— Катюша, где твои картины? Те, которые у тебя сейчас есть, — спрашиваю я, уже составляя в уме план по продвижению ее художественного таланта и потенциальному превращению ее хобби в источник дохода.
— Почему ты хочешь это знать? — тихо ответила она, и голос ее был полон любопытства и осторожности.
— Я хочу повесить их у себя в кабинете на работе. Ты не возражаешь? — я объясняю, надеясь, что участие ее искусства в моем профессиональном пространстве может разжечь ее страсть и дать ей чувство цели. У меня масса клиентов, которые, возможно, заинтересуются ее творчеством, увидев его в моем офисе.
Она казалась, ошеломлена моей просьбой, как будто не ожидала, что я проявлю интерес к ее творческим занятиям. После минутного размышления она медленно покачала головой.
— Нет не возражаю, у меня сейчас только три картины. Один портрет и два пейзажа.
— Хорошо, я повешу их у себя в кабинете. А ты, моя талантливая жена, рисуй еще, — сказал я с искренней улыбкой, надеясь вдохновить ее на дальнейшее развитие своего увлечения. — Собирайся, мы возвращаемся в наш дом. Пора моей любимой жене снова жить со мной.
С этими словами я встал с кровати и пошел к Кате. Это был поворотный момент, шаг к построению совместной жизни, несмотря на наши первоначальные сомнения. Обнимая ее, я надеялся, что моя приверженность поддержке ее мечтаний и желаний поможет укрепить чувство доверия и комфорта между нами.
Глава 27
Александр.
— Я так понимаю, сынок, ты решил развестись? — внезапный хлопок двери офиса отвлекает меня от просмотра графиков. Я поднимаю взгляд и вижу, что мой отец шагает ко мне с серьезным и строгим выражением лица.
— Почему ты так думаешь? — я отвечаю отцу спокойным тоном, не желая раскрывать свою уязвимость.
— Твоя личная жизнь — полный беспорядок, — заключает мой отец, подходя и садясь на стул напротив меня. — Я заезжал к тебе домой, и твоя жена, мягко говоря, ведет себя не совсем адекватно. У вас дома такой беспорядок, и да, я слышал слухи, что Катя уходит от тебя.
— Что за слухи, отец? У нас по всему дому камеры, а ты пялишься через них, — отвечаю я, и в голосе просачивается разочарование.
— Ну, я не пялюсь, как ты выразился, а смотрю. Что у тебя с Катей? — спрашивает мой отец с ноткой беспокойства в тоне.
— Все в порядке, отец, — пренебрежительно говорю я, надеясь закончить разговор.
— Что-то не заметно, сынок, — продолжает отец, не испугавшись моей попытки отмахнуться от его расспросов.
— Папа, не лезь в наши дела с Катей, — утверждаю я, и мой голос становится напористей. — И да, если мы захотим развестись, мы сделаем это, несмотря ни на что.
Мой отец на мгновение обдумывает мое заявление, его пронзительный взгляд прикован к моему. Затем он наклоняется вперед, морщины на его лице углубляются от мысли.
— Александр, наш строительный бизнес процветает уже много лет. Вместе мы построили империю. Не позволяй этому разводу разрушить все, ради чего мы работали.
Я делаю глубокий вдох, зная, что слова моего отца имеют вес. Наследие нашей семьи тесно связано с нашим бизнесом, и он прав, когда беспокоится. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы справиться с этой ситуацией, отец, — уверяю я его, мой голос пронизан решимостью. — Но я не буду жертвовать своим счастьем ради видимости.
Отец кивает, в его глазах мелькает редкое понимание. — Я не растил тебя бездельником, Александр. Справляйся с этим с той же силой и стойкостью, которую ты демонстрируешь в нашем бизнесе. Покажи Кате, что ты способен обеспечить ее не только финансово, но и эмоционально.
Его слова вызывают во мне отклик. Я всегда был жестким и циничным бизнесменом, но когда дело доходит до сердечных дел, мне приходится нелегко. Возможно, этот брак по принуждению мог бы стать возможностью для роста, как для Кати, так и для меня.
— Я буду иметь это в виду, отец, — говорю я уже мягче, тяжесть нашего разговора ложится на меня. — Спасибо за твой совет.
Он коротко кивает мне, прежде чем встать и пойти к двери. — Помни, Александр, мы с матерью рассчитываем на тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда мой отец выходит из моего кабинета, я остаюсь наедине со своими мыслями. Дорога впереди неопределенна, полна вызовов и компромиссов. Но когда я смотрю на портрет Кати, который сейчас висит на стене моего кабинета, я вспоминаю о потенциале, скрытом в этом браке по принуждению.
Это будет непросто, но вместе мы разберемся в хитросплетениях этой договоренности. Я полон решимости доказать Кате, что я больше, чем просто безжалостный бизнесмен, что я способен на сочувствие и понимание. А взамен, надеюсь, она найдет утешение и поддержку в моих объятиях.
Глава 28
Александр.
— Катя! — кричу я, входя в дом. — Катя! — кричу я, надеясь удивить жену кое-чем, что ей понравится. Моя идея продвигать ее работы начинает приносить плоды. Всего несколько дней назад я повесил у себя в кабинете три ее картины. Один из моих клиентов, Ибрагимов, любитель классики, выразил заинтересованность в покупке одного из ее пейзажей.
— Катя! Моя талантливая художница, — восклицаю я, ища ее, мое предвкушение растет. И тут я ошеломленный застываю на месте от увиденного. Моя жена, одетая в наряд, который можно назвать только провокационным, извивается и чувственно танцует на полу. Я зачарован, не могу оторвать глаз от ее пленительных движений.
Она танцует с грацией и плавностью, от которых у меня перехватывает дыхание. Каждый изгиб и поворот ее тела завораживает, ее движения раскрывают страсть и чувственность, которых я не ожидал. Я наклоняюсь, мой рот слегка приоткрыт, и я немного пускаю слюни от явной интенсивности моей реакции.
Жена продолжает танцевать, потерявшись в ритме и моменте. Ее тело, кажется, легко скользит по полу, а выражение ее лица выражает чистую свободу и радость. В этот момент я понимаю, что никогда раньше не видел ее в таком свете. Огненный дух, который, казалось, был скрыт под ее сдержанной внешностью, раскрывается, и это захватывает меня.
Пока я молча наблюдаю, меня переполняет смесь благоговения и желания. Преклонение перед красотой и талантом моей жены и желанием исследовать эту новую ее сторону. Как будто потайная дверь открылась, открывая ту ее сторону, о существовании которой я никогда не подозревал.
Вспоминаются слова отца ранее, о том, чтобы доказать Кате, что я способен обеспечить не только материально, но и эмоционально. В этот момент, наблюдая за ее танцем с такой энергией, я понимаю, что очарован ею. Я хочу понять ее, соединиться с ней на более глубоком уровне.
С вновь обретенной решимостью я медленно иду к ней, шагая осторожно, чтобы не разрушить наложенное ею «заклинание». Она не замечает моего приближения, слишком погруженная в музыку и собственные движения. И вдруг, как будто наша связь неизбежна, наши взгляды встречаются.
Выражение ее лица меняется, переходя от удивления к смеси уязвимости и любопытства. Как будто она не ожидала, что я увижу эту ее сторону, увижу ее в такой яркой и страстный момент. Но сейчас я здесь, и я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы навести мосты между нами.
Я протягиваю ей руку, открытое приглашение присоединиться ко мне.
— Можно мне этот танец? — спрашиваю я, мой голос наполняется вновь обретенной нежностью. Я хочу, чтобы она знала, что я здесь для нее, что я хочу быть частью ее мира.
Она колеблется на мгновение, неуверенность мерцает в ее глазах. Но затем, с легкой улыбкой, Катя вкладывает свою нежную руку в мою. И пока музыка продолжает играть, мы начинаем танцевать вместе, наши тела двигаются в совершенной гармонии.
В тот момент, когда наши движения синхронизируются, а наши души переплетаются, я понимаю, что этот брак по принуждению может стать чем-то прекрасным. Возможно, мы начали с зыбкой почвы, наполненной непониманием и нежеланием, но в этом танце я вижу проблеск того, что могло бы быть.
