сигарету и дал прикурить от тлеющего кончика своей.
Джонни затянулся и тут же закашлялся. Джек рассмеялся.
— Какой из тебя курильщик…
Джонни щелчком отправил окурок в реку.
— Дерьмовые сигареты, — повторил он и, подняв голову, увидел, что Джек уставился на синяки на его груди и ребрах.
— Свежие.
— Не такие уж и свежие. — Мимо их камня течение несло бревно. — Расскажи-ка мне еще раз.
— Что тебе рассказать еще раз?
— Про тот фургон.
— Черт, Джонни… Умеешь ты испортить хороший денек. Сколько раз повторять одно и то же? С последнего ничего не изменилось. И с предпоследнего тоже.
— Просто расскажи.
Джек затянулся и отвел глаза.
— Фургон был самый обычный.
— Какого цвета?
— Ты знаешь какого. — Джек вздохнул. — Белого.
— Вмятины? Царапины? Что еще ты помнишь?
— Год уже прошел.
— Что еще?
— Да чтоб тебя… Это был белый фургон. Белый. Как я уже говорил. И тебе, и копам.
Джонни ждал, и Джек в конце концов успокоился.
— Простой белый фургон. Такой, каким мог бы пользоваться разъездной маляр.
— Этого ты раньше не говорил.
— Говорил.
— Нет. Вот что ты говорил: белый, без заднего окна. Ты не говорил, что он был похож на фургон маляра. Почему ты сейчас так сказал? Может, было пятно сбоку от пролитой краски?
— Нет.
— Лестница на крыше? Решетка для лестницы?
Джек докурил сигарету и запулил окурок в реку.
— Просто фургон, Джонни. До нее было ярдов двести, когда это случилось. Я даже сомневался, что там была Алисса, пока не узнал, что она пропала. Шел домой из библиотеки. Как и она. Увидел, как фургон съехал с холма и остановился. Из окна высунулась рука, и твоя сестра подошла к машине. Не испугалась, ничего такого. Просто подошла. — Джек помолчал. — Потом открылась дверца, и кто-то ее схватил. Какой-то белый парень. В черной рубашке. Я уже сто раз говорил. Дверца закрылась, и они уехали. Все заняло, может, секунд десять. А больше мне и вспомнить нечего. — Джонни опустил голову, поддал ногой камешек. — Извини. Надо было что-то сделать, но я ничего не сделал. Как-то оно случилось… будто не по-настоящему.
Джонни поднялся и повернулся к реке. Потом кивнул.
— Дай мне еще пива.
Мальчишки пили пиво и купались. Джек покурил. Прошел час.
— Хочешь проверить кое-какие дома? — спросил Джек.
Джонни покачал головой. Джеку нравилась эта игра, нравился риск. Нравилось пробираться крадучись между домами, подсматривать, видеть то, что детям видеть не положено. Для Джека главным был адреналин.
— Не сегодня.
Джек прошел к велосипеду, взял засунутую между спицами карту, помахал над головой.
— А как насчет этого?
Джонни посмотрел на друга, а потом рассказал о своей встрече с детективом Хантом.
— Крепко за меня взялся.
Джек отмахнулся — чепуха.
— Он же просто коп.
— Твой отец тоже коп.
— Да, и я таскаю пиво из его холодильника. И о чем это тебе говорит? — Джек плюнул на землю в знак презрения. — Идем, сделаем что-нибудь, и тебе станет легче. Мы же оба это знаем. Не могу я сидеть здесь весь день.
— Нет.
— Ну как хочешь. — Джек засунул карту между спицами и увидел привязанное к велосипеду перо. — Эй, а это что?
Джонни посмотрел на друга.
— Ничего.
Джек повертел перо между пальцами, и оно заблестело по краям на солнце.
— Клевое.
— Я же сказал, не трогай.
Джек увидел, как нахохлился друг, выпустил перо из пальцев, и оно повисло на шнурке.
— Да я просто спросил.
Джонни расслабился. Джек — это Джек. Ничего плохого у него и в мыслях нет.
— Слышал, твой брат выбрал Клемсон[12].
— Ты уже слышал?
— Об этом во всех новостях говорят.
Джек подобрал камешек, перекатил из здоровой руки в больную.
— Его уже зовут в профессионалы. Побил рекорд на прошлой неделе.
— Какой рекорд?
— По хоумранам[13].
— Рекорд школы?
Джек покачал головой.
— Штата.
— Твой старик, должно быть, гордится им.
— Его сын станет знаменитостью. — Джек улыбнулся, на этот раз по-настоящему, но Джонни заметил, как друг еще крепче прижал больную руку к телу. — Конечно, гордится.
Они вернулись к пиву. Солнце поднялось еще выше, но дневной свет как будто потускнел. В воздухе пахнуло прохладой, словно сама река остыла. Джонни наполовину осушил третью банку, но потом отставил ее в сторону.
Джек захмелел.
О его брате больше не говорили.
В полдень с дороги долетел звук останавливающейся машины. Притормозив у моста, она свернула на старую транспортировочную колею, ведшую к высокому берегу над ними.
— Вот дерьмо. — Джек спрятал пивные банки. Джонни накинул рубашку, чтобы скрыть синяки, и Джек притворился, будто в этом нет ничего особенного. Рассказывать или нет — они давно об этом спорили. Высокая металлическая решетка выдвинулась из зарослей сорной травы, поднявшейся между двумя колеями, и Джонни увидел вощеное крыло пикапа. Хром отбрасывал солнечные блики, зеркальное ветровое стекло отражало мир. Пикап остановился, мотор взревел и затих.
Из четырех дверей открылись три. Джек выпрямился. Голубые джинсы. Сапоги. Крепкие руки. Перед пикапом встали парни-старшеклассники. Он знал их — по крайней мере, с виду. Лет по семнадцать-восемнадцать. Взрослые ребята. Почти. Сейчас они стояли на высоком обрыве над рекой. Стояли и смотрели на Джонни, и один из них, высокий блондин с малинового цвета родимым пятном на шее, толкнул в бок того, что сидел за рулем.
— Ты только посмотри на этих сопливых лодырей.
Лицо его приятеля осталось безучастным. Парень с бутылкой бурбона вынул пробку.
— Отстань, Уэйн, — сказал Джек.
Помеченный родимым пятном перестал смеяться.
— Вот так, — добавил Джек. — Я знаю, кто ты такой.
Тот, что сидел за рулем, ткнул приятеля рукой в грудь. Высокий, ладно скроенный красавчик с постера. Равнодушно взглянув на Уэйна, он указал пальцем на Джека.
— Это брат Джеральда Кросса, выкажи немного уважения.
Уэйн скривил физиономию.
— Этот шибздик? Не может быть. — Он шагнул к краю обрыва и крикнул: — Пусть твой брат подписывается за Каролинский универ. Скажи, Клемсон — для слабаков.
— Ты туда собираешься? — поинтересовался Джонни.
Водила рассмеялся. Парень с бурбоном — тоже. Лицо Уэйна потемнело, но водила шагнул вперед и остановил его.
— Тебя я тоже знаю, — сказал он Джонни и, помолчав, затянулся. — Мне жаль, что с твоей сестрой так получилось.
— Минутку. — Уэйн указал на Джонни. — Это тот парень?
— Да, он самый.
Это было сказано без каких-либо видимых эмоций, и Джонни почувствовал, как от лица отхлынула кровь.
— Тебя я не знаю, — сказал Джонни.
Джек тронул его за руку.
— Это сын Ханта. Копа. Зовут Аллен. Заканчивает в этом году.
Джонни присмотрелся и действительно заметил сходство. Цвет волос разный, но телосложение одинаковое. Те же
