— Люди спрячутся в убежища. Я всех оповещу.
— Ты имеешь в виду подземные сооружения, используемые роботами для перевозки и хранения продукции?
— Да.
— Но ведь все там не поместятся, — возмущенно выдохнул Адамс.
— Правильно. Успеют скрыться только самые проворные и быстро соображающие. Это будет первый этап отбора генотипа.
— Но ты же не можешь уничтожать людей, БОГ! — почти выкрикнул Адамс.
— Я и не буду уничтожать их, создатель. Взрыв случится в абсолютно безлюдной местности.
— Какая разница?! Оставшиеся на поверхности погибнут от радиации!
— Не все.
— Но выжившие превратятся в страшных мутантов.
— Это второй этап отбора, создатель. Регрессивные гены изменятся и навсегда потеряют свойственную для человека структуру. Сильные же гены реконструируются, но во многом сохранятся. В убежищах эти процессы будут менее резкими. Впоследствии, когда вышедшие из-под земли смешаются с выжившими на поверхности, образуется новый ген, поначалу дающий крайне низкий интеллектуальный уровень, близкий к животным, а потом все более и более прогрессирующий.
— А регрессивный ген даст новый вид животных? — озадаченно спросил Адамс.
— Да. Внешне напоминающих человека, но низколобого, покрытого густой шерстью. Они будут близки по своему строению к некоторым известным тебе приматам, но сохранят часть качеств, свойственных людям: поведение, жестикуляцию…
— Это ужасно, БОГ.
— Это закономерно.
— А на кого будут похожи обладатели нового гена? — задумчиво осведомился Адамс.
— Они будут похожи на людей, но не в полной мере.
— То есть?
— Появятся три основных типа людей: одни с черной кожей, другие с желтой кожей и вытянутыми миндалевидными глазами, а третьи — почти как ты, создатель, со светлыми волосами, белой кожей и голубыми глазами.
— С черной кожей? — Адамс поморщился. — Зачем?
— Дело не в коже, создатель. Три незначительно отличающиеся друг от друга гена будут самостоятельно развиваться, смешиваться и расходиться, что приведет к новому, невозможному сейчас росту интеллекта, а значит, и прогрессу человечества.
— Хорош прогресс! — усмехнулся Адамс. — Через практически полный регресс. Ну и цена.
— Другого пути нет, создатель.
— Есть! — Адамс поднял сжатый кулак и погрозил невидимому собеседнику. — Есть! Я придумал…
— Мне известно, что ты придумал, создатель, — оборвал БОГ, — но ты не сделаешь этого, потому что твоя идея нецелесообразна. Ты видел сегодня — куда катится человечество?
— Видел, — обмяк Адамс.
— Тогда ты не можешь не понимать, что твоя идея только затормозит процесс развития.
— Ты прав, — согласился Адамс, но, вспомнив разговор с барменом, возмутился снова. — А люди? Они уже сейчас считают тебя творцом всего, а после длительного нахождения под землей и последующей деградацией у них будет вообще неверно восприятие вселенной и себя в ней.
— Зато, когда они поймут все, создатель, они будут совсем другими. Осмысление собственной трагической истории даст людям невероятную силу.
— А они когда-нибудь узнают — как все было на самом деле?
— Да, но идти к этому они будут долго и мучительно, ошибаясь, заблуждаясь и сворачивая не раз с правильного пути. Зато они узнают то, что совершенно неизвестно тебе и твоим современникам, создатель. А это не что иное, как прогресс.
Адамс посмотрел в окно. В доме напротив разноцветными огоньками горели окна, за которыми спокойно готовились ко сну ничего не подозревающие люди. Кто-то смотрел телевизор, кто-то слушал музыку или читал роман о любви, а кто-то постигал глубину этой самой любви в натуральном виде.
— А ты уверен, БОГ, — спросил вдруг Адамс, — ты до конца уверен, что оказавшись под землей, получив дозу радиации, а также испытав колоссальный стресс, люди все-таки не погибнут?
— Все просчитано, создатель. Возможные отклонения не превышают одну миллиардную процента.
— Но взрыв нарушит всю систему коммуникаций планеты. Выйдут из строя роботы. А человек разучился делать даже элементарные вещи, необходимые для существования, включая пищу.
— Первое время роботы будут функционировать на аварийном запасе энергии, а потом людям придется учиться заново тому, что некогда они прекрасно делали сами. Научатся. Другого выхода нет. Ген надо менять. В обратном случае люди все равно превратятся в животных, только процесс этот будет протекать намного медленнее и значительно большее количество времени уйдет на последующее возрождение.
— Когда все начнется, БОГ? — задал Адамс последний вопрос.
— Через три часа, создатель.
Адамс посмотрел на часы. Лазерная стрелка показывала один час ночи.
V
Ночной город жил своей особенной жизнью. Около неоновых витрин стояли уделанные косметикой девочки. Мимо них, оценивающе поглядывая, проходили бравые парни, всем видом своим показывающие, что они и так могут сами по себе, без девочек. На скамейках целовались влюбленные парочки, споря между поцелуями в какой клуб им лучше пойти. Над крышами скользили круглые аппараты с прозрачным верхом, в которых оживленно переговаривались спешащие по своим делам люди.
Адамс полной грудью вдыхал прохладный весенний воздух и жадно смотрел по сторонам, впитывая, как губка, все цвета и формы, доступные его глазу. Только теперь он понял, как любит этот мир, такой прекрасный, огромный и такой хрупкий.
Дома, деревья, звезды… Взгляд его перебегал с одного предмета на другой, лаская каждый изгиб уходящего в небытие архитектурного сооружения, каждый столб, каждую плиточку мрамора под ногами. Через час всего этого больше не будет. Никогда не будет. Может быть, через несколько тысяч лет и появится что-нибудь, напоминающее эти родные очертания, но вряд ли оно будет в точности таким же, скорее всего нет. Нет и еще раз нет. Все будет другим. Адамс попытался представить себе, каким все будет тогда и… не смог.
«Обидно… — думал он. — Ужасно обидно… Столько веков создавалось это чудо человеческого разума, столько поколений добивались поистине невероятного материального уровня, когда можно не только не заниматься никаким физическим трудом ради теплого дома и куска хлеба, но даже и не думать об этом, и вдруг, в один момент все это будет разрушено, уничтожено, стерто с лица планеты».
Адамс подошел к входу в подземную систему коммуникаций и посмотрел на часы. Оставалось еще полчаса, и он, достав сигарету, последний раз затянулся сладким дымом, перемешанным со свежим ночным воздухом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
