- Послушай, дорогой мой, ты не слишком много воли себе взял? Я тебе что, девочка-подружка, чтобы ты меня строил в колонну по четыре? Работа мне важнее ребенка, видали? А ничего, что я этого ребенка воспитываю одна? И что этому ребенку очень нравится ходить в бассейн, ездить летом на море и прочие приятные плюшки? Давай я устроюсь юристом на двадцать тыр в какую-нибудь занюханную контору и буду проводить с тобой все вечера и выходные? Боюсь, проблема не в том, что я много работаю, а в том, что я не твоя безраздельная собственность.
Тим посмотрел на меня с видом оскорбленной добродетели, развернулся и ушел в свою комнату. Причем дверь закрыл так, чтобы замок демонстративно клацнул.
Замечательно. И совершенно неправильно. Не те слова и не тот тон. По сути верно, но... форма не та. И сейчас Тим сидит, надутый и обиженный, еще больше уверенный в том, что работа для меня важнее, чем он. Если я не найду с ним общий язык сейчас, то что будет через несколько лет?
А еще. Вдруг на этот раз у меня получится что -то серьезное - что тогда?
Тут я вспомнила, что у Кирилла есть дочь, ровесница Тима. Захотелось закрыть глаза лапами и полностью отключить голову.
Он сидел на кровати, угрюмо положив подбородок на подтянутые к груди колени. Пристроившись рядом, я обняла его, дунула на макушку со смешным завитком-хохолком. Сначала под руками было что-то такое напряженное, напружиненное. Но потом он сдался и обхватил меня вокруг живота.
- Запомни, - я покачивала его, как младенца, - даже если мне придется работать двадцать пять часов в сутки, все равно никакая работа никогда не будет для меня важнее тебя. Но при этом у каждого человека должно быть свое личное пространство. Какое-то время и занятия только для себя. Сейчас это, может, тебе еще не очень понятно, но поверь, лет через пять станет еще как важно... И, кстати, где наш «Лё ша»[1]? Тащи, будем читать дальше.
Когда мы одолели с грехом пополам очередную страницу «Кота в сапогах» на французском, я отправила Тима мыться, а сама зависла перед шкафом, размышляя, что бы такое завтра надеть. Чтобы и в пир, и в мир, и в добры люди. И поймала себя на том, что эйфория моя утренняя слегка потускнела.
Дети - вот это будет посложнее любых бизнес-интриг. Намного сложнее.
[1] Le chat botté (фр.) - Кот в сапогах
16
Кирилл
Не будь вчерашнего разговора с Любой, настроение сейчас было бы. совсем другим. И хотя мне удалось волевым усилием отодвинуть эти подозрения, осадочек все равно остался. Как ил на дне пруда. Вроде, вода чистая, прозрачная, а ткни палкой - и сразу все заволакивает мутью.
Вариантов было не слишком богато. Первый - выкинуть Лену из головы. Позвонить и сказать: «Извини, отменяется, дела». И все. Второй - тоже выкинуть из головы. Только не Лену, а любые подозрения в ее адрес.
«А вы не боитесь, что, может быть, сейчас потеряли счастье всей своей жизни?» - спросила она в «Абрикосове», когда я так неизящно отфутболил другую Елену.
«Еще меньше хочется, чтобы ты втюрился по уши, а это оказалась подстава», - сказала Люба.
Ну и где царский путь? Не потерять свое - возможно! - счастье и не остаться в дураках. Просто в холодную голову взять то, что идет в руки? А получится ли?
Хоть монетку бросай. Были у меня когда-то двадцать австралийских центов с утконосом, специально для этих целей. Частенько спрашивал совета, пока не потерял.
Ну раз утконоса нет, придется решать самому.
Анна уже пришла и готовила на кухне завтрак. Хоть она и считалась няней Ксю, на самом деле занималась и другой домашней работой. Только для уборки два раза в неделю приходила усердная, как пчела, узбечка Зухра.
- Утро доброе, - поприветствовал я Анну, наливая себе кофе. - Насчет вечера все в силе.
- Да, я помню, - кивнула она. - Останусь, конечно.
Дома ее никто не ждал: взрослая дочь жила отдельно, а с мужем Анна развелась. Поэтому на сутки оставалась охотно, тем более сверхурочные я оплачивал щедро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- А мне ты не сказал, что придешь поздно, - Ксю подкралась неслышно, в голосе обида.
- Потому что точно не знал.
Оставив ее с Анной, я забрал кофе и ушел в комнату, где дежурно задумался перед шкафом. Проще всего было плюнуть на все и пойти в джинсах, но предстояла важная встреча в официальном формате. Поэтому запихнул их вместе с футболкой и рубашкой в пакет. На чем и был застукан Ксю: когда не закрывал дверь, стучаться ей и в голову не приходило.
- Это зачем? - поинтересовалась она с подозрением. - Куда ты идешь вечером?
- Ну... - неопределенно протянул я, лихорадочно соображая, как вывернуться.
- Я знаю, - Ксю театрально всплеснула руками. - Ты куда-то идешь с той самой перепутанной Еленой. Ты ее нашел, да?
- С чего ты взяла? - у меня аж челюсть отвисла от изумления: как она догадалась?!
- А потому что ты, папочка, с самой пятницы очень странный. Так куда ты с ней идешь?
- В боулинг, - пришлось признаться, раз уж к стенке приперла. Вот ведь Ксения Премудрая, насквозь видит!
Ксю торжествующе улыбнулась:
- Ага, ага, вот ты и попался! Я не знала, а ты попался. В боулинг! Пап, ну ты даешь! Детсад, штаны на лямках!
Это прозвучало настолько комично, что я не выдержал и расхохотался.
Как ни странно, настроение моментально подпрыгнуло. Тем более с Любой я ни разу за весь день не столкнулся. Да и вообще занят был так, что не заметил, как подобрался вечер. Неправильно это - впахивать за всех заместителей, влезая в каждую мелочь. Впрочем, очень скоро все должно было кардинально измениться, я не сомневался. Время наблюдений закончилось.
Что касается Лены... Как только я переключил голову на другие проблемы, решение пришло само собой. Пусть все идет как идет. Не стоит форсировать. Хотя я и так не собирался торопиться. Кавалерийский наскок хорош, если предполагается скорострельный огневой контакт. Но теперь появилась дополнительная причина не спешить. Наблюдать. Если что-то не так, оно все равно выплывет. Особенно когда знаешь, на что обращать внимание.
Около шести я переоделся и спустился на стоянку. Езды было минуть десять чистого времени, но все уже капитально стояло, так что мог еще и опоздать. Лена ответила после первого же гудка, как будто ждала с телефоном в руке.
А может, и правда ждала?
- Привет, - я поймал себя на том, что невольно улыбаюсь. - Выезжаю. Где тебя подобрать?
- Через дорогу от конторы буду ждать. Тормознешь на секунду.
Навигатор любезно подсказал, что Садовая стоит глуше, чем Фонтанка, поэтому успел минута в минуту. А вот Лену за припаркованными машинами сразу не заметил. Встать, разумеется, было негде. Остановился - сзади вполне оправданно задудели. Она запрыгнула, как будто за ней гнались. Оживленная, глаза блестят. Узкие черные брюки, короткая кожаная куртка - очень такая. аж в мурашки бросило.
- Привет, - я дотронулся до ее руки: это был мой привычный жест, когда целоваться, вроде, еще рано. - Извини, я без цветов. Побоялся, что в дурацком месте их будет негде пристроить.
- Кирилл, твое дурацкое место мне весь мозг съело. Может, скажешь уже, куда мы?
- Ни за что. Но это рядом. Так что потерпи еще немного.
- А ты меня обратно подбросишь? А то сказал, что заедешь, я без машины. Хотя бы до метро какого-нибудь?
- Какое еще метро?! - возмутился я. - Довезу, конечно. Ты, кстати, где живешь?
- На Тореза. Угол Светлановского.
- Ну вот, тем более, мне по пути.
Вообще-то я немного побаивался того момента, когда Лена поймет, куда я ее притащил. Мало ли чего она ожидала. Но получилось то, чего никак не ожидал я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мы поднялись на третий этаж «Сенной», Лена посмотрела на меня круглыми глазами и. расхохоталась. Как тогда, в «Абрикосове». Кстати, мне очень нравился ее смех. Голос у нее был обыкновенный, ни высокий, ни низкий, а вот смех... мягкий, бархатный, вызывающий те самые неуправляемые реакции, которые иногда ставят в неловкое положение.
