Тороп лихорадочно соображал.
– Ладно, давай начистоту: они твои родители? Кто-то из семьи?
Казалось, девочка решает, что можно ему доверить, а что – нет.
Вот она едва заметно покачала головой. Нет. Но она не уверена.
Беглянка, это точно. Следует действовать с ювелирной точностью, учитывая то, что он везет с собой и что лежит в багажнике.
– Хорошо… Знаешь, мы не должны здесь оставаться… тебя могут заметить. Не возражаешь, если мы тронемся?
– Нет, – почти прошептала она.
– Есть предложения по маршруту? В ответ на этот простой вопрос взгляд голубых глаз подернулся пеленой слез. Она кивнула.
– Может, скажешь?
Его тон оставался спокойным и внимательным.
– В Португалию… – Девочка отвечала тихо, но на удивление твердо.
Тороп уставился на нее, не скрывая интереса.
– В Португалию… – повторил он, доставая из кармана ключи от машины. – И только-то…
Он вставил ключ в зажигание, повернул.
– Слушай, я предлагаю для начала доехать до Беатрикс-парка, поесть жареной картошки и спокойно все обсудить, ладно?
Девочка угнездилась на сиденье, машинально натянув индейское одеяло на колени.
– Хорошо, – кивнула она и добавила в тот момент, когда Хьюго переключился на первую скорость: – И еще, если можно, колу…
Он посмотрел в зеркало, и их взгляды на мгновение встретились. Слабая улыбка осветила ее лицо. Чуть-чуть юмора.
– Скажи мне, как тебя зовут, – спросил он, глядя в зеркало.
– Алиса, – донеслось с заднего сиденья.
– Рад знакомству, Алиса. И добавил:
– Я – Хьюго.
Он взял влево и поехал на запад, к Беатрикс-парк.
Включил радио, и звук трубы Майлза Дэвиса заполнил салон. Хьюго закурил, чувствуя спиной, что девочка понемногу расслабляется. Они молчали. У входа в парк стоял небольшой белый грузовичок – закусочная на колесах. Хьюго решил припарковаться так, чтобы продавец не видел Алису. Он остановился у ограды, и тут сзади прозвучал ее голос:
– Скажите, мсье, вы полицейский?
В тоне он различил напряженное ожидание, критичное, как ему показалось.
По непонятной ему самому причине Хьюго принял решение сказать правду.
– Нет… я не легавый… – Его поразила скорость, с которой был задан следующий вопрос.
– А кто тогда, у вас же пистолет?
Тороп вздохнул. Ну конечно… Этого она не забудет.
Он вынул ключи из зажигания. Снова закурил, обдумывая ответ.
Выдать полуправду, не вдаваясь в подробности.
– Я работаю на одну международную организацию…
Молчание… И новый вопрос:
– На международную организацию? ООН? Или что-то вроде этого?
– Послушай, Алиса, – перебил ее Хьюго, игнорируя живой интерес, вспыхнувший в ее взгляде. – Давай-ка лучше я тебя порасспрашиваю, ладно?
Алиса замолчала и опустила глаза. На бледных щеках выступил легкий румянец.
– Не обижайся! – Голос его смягчился, – Если хочешь, чтобы я помог, должен точно знать все, что с тобой произошло, а пока… – С этими словами он открыл дверь. – Мы все-таки поедим жареной картошки.
И он хитро улыбнулся маленькой беглянке. Обрамленное светлыми волосами лицо озарилось ответной улыбкой. Алиса выдохнула:
– И кока-колой.
Она собралась было выбраться из машины и присоединиться к своему высокому черноволосому спасителю, но он остановил ее:
– Конечно, и колой тоже, но ты остаешься в машине. – Он сказал это так жестко, что Алиса поняла: возражений он не потерпит.
Хьюго вернулся с большим коричневым пакетом, и Алиса жадно набросилась на еду. Мужчина по имени Хьюго сидел, прислонившись спиной к дверце, и ел свою картошку.
– Ладно, – наконец проронил он. – Теперь расскажи мне все по порядку. Люди в бордовом вэне… они твои родственники?
– Да, – Алиса нервно сглотнула. – Но моя мама очень злая… и… и мы сейчас с ней не ладим.
Пауза. Молчание.
– Я хочу добраться до папы, он в Португалии… и, если бы вы просто отвезли меня в Утрехт на вокзал, это было бы замечательно…
– Зови меня Хьюго, так будет проще… Тон оказался слишком жестким.
«Черт бы тебя подрал, Тороп, во что ты опять вляпался? Почему сразу не попросил девочку убраться из машины, как только нащел ее?» Хьюго вздохнул. По той же самой причине, которая когда-то привела его в самое сердце Балкан. «Ну и что теперь?» – спрашивал он себя, внутренне уже решив рискнуть – безумно и бессмысленно.
Хьюго доел картошку, допил пиво, дождался, когда Алиса закончит, сложил мусор в бумажный пакет, бросил его на пассажирское сиденье и тронул машину с места.
– До Утрехта всего сорок километров… Я тебя отвезу»
Тороп выехал на шоссе А2, которое вело на Утрехт и Арнхейм.
Его одолевали сомнения. Он чувствовал, что девочка сказала ему часть правды, вернее – крупицу. Главное она скрыла. С каждой минутой неясное ощущение превращалось в уверенность.
Минут через пятнадцать он услышал за спиной легкое сопение; оглянувшись через плечо, Хьюго обнаружил, что девочка спит, натянув на себя клетчатое одеяло. Она совершенно расслабилась, светло, по-детски улыбаясь во сне.
«Ну и кретин, – думал о себе Хьюго, глядя на черную ленту шоссе. – Выжил там, чтобы вляпаться здесь».
Он догадывался, что его ждет впереди.
Алиса не знала, что именно ее разбудило. Скорее всего – тяжелый, холодный ослепляющий свет. Аможет, запах бензина или ровный шум, похожий на тихий стук сердца, спрятанного под кожухом.
Она поняла, что машина остановилась. На бензозаправочной станции. Приподняв голову, девочка разглядела спину Хьюго в старой куртке с черно-белым мишкой и гербом команды «Лос-Анджелес рейдере». Залив тридцать три литра, Хьюго вставил шланг на место.
Обошел машину и сел за руль. Алиса тихонько потянулась. Она не знала, почему так случилось, но внезапно ей показалось, что она в полной безопасности. Такого покоя она давно не испытывала. Пораженная внезапным открытием, поняла, что этот человек… да, именно так, играет сейчас роль ее отца. Временно, конечно. Это так хорошо! Алиса подумала, что это обстоятельство – один из таинственных ключей той замечательной науки, психоанализа, которой она однажды обязательно займется.
Хьюго поставил машину на стоянке, метрах в двадцати от кассы, обернулся и увидел, что девочка проснулась.
– Ну как, – спросил он с легкой улыбкой, – хорошо поспала?
Алиса, не до конца проснувшись, что-то пробормотала совсем по-детски.
– Ладно, пойдем что-нибудь съедим и попьем горяченького…
Именно в этот момент девочка наконец окончательно проснулась и вспомнила… вспомнила все, что произошло. Взглянув на часы на приборной доске, Алиса ужаснулась: 23 часа 1 минута. Господи боже, но ведь Утрехт всего в сорока километрах от Амстердама, а они ехали целых два часа.
Напряженная, как провод под током, она постаралась говорить спокойным тоном:
– Извините, а… где мы сейчас находимся? Молодой темноволосый черноглазый спаситель внимательно взглянул на нее:
– Мы в Бельгии. К югу от Маастрихта. Во взгляде светилось лукавство.
– Сейчас я тебе все объясню, – продолжил Хьюго. – Когда я подъехал к вокзалу в Утрехте, ты уже спала. Я пошел посмотреть расписание, и единственным подходящим поездом в южном направлении был поезд до Маастрихта, он отходил сразу после полуночи, я подумал – нет смысла будить тебя, ждать до полуночи и отправлять одну ночным поездом, тем более что Маастрихт для меня – небольшой крюк.
Алиса спокойно восприняла поток свалившейся на нее информации, удивляясь одному – таинственной силе, исходящей от этого человека. В его искренности не было ничего показного. Он просто излагал факты, давая ей время подумать и высказаться. Его поведение было безупречно логичным.
И все-таки тайна оставалась, хотя в ней не было ничего угрожающего. В Хьюго не было той темной злой силы, которую излучали мать, Вильхейм, Кеслер…
Нужно было что-то отвечать.
– Я и правда выпила бы горячего чаю, – непринужденно бросила она, удивляясь сама себе.
– Вот и хорошо, – хитро подмигнул он, – все лучше, чем кола.
Прежде чем Алиса успела ответить, Хьюго вылез из машины и открыл дверь с ее стороны – осторожно и почтительно, словно швейцар в ливрее, но в его поведении не было ничего шутовского. Просто распахнулась дверь в холодную ночь, и они вышли под ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Асфальт стоянки блестел в оранжевом электрическом свете фонарей.
Алиса последовала за Хьюго к кассе, потом к кафе в дорожном кинотеатре. Все ее чувства обострились. Она могла различать ультрафиолетовое излучение, исходящее от асфальта, особое мерцание желтого неонового света из кафе, завывание холодного ветра с Северного моря, рев машин, которые неслись по шоссе, как ракеты с красно-желтыми огнями.
Девочка подняла голову, заметив периферическим зрением, какая белая у Хьюго кожа. Как у глубоководной рыбы… Высоко в небе слабо мерцали далекие звезды. Над дорогой, по ту сторону черного пустыря, плыл по небу серп бледной луны.
