезность. Интересно послушать, что вы скажете об Уильяме. Может быть, вот это кое-что объяснит. Вы были откровенны со мной, и я отвечу вам откровенностью. Уильям бывал здесь, в моей мастерской, несколько раз. Я показывала ему то же, что и вам, он, как и вы, предложил мне помощь. Сказал, что в Канаде и США у него множество деловых знакомых, и он свяжется с ними. Но потом от него не было ни слуху ни духу. Я была слегка разочарована. Казался таким славным, а потом — на тебе. Видимо, когда вы упоминали о нем вчера, а потом вновь сегодня, меня все еще злило то, что я считаю непорядочностью. Знаю, вы не будете такой.
— Постараюсь не быть, — ответила я.
— Я знаю, что не будете, и рассказываю вам об этом лишь потому, что хочу объяснить свою неприязнь к Уильяму. Возможно, я ошибаюсь.
— Он приносил разочарование многим людям. Мне горько слышать, что вы одна из них.
— Май пен рай, — сказала Вонгвипа, когда я уходила. — Это неважно.
* * *
— На стене за дверью не кровь, — прошептал Фергюсон, подсаживаясь ко мне. — Думаю, это хорошая новость.
— Пожалуй. А что же? — шепотом спросила я. Тем временем аукционист пытался разжечь интерес к холсту с унылым тайским пейзажем.
— Хороший вопрос. Полицейские не сказали. Видимо, когда выяснилось, что это не кровь, все потеряли интерес к пятнам. Может, нам поговорить на улице? Боюсь, что начну здесь размахивать руками и стану счастливым покупателем какого-нибудь очень дорогого сокровища. Или тут должно появиться нечто такое, что вам хотелось бы приобрести?