Вестник помолчал, обдумывая ответ.
— Скажем так: я владею некоторой магией. Но она требует определенных сил, и мне не хочется использовать ее по пустякам. Я так привык к постоянному преследованию, что мне не нужна магия, чтобы почувствовать кого-то рядом.
Нинель приняла эти слова, которые ответили ей на вопрос о портале в Сахане. Вестник оказался магом. Настолько сильным, что, возможно, именно это заставило нервничать Денариса.
Спустившись с каменных склонов гор в долину, Вестник вывел эльфийку на поле со скошенной травой. Стога сена возвещали о том, что недалеко жилище людей. Нинель остановилась и присела, проведя рукой по пенькам скошенной травы. Корни откликнулись на ее призыв, но очень слабо — сказывалось приближение зимы, и растения уходили в сон. Из глаз девушки потекли слезы от родной и теплой энергии трав. Нинель запустила руки в траву и лбом уткнулась в землю, прислушиваясь к подземным вибрациям энергии корней.
Вестник остановился, оглядываясь на эльфийку, однако ничего не спрашивал и не говорил. Он подождал, пока она соберется с силами, и вновь продолжил путь. Нинель размазала по лицу слезы радости и бегом догнала Вестника, хотя любые физические усилия давались ей с трудом. В теле все еще была слабость, а пронизывающий холод еще больше замедлял ее движения. Но Вестник словно чувствовал это и давал ей много отдыха и остановок.
— Вестник, здесь недалеко поселение людей? — спросила Нинель, указывая на стога. Когда она произнесла это, в ее душе появилось смятение. Она может встретить людей! Это отозвалось теплом где-то в глубине души.
— Да, здесь рядом небольшой город. Там есть постоялый двор, — он остановился и глянул на девушку. — Ты можешь пойти туда, но я не пойду.
Нинель растерялась настолько, что ничего не ответила на его предложение. Стоит ли ей попытать счастья в этом поселении и поискать там помощь?
— У тебя есть время подумать, — сказал Вестник и вновь зашагал по полю.
Вестник шел чуть впереди, подставив свою спину для удара, но нисколько этого не боялся. Возможно, Нинель это подметила потому, что в Сахане такая беспечность была смертельно опасной?
— Вестник, я не понимаю твоего поведения, — честно призналась Нинель. Она уже устала размышлять над происходящим.
Вестник ничего не ответил на ее слова и даже не сбавил шага, пока они не вышли на дорогу.
— Если идти на запад, — махнув в одну сторону рукой, начал рассказывать Вестник, — то попадешь в город людей. Если идти на восток — то в Железный. До Железного идти еще всю эту ночь и следующую. В город людей ты сможешь прийти уже через полчаса. Выбирать тебе.
— Хочешь от меня избавиться? — усмехнулась Нинель.
— Даю тебе право выбирать, — поправил ее Вестник. — Просто я не уверен, что тебе нужно идти со мной до города гномов… — он замолчал и глянул в сторону поселения людей. Он хотел сказать что-то еще — Нинель явно почувствовала некое напряжение. Но он молчал, сосредоточенно вглядываясь вдаль.
Небольшой камень пролетел в метре от эльфийки и глухо стукнулся о землю. Вестник поймал следующий и отправил в обратном направлении. Нинель повернулась в сторону опушки и увидела гоблина, упавшего от попадания камня в голову. Между стогов она отчетливо увидела еще не менее дюжины этих тварей.
Вестник тяжело вздохнул и обнажил мечи.
— И зачем они решили на нас напасть? — бормотал он, дожидаясь, когда гоблины добегут до них. — Сидели бы себе дальше в засаде. Вот ведь…
Чувствуя, как бешено начинает колотиться сердце, Нинель тоже достала саблю. Вестник сделал пару шагов вперед, загораживая девушку и принимая основной удар на себя. Но двое гоблинов все же напали на Нинель, обогнув Вестника Зла.
Стремительно отбиваясь, Нинель пыталась вспомнить, каково это — биться на мечах. В последние годы ее противниками были демоны, которые редко использовали в сражениях оружие, полагаясь на свои когти, клыки и нечеловеческую физическую силу.
Один из нападавших, внезапно выскочив вперед, напоролся на лезвие, которое легко пронзило его незащищенную грудь. Второй, пока Нинель вытаскивала саблю из мертвого тела, воспользовавшись моментом, подскочил и с криком занес меч над ее головой. В последний момент эльфийка увернулась. Меч противника, зацепив ее правое плечо и оставив порез, воткнулся в землю. Вытащить его гоблин уже не успел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тяжело дыша, Нинель огляделась по сторонам. Из нападавших осталось только шестеро, которые отступали от лихо крутящего свое оружие Вестника Зла. Его мечи, словно вихрь, отражали удары со всех сторон. Ловкость, с которой он действовал, поражала эльфийку — с такой скоростью не мог двигаться ни один человек или эльф. Чтобы атаковать противника, он использовал не только мечи, но и ноги и руки. Балахон прекрасно скрывал все его намерения — куда он повернется, куда шагнет, откуда и когда последует удар ногой, окутанной темным туманом, будто Вестник был призраком. Против шести противников! Легко, словно в танце! Используя ошибки гоблинов против них же самих, он раскидывал их, как детей, хватая за кожаные куртки и отбрасывая от себя. Но Нинель не понимала, почему при такой ловкости и мастерстве противника гоблины все еще были живы. Вестник словно пытался заставить их выдохнуться и отступить. Вот ее спутник нанес одному из них смертельный удар — и пятеро оставшихся пустились в бегство.
Нинель отвернулась от Вестника и глянула на убитых ею гоблинов.
— Эльфийка, — позвал Вестник, подходя к ней.
Нинель услышала его, но не отреагировала. Она смотрела на мертвые тела. Наконец она оказалась в Хауле, и первые живые существа, которых она здесь встретила, пали от ее руки. Да, это были всего лишь гоблины, но они были живые. И главное — Нинель не почувствовала ничего, когда забрала их жизни. Когда она начала так безжалостно убивать живое? Сахан. Во всем виноват Сахан, будь он проклят! Нинель словно очнулась ото сна, вспоминая, сколько жизней она забрала в том мире. Без эмоций, без жалости и сострадания. Нинель содрогнулась — теперь, глядя на убитых гоблинов, девушка вновь почувствовала себя чужой в этом мире. Возможно, что наравне со зрением ей придется привыкать и к человеческим чувствам.
— Можно ли так спокойно убивать? — тихо спросила Нинель.
Вестник склонил голову, словно не понимая, к чему этот вопрос. Нинель закрыла глаза и осела на землю. Она не хотела делиться мыслями и переживаниями со своим спутником.
Вестник пожал плечами, принимая ее молчание.
— Ты ранена, — Вестник достал из кармана темный бутылек и протянул девушке, — возьми, помажь рану. Можешь даже не останавливать кровь, мазь действительно хорошая, но не трать слишком много — она очень редкая.
Нинель как во сне взяла маленькую бутылочку.
— Думаю, нам стоит сделать привал и поесть, — сказал Вестник и побрел в сторону ближайшего перелеска.
Нинель проводила его усталым взглядом и принялась за себя. Присев на камень, она помазала рану жидковатой мазью. Кровь смешалась с белой субстанцией, и девушка почувствовала неприятный запах. Жгучая боль пробежалась по всей руке, переходя на грудную клетку. Нинель застонала, искренне надеясь, что это не яд, но боль волной прокатилась обратно до пореза и стихла. Кровь остановилась и начала сворачиваться. Нинель закрыла глаза и прислушалась к звукам природы. Ветер шумел в пожелтевшей траве, птицы молчали. Была обыкновенная осенняя ночь. Нинель упивалась звуками и запахами родного мира.
— Надо бы мертвых куда-то убрать, — сказал подошедший Вестник, который ходил бесшумнее кошки. Его голос красиво слился с шелестом ветра в траве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нинель открыла глаза. Вестник кинул к ее ногам тушку вороны.
— Ешь, — приказал он и принялся стаскивать тела мертвых гоблинов в одну кучу.
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, девушка принялась за ворону. Нинель даже в голову не пришло, что можно отказаться от такой еды. В Сахане она предпочитала мясо рыб, однако в пищу шло все, что можно было съесть. Там не особо разбирались в еде — законы выживания слишком строги, чтобы быть гурманом.
