Кстати, по этому поводу у нас тоже есть вопросы. — как бы между делом добавил он.
Двуручник продолжал сверлить старшего капитана взглядом так, что тот даже усомнился: кто кого допрашивает?
Что-то было во взгляде двуручника, что заставило поежиться офицера допросного дома в неудобном деревянном кресле.
— Тебя решено приставить к награде. — он поставил перед Мельхиотом на грубо сколоченном столе красивую шкатулку с гербом гвардии. Мельхиот безразлично на нее уставился.
Капитан, видя, что двуручник и не собирается ее открывать, разочарованно приложил печатку пальца к секретному замку. Щелкнул замочек, шкатулка раскрылась.
От того, что находилось внутри, разинул бы рот любой гвардеец. Мельхиот продолжал безразлично пялиться. Ему пришлось приложить усилие, что бы, по крайней мере, на его лице не проявилось презрения.
— Орден кавалера света третьей степени. Такими награждают рыцарей. А это, — старший капитан положил на открытую шкатулку листок бумаги с внушительной печатью. — Твое лейтенантской звание. Из младших сержантов, в лейтенанты. Ха! Неплохо, верно? Как вы считаете, лейтенант?
Немая тень за спиной Мельхиота, насколько понял того, к кому обращался старший капитан, не произнесла ни звука. Двуручник всей спиной ненавистно чувствовал его присутствие. Чувствовал так, как дикие звери чувствуют присутствие человека. Он не помнил за собой такого раньше, но с уверенностью мог сказать, что тот готов выхватить кинжал в любую секунду. Может, Мельхиот просто окончательно сошел с ума? — «Так было всегда.»
— Присаживайтесь. — властно махнул рукой старший капитан. Его уверенные манеры раздражали двуручника все больше. Лейтенат сразу бросился подставить Мельхиоту деревянный стул.
Двуручник посмотрел на него, словно тот появился в воздухе сам собой. Неторопясь усадил свою искалеченную задницу, и облокотился на спинку.
Лейтенат хотел принять у него костыли. Но тот дернул их к себе. Встретившись с его твердым взглядом, офицер склонил голову и раболепно отступил в тень.
«Таким тень ближе родной матери.» — не обманул он Мельхиота. Он видел клокотавшую ненависть летенанта даже лучше, чем его самого. И не мог этого объяснить, — «какая разница?»
Ему хотелось засмеяться. Откуда то изнутри что-то стало нашептывать ему: «Покажи этому сопляку, что такое настоящая ненависть. Убей, убей, убей. Убей! УБЕЙ!»
«Подохни!»
— Вам плохо?
— Просто разболелась голова.
— Меня зовут старший капитан де Гротте. Можете называть меня просто де Гротте. Или старший капитан. Как вам будет угодно. — обольстиво улыбнулся он.
«Сменил тактику, ублюдок.»
— У меня пара вопросов, касательно смерти салия. Вы видели, как это произошло?
— Нет.
— Вы говорите очень уверенно. — де Гротте уставился в свои бумажки. — Согласно показаниям, вы были тяжело ранены, но в сознании.
— Нет, не видел.
— Вы слышали, как салия приказал вам отступать?
— Нет.
— Вы собирались отступать?
Мельхиот подумал, прежде чем ответить.
— Нет.
— Вот как? — поднял брови де Гротте. — Да вы и впрямь у нас герой.
Безразличный взгляд вперился в старшего капитана. И тот не удержал его тяжести. Ему начинало казаться, что он больше говорит со стулом, на котором сидел двуручник.
«Бесись, ублюдок».
— После того, как вы прорвались в правый корпус укреплений, кто принял на себя командование?
— Мы прорвались в левый корпус.
— Милорд.
— Мы прорвались в левый корпус. Милорд.
— Верно.
Молчание.
— Кто принял командование, младший сержант?
— Офицер Килгор.
— Сер Килгор. — поправил его старший капитан. — Как вы думаете, у лейтенанта были полномочия принимать командование?
— Это не мое дело, милорд.
— Правильно, не ваше. — уткнулся в свои бумажки де Гротте.
«Чего этим кретинам нужно?»
— Как вы оцениваете командные качества сера Килгора?
— Это не мое дело. Милорд.
— Вы были согласны с командами лейтенанта?
— Я их выполнял.
— Но вы их одобряли?
— Скажу, когда стану лейтенантом.
Де Гротте хитро и понимающе улыбнулся.
— Что же, не забудьте о своем обещании. — старший капитан сделал вид, что разговор окончен.
Мельхиот с трудом поднялся на ноги.
— Да, вот еще что. Вы спрашивали в лазарете, где ваш меч? Вот он. — де Гротте указал в угол шатра, где стоял рукоятью вверх двуручный клинок Мельхиота. Он был сплош покрыт зазубриннами.
— Вот что странно: мы нашли одного убитого офицера. Угадайте его имя? Раны которого могли быть получены только разве что таким вот, тяжелым двуручным мечом.
«Так вот куда вы клоните, ублюдки. Всего одного офицера? Я был о себе лучшего мнения.»
Взгляд лейтенанта обжигал спину. Мельхиот не предоставил им такого удовольствия. Его лицо не выражало абсолютно ничего.
«Да, благородные отпрыски. Простой смерд получит лейтенантское звание и кавалерский орден. И вы ничего не сможете с этим поделать.»
— В бою случается всякое. В бою с нежитью особено. — веско проговорил двуручник, как буд-то ему много раз доводилось сражаться с нежитью, снова с трудом садясь на стул. Кажется, этот процесс доставил старшему капитану удовольствие.
— Вы не видели, как сер Килгор получил рану?
— Нет, милорд. — почти правдиво ответил Мельхиот. Он действительно не помнил этого.
— Когда, примерно вы видели его последний раз?
— Когда он отдал приказ к свободному строю. — и снова он был не так уж далек от истины.
Де Готтре задумчиво некоторое время жевал губы.
— Руководство Командного дома распорядилось дать вам увольнительную на два месяца.
Молчание.
— Что вы намерены делать потом?
— Я подумываю уволиться в запас. — врать не было смысла.
— Это досадно. — хотя в голосе де Гротте не чувствовалось никакой досады. — Сильные двуручники на хорошем счету в гвардии. Вам ли не знать?
— Мне нужен… отдых.
— Это правда. Ваши раны страшны. Но вы поразительно быстро поправляетесь. Когда я вас увидел месяц назад, готов был поспорить, что вы не выкарабкаетесь. Я рад, что не поспорил. Думаю, отдых пойдет вам на пользу. После чего, с вами будет продлен контракт. Возможно, в звании лейтенанта. — де Гротте снова сделал вид, что разговор окончен.
— Свободны.
Двуручник проковылял через шатер, и сгреб свои израненный, не меньше чем он сам, меч — «Мой сын».
«Что?» — уставился в немом вопросе на меч двуручник.
— Вы точно в порядке?
— Относительно.
— Вы забыли свой орден. — безразлично обронил старший капитан ковыряясь в своих бумагах.
Летенантского назначения на нем уже не лежало. Мельхиот почувствовал себя клоуном, пытась удержаться на костылях, со шкатулкой под мышкой, и тяжелым мечом в обнимку — награждение героя состоялось.
«Интересно, этот ореден стоит хотя бы тех усилий, что бы просто тащить его на себе изуродованному счасливцу?»
В прекраснейшее осенее утро всадник мчался по пригородскому тракту Клайдмора. Одна его рука была забинтованна и прижата к телу, под накинутым гвардейским кителем. Рукав весело развевался на ветру. Прохожие недоуменно отступали с дороги бешено мчавшегося коня.
Ему сказали, что бы он старался не напрягаться
