— Умная девочка, — улыбнулся Вок. — Да, я собираюсь дать тебе новое поручение. На этот раз, однако, тебе не придется красться и таиться. Ты отправишься к Хоргару Беспощадному Призраку, наследному принцу Граклстаха, в качестве моего посланника — дипломата, если тебе угодно. Выясни, собираются ли серые дворфы нападать на Мензоберранзан. Если да, намекни, что я хотел бы присоединиться к ним. Если нет… что ж, попытаемся убедить их, что в их же собственных интересах сокрушить Мензоберранзан, пока темные эльфы слабы.
— Вряд ли дворфы станут доверяться мне.
— Разумеется, они не захотят тебе доверяться. Тем не менее, если они намерены атаковать, то поймут, насколько выгодно заполучить меня в союзники. Если же они нападать не собираются, тот факт, что я хочу объединиться с ними, может заставить их решить этот вопрос. Они не желают добра Мензоберранзану, так что можешь не опасаться — они не станут защищать дроу.
— Посланник… — пробормотала Алиисза. — Звучит лучше, чем шпион, правда? Думаю, я сумею выполнить твое поручение, ради тебя, мой любимый, мой жестокий Каанир, однако ты мог бы кое-что сделать для меня, чтобы я помнила, зачем спешу домой.
Каанир Вок обнял ее могучими руками и прижался губами к ложбинке на ее шее.
— Прекрасно, моя прелесть, — прогремел он. — Хотя порой я диву даюсь твоей ненасытности.
После часа отчаянных метаний от развалин к развалинам потрепанная компания, наконец, с трудом обрела убежище от монстров, владеющих Хлаунгадатом. Под гигантским остовом квадратной башни дроу отыскали занесенную песком лестницу, ведущую в прохладные, мрачные катакомбы. Воодушевленные этой находкой, темные эльфы пробирались среди лабиринта усыпальниц, подземных колодцев и отзывающихся эхом колоннад из бурого камня и, наконец, забились в глубокую заброшенную галерею, которой явно давно никто не пользовался. Мрачное, безрадостное место, но здесь не было слепящего солнечного света и подавляющих разум чудовищ, о большем они сейчас и не мечтали.
— Фарон, быстро готовь свои заклинания, — приказала Квентл, окинув взглядом помещение. — Халисстра, вы с Рилдом стоите в карауле тут. Джеггред, ты и Вейлас охраняете дальний проход, вон там.
— К сожалению, вам придется постоять на страже некоторое время, — сказал маг. Он печально развел руками. — Отдохнув там, наверху, я мог заняться изучением книг, но негостеприимность наших хозяев-ламий несколько утомила меня. Я должен хоть немного прийти в себя, прежде чем буду в состоянии читать заклинания.
— Мы все устали! — огрызнулась Квентл. — У нас нет времени для твоего отдыха. Готовь заклинания немедленно!
Змеи в ее плетке свернулись в кольца и возбужденно зашипели.
— Это совершенно бесполезно, дорогая Квентл. Вы должны держать наших врагов подальше от меня, пока я вновь не наберусь сил после такого напряжения.
— Если он такой немощный, — прогремел Джеггред. — то теперь самое подходящее время наказать его за непочтительность и множество других грехов.
— Глупое создание, — фыркнул Фарон. — Убей меня, и не пройдет и дня, как все вы умрете в этой палимой солнцем пустыне. Или, может, ты вдруг овладел искусством творить заклинания?
Джеггред ощетинился, но Квентл утихомирила его одним взглядом. Дреглот зашагал прочь, занять место на страже в конце длинного пыльного коридора, и примостился на куче осыпавшихся камней у противоположного входа. Вейлас вздохнул и потрусил за ним.
— Готовь свои заклинания как можно быстрее, маг, — сказала жрица, и в голосе ее прозвучала смертельная ярость. — Мне надоело выслушивать твои остроты. Отдай Халисстре свой стреляющий молниями жезл на случай, если эта магия понадобится нам для отражения очередной атаки.
Фарон даже не озаботился тем, чтобы последнее слово осталось за ним, и это свидетельствовало о том, насколько он измотан на самом деле. Он повернулся к Халисстре и с кислой улыбкой уронил стальной черный жезл ей в ладонь.
— Полагаю, вы уже знаете, как с ним обращаться. Разумеется, я бы хотел получить его обратно, так что, пожалуйста, не расходуйте его до конца. Такие штуки делать сложно.
— Я не стану пользоваться им без крайней необходимости, — пообещала Халисстра.
Она смотрела, как маг отыскал укромное местечко за большой колонной и уселся, поджав ноги и прислонившись к холодному камню. Халисстра засунула жезл за пояс. Квентл устроилась у противоположной стены, глядя на Фарона, словно желая убедиться, что он не выдумал, будто ему нужен отдых. Рилд Агрит с усилием выпрямился и направился к проходу, ведущему назад, на поверхность, кишащую монстрами, опираясь на свой тяжелый меч.
Халисстра двинулась было следом, но ее окликнула Данифай:
— Должна ли я остаться на страже здесь, госпожа Меларн?
Девушка сидела на коленях на пыльном полу между магом и жрицей с кинжалом за поясом. Она смотрела на Халисстру снизу вверх со спокойным и обыденным выражением, просто воплощение невинного вопроса.
Жрица Меларн сдержала гримасу. Вооружить своего пленника было равносильно признанию, что у тебя нет больше силы принудить его к повиновению, и она подозревала, что Данифай позднее взыщет с нее дорогую цену за эту затянувшуюся уступку. Служанка безмятежно наблюдала, как ее госпожа обдумывает предложение. Халисстра ощущала на себе взгляд Квентл и еле сдержалась, чтобы, посмотрев на жрицу Бэнр, не узнать, насколько та одобряет все это.
— Можешь оставить кинжал для самозащиты — пока, — разрешила Халисстра. — Твоя бдительность никому не требуется. И не смей предлагать такое впредь.
— Конечно, госпожа Меларн, — отозвалась Данифай.
На лице девушки не отразилось никаких эмоций, но Халисстре не понравилось задумчивое выражение в глазах Данифай, устраивающейся на отдых.
Удержит ли ее магическая связь, подумалось Халисстре.
В самом сердце Дома Меларн, среди всесильных врагов, Данифай могла и не отважиться избавиться от магического насилия, поработившего ее, даже если бы у нее и появилась возможность это сделать. Однако положение изменилось. От внимания Халисстры не укрылась осторожность, с которой Данифай обратилась к своей госпоже в присутствии Квентл. Без ее Дома, ее города, обеспечивавших Халисстре абсолютную власть над тем, что она называла своим, — своей жизнью, своей верностью, своей собственностью, такой, как Данифай, — любую из этих вещей или даже все сразу могли у нее отнять. Эта мысль оставила у Первой Дочери Дома Меларн ощущение пустоты и ненадежности, словно истлевший обломок кости.
Что будет, когда Данифай решит всерьез проверить прочность поработивших ее уз, вопрошала себя она. Позволит ли ей Квентл удержать власть над девушкой, или же Бэнр вступится за Данифай, просто чтобы досадить Халисстре и лишить ее еще одного знака былого статуса? И коли на то пошло, способна ли Квентл освободить Данифай и объявить саму Халисстру своим боевым трофеем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
