Однако эта короткая передышка ей необходима. Должна же она хоть ненадолго ощутить себя обыкновенной девушкой, которая приехала погостить к друзьям! И Прауо сможет побегать на воле, поразмяться, поохотиться, когда ему разрешат. Он никогда прежде не имел такой возможности…
Логан приехал в назначенный час, и Ларис уселась рядом с ним, а Прауо весело запрыгнул на заднее сиденье вездехода.
— У вас много таких машин?
— Только одна, чтобы перевозить тяжёлые грузы. Мы на Арзоре стараемся как можно меньше пользоваться техникой. Она требует привозное горючее, часто ломается, а доставлять сюда новую технику и запчасти слишком дорого. У себя на ранчо мы обычно ездим верхом. У рейнджеров и охранников есть вертолёты. Но не много.
— У охранников? Ты имеешь в виду местных мужиков из Патруля?
Логан немного удивился.
— Почему мужиков? Среди них немало женщин.
— Да ну? На Коваре женщин-патрульных не было. Только мужики.
— Ты родилась на Коваре?
— Можно сказать и так, — пробормотала Ларис и поспешила сменить тему. — А это что за кустики? Красивые какие!
Логан принялся рассказывать ей о местных растениях, а потом и о местах, которые они проезжали. К тому времени, как они подъезжали к ранчо, он уже позабыл о вопросе, на который она так и не ответила. Но Ларис чувствовала, что надо что-то решать. Что им говорить, если они станут расспрашивать? Ведь, так или иначе, во время бесед неизбежно возникнут какие-то вопросы… В принципе, можно сказать правду. Единственное, что следует скрывать, — это свои настоящие отношения с Дедраном. При Куэйдах он называл себя её опекуном. Это было почтенно и безопасно. На некоторых планетах не признавали кабальных контрактов и почти на всех относились к ним более чем прохладно. Особенно к договорам с несовершеннолетними…
Может, и на Арзоре их тоже не признают? Нет, о договоре она будет помалкивать. Но если спросят, расскажет правду о том немногом, что она помнила о своём детстве. Ларис успела принять это решение, когда вездеход миновал ворота ранчо Куэйдов и остановился на вершине холма. Логан указал вперёд.
— Вот и наш дом, — негромко сказал он.
ГЛАВА 5
Ларис прижилась на ранчо Куэйдов так легко, словно родилась тут. Ездить верхом она научилась быстро, как будто умела это с детства, а теперь лишь припоминала забытое искусство. Это ещё больше возвысило её во мнении Шторма и его отчима. Прауо держался со зверями из команды Шторма сдержанно, но не вызывающе. Благодаря длинным ногам и поджарому телу он без труда поспевал за Ларис во время конных прогулок, пробегая десятки миль. Они охотились вместе, и оба действовали так согласованно, что Хостин не раз одобрительно кивал, наблюдая за ними.
Прауо радовался жизни, а девушка прямо-таки расцвела на воле. Она радовалась возможности носиться верхом, видеть новые места, слышать новые звуки, вдыхать незнакомые запахи. Нравились ей и тёплые, дружеские отношения, шум и гам большой семьи. Логан был с ней повсюду. Это он научил её ездить верхом, он сопровождал во время поездок и сидел рядом с ней за трапезой.
Они много разговаривали — иногда просто болтали ни о чём, иногда беседовали всерьёз, обсуждая события на других планетах, о которых рассказывали в новостях. Ларис начала сознавать, что отнюдь не глупа. У неё обо всём было своё мнение, и она умела отстаивать свою точку зрения. А благодаря лагерному опыту и разговорам, подслушанным в цирке и на планетах, где она побывала, девушка неплохо представляла себе, какие обстоятельства могут сопутствовать тем или иным событиям. Дней через пять разговор о её происхождении получил неожиданное продолжение.
— Логан говорил, что ты с Ковара? — спросил Брэд Куэйд, дружелюбно глядя на неё. Он не договорил, однако Ларис поняла, что тот имеет в виду: она была совсем не похожа на коварских поселенцев. По большей части они происходили из азиатской части старой Земли.
— Можно сказать и так, — повторила сказанное Логану Ларис. — Хотя на самом деле я не помню, где родилась. Дедран удочерил меня на Коваре, взяв из лагеря беженцев Де-Пьялл. Я много лет провела в лагерях, и это был последний из них. Последние два года, которые запомнились мне лучше других, я провела именно там, так что, наверно, могу считать Ковар своей родиной.
— А что-нибудь до Ковара ты помнишь? — поинтересовался Брэд.
— Почти ничего, — ответила Ларис и задумчиво оперлась подбородком на кулаки. — Я была на корабле вместе с другими. Я никого не знала. Мне было лет восемь или девять. Мы приземлились на Мериле, и я провела там, наверное, года два. А до того я была ещё в каком-то лагере. На Эрмейне, кажется. Тот лагерь, где я была до этого, тоже назывался Де-Пьялл. Возможно, это было на Йохале. Тогда ещё была жива моя мать. Мне, наверно, было года четыре или пять.
Шторм поднял голову.
— А что случилось с твоей матерью?
— Умерла, — коротко ответила Ларис. — Перед этим она болела. Я думаю, в том лагере многие умирали. В течение некоторого времени обо мне заботилась какая-то женщина. Но когда нас решили перевезти, она оказалась на другом корабле.
— Ты можешь не говорить об этом, если тебя это расстраивает.
Девушка покачала головой.
— Это всё было давно. Теперь меня это не волнует.
— Ну, если так, что ты помнишь о своей матери? Как называли её другие люди, когда разговаривали с ней? Она тебе никогда не рассказывала о том, где вы жили раньше? — Брэд подался вперёд. — Может быть, ты помнишь имена, какие-то слова, которые не имеют отношения к тем местам, где ты бывала потом?
Ларис попыталась вспомнить те времена, от которых в её памяти ничего не осталось. Тогда её, наверное, любили и берегли. Вероятно, у неё была своя семья… Но нет, в глубинах памяти было по-прежнему темно и пусто.
— Наверное, я болела одновременно с матерью. Я ничего о ней не помню. Ни имён, ни лиц. Иногда мне вроде бы что-то снится. Но когда я просыпаюсь, то вспомнить ничего не могу. — Она пожала плечами. — Да это, скорее всего, и неважно.
Брэд кивнул.
— Но имя своё ты помнишь, — негромко сказал он.
Она ответила не раздумывая:
— Я — Ларис. Меня всегда звали Ларис.
— Да… — подтвердил Брэд. — Ты — Ларис. Своё имя — это первое, что ты заучиваешь ребёнком, и, вероятно, последнее, что забываешь. Тебе хотелось бы узнать, кто ты и откуда, если бы это было возможно?
Ларис задумалась. В её жизни с Дедраном это ей ничем не поможет. И всё же знать это было бы приятно. Неплохо, наверно, иметь возможность сказать, что она — Ларис с такой-то планеты, а не просто сирота из лагеря. Внезапно она ощутила острый приступ тоски. Да, ей бы очень хотелось знать о себе всё, что возможно! Так она и сказала Брэду.
— Хорошо, я наведу справки.
И только два дня спустя до девушки дошло, что она натворила. Если Брэд обратится в лагерь Де-Пьялл на Коваре, там поднимут архивы, и станет известно, что её не удочерили, а заключили с ней кабальный договор. Она хотела убедить Брэда отказаться от этой идеи, но, по всей вероятности, было уже слишком поздно. Во всяком случае, она могла сказать, что просто подписала тогда какую-то бумагу. Что думала, будто её на самом деле удочеряют. В конце концов, ей было всего двенадцать лет. Необразованная, невежественная, девчонка из лагеря… Брэд ей поверит.
К счастью, Брэд не возвращался к этой теме, и объяснять ничего не пришлось. Вот только Логан, кажется, стал к ней ещё внимательнее и все пытался развеселить её.
А Логан и впрямь из кожи вон лез, чтобы угодить девушке. Ему так нравилось, когда она улыбалась! Увы, Ларис улыбалась очень редко и так неуверенно, как будто не знала, как это делается и стоит ли это делать. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание то, что сумел разузнать о ней его отец! Судя по лагерным архивам, девочке было около десяти, когда она попала на Ковар. О её семье сведений не сохранилось. А покинула она лагерь в возрасте двенадцати лет.
Брэд принялся выяснять, как получилось, что двенадцатилетняя девочка покинула лагерь беженцев. И обнаружил её контракт, зарегистрированный в другой конторе. Причём в договоре утверждалось, что девочке исполнилось шестнадцать. Почему и зачем это сделали — ясно было бы и слепому. Логан бы давно обсудил это с самой Ларис, но Брэд запретил.
— Я полагаю, Ларис в курсе, что она подписала кабальный договор. Она надеялась, что я этого не обнаружу, и солгала она нам, вероятнее всего, из стыда: на некоторых планетах быть в кабале считается постыдным. В лагерях дети рано приучаются быть практичными. Возможно, для неё это был единственный способ вырваться оттуда. Если мы дадим Ларис понять, что нам это стало известно, то отравим ей всё время пребывания здесь. Она всего лишь хотела узнать, откуда родом и кто такая. Но раз мы не можем этого узнать, лучше к этой теме не возвращаться, сынок.
Логан послушался. Ему был уже почти двадцать один год, и он мало-помалу начинал соображать, что люди иногда бывают очень уязвимы. Полученные сведения заставили его обращаться с Ларис ещё заботливее.
