— Одну?
— Две, — попросила я.
Две ярких таблетки легли в мою ладонь.
— Встать сможешь? — спросил Марат. — У меня в машине вода есть.
Я кивнула. Он подхватил меня под руки, рывком поднимая на ноги, усадил на капот и принес бутылку воды.
Я с благодарностью кивнула, выпила лекарство и прикрыла глаза. Меня шатало, ноги держали с трудом.
— Сядь в машину, — попросил Марат.
Снова обнял, помог забраться в салон и занял водительское кресло, обеспокоенно хмуря брови.
Побарабанил пальцами по рулю, достал из кармана сигареты, снова покосился на меня и вышел на улицу. Я слышала, как чиркнула зажигалка, и смотрела на него через окно.
Марат отошел подальше, повернулся ко мне спиной и нервно закурил.
Я прикрыла глаза, обессиленно растекаясь по сидению. Меня мутило, желудок сжимался, а головная боль из острой превращалась в тягучую, зудящую. Словно дрель заменили на отвертку и лениво ковырялись ею в висках.
Я сглотнула, снова сделала несколько глотков воды, пережидая, когда закончится приступ тошноты.
Вернулся Марат, но уезжать не спешил.
— Что с тобой? — жестко спросил он.
Я вздрогнула и жестом попросила говорить потише.
— Ничего страшного. Обычная мигрень. Месяца через два пройдет, — шепотом выдавила я.
— К врачу ходила?
— Да. Все в порядке. Это осложнения после сотрясения, — пояснила я, понимая, что он не отстанет.
— Где ты заработала сотрясение?
— Ты мог слышать — автобус попал в аварию. Я была в нем тогда. Неудачно упала и ударилась головой.
— Слышал, — кивнул Марат. — То, что ты теряешь зрение — тоже нормально?
Я вздрогнула и сжалась. Заметил.
— Да. Доктор сказал, что все в пределах нормы.
Кажется, Марат облегченно выдохнул. Или мне показалось? Но я так ужасно себя чувствовала, что не стала заострять на этом внимание. Он просто испугался, что в его компании мне станет плохо и ему придется со мной возиться.
— Отвезешь меня домой? — попросила я.
— Точно не хочешь в больницу? — уточнил он, заводя мотор.
— Точно, — согласилась я.
Снова прикрыла глаза и обняла себя руками. В этот раз Марат ехал очень аккуратно и неприлично медленно. Больше ни о чем не спрашивал, но постоянно косился в мою сторону. Достал из пачки сигарету, зажал ее губами, не прикуривая. То вытаскивал, сжимая между пальцев, то снова прихватывал губами.
Я тоже украдкой косилась на него. В свете уличных фонарей его и так смуглая кожа казалась еще темнее. Чуть отросшая щетина на щеках и подбородке делала его внешность суровее, старше. Тонкий нос, идеальные скулы… Красивый он. И я отчасти понимала свою сестру и всех остальных девушек, сходящих по нему с ума.
Девочки любят плохих парней. Опасность и адреналин, которые они могут дать. Одного они не понимают — невозможно приручить дикого, уличного зверя.
— Приехали, — отвлек меня голос Марата.
Он перекатывал сигарету между пальцами, снова погружая меня в омут своего взгляда.
— Спасибо, — я улыбнулась краешком губ и неловко попыталась открыть дверь машины.
Ее снова заклинило. Тогда Марат вышел, обошел свою «девятку», проделал с дверью какие-то манипуляции, выпуская меня на улицу:
— До дома проводить?
— Нет, спасибо! — отводя взгляд, пробормотала я.
Мы стояли слишком близко, и я до дрожи боялась поднять голову и взглянуть ему в глаза.
А Марат снова, словно в издевку, провел носом по моей щеке и медленно, даже лениво, сделал шаг назад.
Я обошла его по дуге и быстрым шагом направилась к подъезду, кожей чувствуя провожающий взгляд. Затылок жгло, а ноги почти не слушались.
Только спрятавшись за спасительной дверью подъезда, я поняла, что не дышала. Вдохнула, подождала, пока сердце немного успокоится, и медленно побрела домой.
Открыла дверь своим ключом и тихо вошла, чутко прислушиваясь к звукам. Возможно, Агата уже спит.
Меня встретила тишина; дверь в комнату Вадима была заперта. Значит, действительно спят.
Сняла куртку, обувь и прошла в гостиную, не глядя по сторонам. Легла на диван и постаралась расслабиться.
Сон не шел. Каждую секунду я перебирала в уме события прошедшего вечера. О Тане решила Вадиму не говорить. К чему его расстраивать? Он помчится искать жену и натолкнется на то же равнодушие и презрение, что встретила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не спишь? — тихонько прошептал Вадим, садясь на корточки возле меня.
Я приоткрыла один глаз и мотнула головой.
— Пойдем пить чай, пока Агата спит? — с улыбкой предложил Вадим.
Глава 13
Глава 13
Маша
Я с трудом разлепила глаза. После вчерашнего приступа я долго не могла уснуть, а когда все-таки смогла отключиться, то просыпалась каждые полчаса от кошмаров. Мне снилось авария. До сих пор я вздрагивала от резкого визга тормозов. Удар, боль, больница, бледная Мила.
Я снова и снова проживала тот день. Ожидаемо, проснулась разбитая. Приняла душ, чтобы немного взбодриться, и приняла свою вахту по уходу за Агатой.
— Не забудь, что у тебя врач сегодня, — напомнил Вадим, собираясь на работу.
— Помню, — согласно закивала я.
— Мила где?
— Сказала, что переночует у Эрики.
— У Эрики? — неверяще хмыкнул Вадим.
Я пожала плечами и достала проснувшуюся Агату из кроватки, пока Вадим кому-то набирал.
— Мила, — потребовал он, — в час будь дома, Маше нужно к врачу. Да. Не забудь.
Он снова спрятал телефон в карман, нежно погладил дочь по голове и ушел на работу.
Мы же с Агатой пошли гулять, а потом с трудом, но смогли приготовить поесть. С полудня я косилась на часы, но ни к часу, ни даже в половину второго Милана не явилась. Я пыталась ей позвонить, но телефон был выключен.
А ближе к двум мне позвонил Вадим:
— Она пришла?
— Нет, — грустно выдохнула я, очень переживая за Милану.
— Так и думал. Одевайся, я еду.
— Ты снова отпросился с работы?
— Да. Собирайся, я такси отпускать не буду, на моем поедешь. Я оплачу.
— Вадим…
— Отбой, — и отключился.
Я снова попробовала набрать Милу, но робот в который раз ответил, что абонент недоступен. Одной рукой натягивая джинсы, набрала Эрике. Гудок и телефон вне зоны действия сети убедили, что со мной просто не хотят разговаривать.
Что могло случиться? Неужели Милана вчера видела меня с Маратом и обиделась?
Грудь сдавило тревогой, но я временно постаралась не думать о плохом.
— Поганка малолетняя! — услышала я из прихожей голос зятя.
Он был зол и недоволен.
— Придет — по шее получит. Неблагодарная!
— А если что-то случилось? — холодея от страха, предположила я.
— Ничего не случилось, просто мы с тобой ее разбаловали, — рычал Вадим. — Оделась? Беги! Давай, там машина ждет, я уже все оплатил.
Пришлось спешно натягивать куртку и обувь. Схватила пакет, в котором лежали мои снимки, и почти бегом спустилась по лестнице. Села на заднее сидение такси и быстро назвала водителю адрес клиники.
Было страшно. А вдруг у меня действительно что-то не так, что тогда?
Снова прогнала упаднические мысли и старалась дышать ровно. Только нервно теребила ремешок своей сумочки.
Коридор больницы навевал страх. Я сверилась с листком, который мне дал Вадим, и направилась на третий этаж. Нашла нужный кабинет с табличкой «Вяземский Л. В.». Очереди не было, поэтому я робко постучала, дождалась, когда меня пригласят, и вошла.
Доктор выглядел устало. Он что-то писал, не поднимая головы, а я не решилась сделать шаг вперед. Страх сковывал. Страх, что сотрясение не прошло бесследно…
— Кондратьева? — сурово поинтересовался доктор, отвлекаясь от своего занятия. — Проходите.
На вид Вяземскому было лет пятьдесят. Худощавый, с умным взглядом голубых глаз, тонким носом и недовольно поджатыми губами.
— Что у вас? — он с тяжелым вздохом отодвинул от себя толстую тетрадь и приготовился слушать.
— У меня было сотрясение. Сейчас мучают головные боли, тошнота и полностью исчезает зрение.
