— Значит, тебе нужна была только она? — усмехнувшись, спросил король. — Но ты говорил еще о паре дел. Неужели все сделал?
Денарис изо всех сил старался усмирить свой гнев. Нинель понимала, что происходит что-то из ряда вон. Она открыла рот от удивления и забыла об учтивости перед господином, поднявшись с колен.
— Да, и как мы договаривались, я забираю ее в Хаул, — сказал Вестник.
Волна тепла пробежала по телу эльфийки, когда она услышала про Хаул. Неужели Вестник хочет вернуть ее домой? Но что за договор? О чем говорят эти двое?
— Договаривались, — сквозь зубы прорычал Денарис. Ему явно не хотелось лишаться такой редкой рабыни. В его глазах сверкнул хитрый огонек. — Если она примет твое предложение.
Вестник склонил голову на бок и повернулся к растерянной эльфийке.
— Ты пойдешь со мной в Хаул или останешься здесь? — спросил он.
Нинель с открытым ртом повернулась к Вестнику Зла, но Денарис произнес:
— Да, у тебя есть выбор: пойти с этим злобным существом или остаться под моей защитой. Ведь ты же не представляешь, кто он такой. Ты можешь оказаться в большой опасности, согласившись на его предложение.
Нинель перевела взгляд на своего хозяина. Его хитрая ухмылка говорила о том, что он что-то знает о Вестнике Зла.
Из-под капюшона донесся смешок.
— О да, эльфийка, ты не представляешь, кто я такой, — прошипел Вестник Зла, но в голосе прозвучал вызов королю демонов. Тьма в провале капюшона не отражала ничего, но было понятно, что Вестник смотрел на Денариса.
Денарис продолжил сидеть неподвижно, но его крылья судорожно дернулись, выдавая страх. Нинель начала пятиться, пытаясь как можно быстрее убраться подальше от монстров, стоящих перед ней. Она боялась даже представить их силу.
Увидев, что эльфийка начала пятиться, Вестник схватил ее за плечо, не давая ускользнуть. Нинель затрясло от ужаса. Это существо в черном балахоне с вызовом говорило с королем Сахана, не испытывая ни капли страха. Кто он? Что он? Что он от нее хочет?
— Уходите, — произнес наконец Денарис. Его крылья смиренно расслабились.
Вестник полез в карман и достал миниатюрную бутылочку с красной жидкостью внутри, подвешенную на длинную серебряную цепочку. Он бросил ее Денарису. Демон ловко поймал столь малую вещицу, выглядящую песчинкой в его огромных ладонях. В глазах короля появился вопрос.
— Это тебе пригодится, — произнес Вестник.
— Ты обменял девку на ее кровь? — усмехнулся Денарис. — Зачем мне ее кровь?
— Храни, позже все встанет на свои места, — сухо произнес Вестник Зла.
— Это совет? — ехидно ухмыльнулся демон.
— Приказ, — прорычал Вестник, развернулся и пошел прочь, уводя с собой эльфийку.
Денарис хмыкнул и взглянул на бутылочку с кровью эльфийки, явно зачарованный магией. Очень ценный артефакт. Денарис удовлетворенно повесил амулет на грудь, чувствуя вибрации эльфийской крови, возмущенной от близости к демонической плоти.
* * *
— Отпусти меня, — дрожащим голосом пролепетала Нинель, когда они проходили через двери тронного зала. Она пыталась понять, что происходит и что ее ждет. Неужели богу мало того, что она попала к демонам? Сколько еще она должна страдать и за что? Зачем она нужна этому существу в черном балахоне?
— У тебя есть вещи, которые надо забрать? — спросил Вестник, игнорируя ее просьбу. Они быстро шли к выходу из замка.
— Какие вещи? — не поняла Нинель.
— Твои вещи, — проговорил Вестник и остановился.
— Зачем они тебе? — спросила Нинель.
Вестник схватил Нинель за шкирку, поднял и встряхнул.
— Мне не нужны твои вещи! — раздраженно прошипел он, держа девушку на весу над полом. Заметив, как Нинель скривилась от боли, когда ворот рубашки врезался ей в шею, он опустил ее. — Твои вещи нужны тебе, — сказал он более спокойно.
Нинель сначала хотела броситься бежать, но одумалась. Вестник Зла скрестил руки на груди и явно ждал от нее ответа. Нинель отвела взгляд в пол и нахмурилась, пытаясь взять себя в руки. Неужели после стольких лет в Сахане она испугается какого-то Вестника Зла? Пусть он и угрожал самому Денарису, но вряд ли он был намного хуже, чем хозяин. Что могло произойти худшего, чем то, что у нее сейчас было? Смерть? Возможно, не худший из вариантов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, у меня нет вещей, — ответила Нинель после раздумий. — Все, что у меня есть, находится в моем мешке.
Вестник кивнул, подхватил эльфийку за плечо и опять повел к выходу из замка.
— Куда ты меня ведешь? — спросила Нинель, стараясь сохранять спокойный тон. Вестник шел довольно быстро, и девушка чуть ли не бежала рядом с ним.
— Нужно найти портал.
— Портал? — оторопела Нинель, тут же потеряв спокойствие.
— Портал, — отозвался Вестник Зла. — Чтобы попасть в Хаул.
Нинель вновь вздрогнула, услышав название своего мира.
— Ты… ты собираешься вернуться в Хаул? — запинаясь, спросила Нинель.
— Да, — коротко ответил Вестник Зла. Они вышли из дворца и повернули на север.
— Зачем тебе в Хаул? — спросила Нинель.
— Мне надо помочь кое-кому, — усмехнулся Вестник.
— Демону?
— Нет.
Вестник остановился возле отвесной скалы и провел рукой по шершавой поверхности, словно что-то нащупывая.
Нинель с ужасом заметила, что на руках у него шесть пальцев. Девушка также поняла, что его руки вовсе не в черных перчатках, как она подумала изначально, а просто цвет его кожи совершенно черный.
В стене начало появляться синее свечение, столь непривычное для глаз, что Нинель сощурилась. Скала провалилась внутрь, и показался тоннель, конец которого терялся в ярком свете. Нинель невольно отвернулась, когда свет больно ударил ей в глаза.
— Это портал в Хаул, — сказал Вестник. — Он будет открыт еще несколько минут, но потом исчезнет бесследно. Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной в Хаул, но все же выбор я оставлю за тобой. Теперь ты свободна и больше не рабыня у Денариса. Но ты можешь остаться в этом мире, если пожелаешь.
Нинель вопросительно глянула на Вестника Зла:
— Зачем ты хочешь вернуть меня в Хаул?
Вестник повернул голову к порталу.
— Потому что тебе здесь не место. И ты должна вернуться.
Нинель, щурясь, глядела на горбатую фигуру странного существа. Даже в свете портала тьма под его капюшоном не рассеялась.
— Что тебе от меня надо?
— Чтобы ты вернулась в Хаул. — В голосе Вестника послышалось раздражение.
— А потом?
— Потом — суп с котом.
— Что?
— Пройди через портал и узнаешь, — проворчал Вестник. — Ты идешь или нет? Время на исходе.
Нинель задумчиво взглянула на портал, борясь с болью в глазах. Хаул. Это слово вызывало столько теплоты и горькой тоски. Она очень хотела вернуться назад, в свой мир, и даже такой крупицы надежды на возвращение было достаточно. Она кивнула и сделала шаг к порталу.
— Как зайдешь в портал, — указал Вестник на коридор света, — будет чувство, что твое тело дробиться на тысячи осколков. Не бойся, это не опасно, это иллюзия.
— Если я умру, сделаешь мне могилку? — усмехнулась Нинель.
— Нет. Я сожгу твое тело и развею прах по ветру, — сухо ответил Вестник и толкнул девушку в светящийся тоннель.
У эльфийки от страха перехватило дыхание, когда ее ноги не почувствовали под собой землю. Нинель пыталась открыть глаза, но свет был настолько ярок, что у нее заболела голова. Ее тело пронзило странное ощущение. Это не было привычной болью, но словно все ее тело разделилось. Она ощущала себя не единым целым, а отдельными кусками, но в то же время она понимала, что совершенно цела. Нинель попыталась сделать шаг и неожиданно почувствовала под ногами землю. Сквозь веки перестал проникать яркий свет, и девушка открыла глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Перед ней простиралась гористая местность, тянувшаяся до самого горизонта. Здесь была ночь, и звезды мерцали в небе, и месяц освещал сосны у подножия горы. Внизу, где раскинулись поля, тянулась наезженная дорога.
Нинель стояла на краю выступа в горах и смотрела на родной Хаул. Луна! Леса! Звезды! Много лет она не видела этого всего — в Сахане сквозь пелену тяжелой атмосферы не было видно такого прекрасного неба! У девушки перехватило дыхание от счастья, и она разрыдалась, опустившись на колени. Она в Хауле! Наконец-то дома! Ее переполняла радость, которую она выразила единственным доступным ей сейчас способом — слезами. Словно портал очистил ее от напряжения и усталости своим чудесным голубым свечением, высвободив ее эмоции, спрятанные за пеленой прагматизма выживания.
