Стр. 100: автор приводит слова австралийского микробиолога Майкла Дентона, автора книги «Эволюция: теория в кризисе»:
«Структура генетической программы высших организмов равна информации в миллиарды битов (компьютерная единица) или же длине всех букв, содержащихся в тысяче томов маленькой библиотеки. Утверждать, что многочисленные сложные функции, контролирующие и определяющие развитие триллионов клеток комплексного организма, образовались в результате случайного процесса, будет своего рода натиском на человеческий разум. Но дарвинист признаёт эту точку зрения без малейших признаков сомнения».
Микробиолог должен бы знать, что вся наука, все открытия, что шли вразрез с обывательскими представлениями о мире — «своего рода натиск» на человеческий разум. Например, до открытия микроорганизмов Антони ван Левенгуком учёный мир всерьёз считал самым маленьким живым существом в мире сырного клеща. Кроме того, первыми на Земле появились не «комплексные» (видимо, имеются в виду многоклеточные) живые существа, а бактерии — одноклеточные безъядерные формы.
Интересна особенность первой, криптозойской жизни, о которой говорится в книге Э. И. Колчинского «Эволюция биосферы» (стр. 188-189):
«Характерными факторами этой эволюционно-биосферной формации были микроскопические размеры тела, ультракороткий срок жизни отдельной особи, высокая плодовитость, громадная численность популяций, пассивность организма, развитие химической регуляции (через среду) в биоценотических отношениях, ещё слабая расчленённость изменчивости на генотипическую и фенотипическую. В результате взаимодействия всех этих факторов эволюционные процессы протерозойской прокариотной формации были крайне неэкономными. Для одного шага эволюции требовалось сотни миллиардов особей. Вновь возникающая мутация не могла быть сохранена в рецессиве и подвергнуться немедленной проверке. Вместе с тем широкое развитие получили такие формы обмена генетической информацией между различными группами организмов, как конъюгация, трансформация и трансдукция. Широкое распространение механизмов горизонтального переноса генетической информации в принципе позволяет говорить о наличии единого генофонда биосферы на данном этапе её развития».
И в наше время существует явление прямого переноса генетической информации между бактериями. Небольшие участки плазмидной ДНК, не связанные с хромосомами, способны переносить информацию от бактерий одного штамма к бактериям иного штамма, то есть осуществлять прямой обмен информацией. Таким образом, вновь возникшая мутация передаётся намного быстрее, чем у высших животных. Следовательно, процессы обогащения клеток первых живых организмов генетической информацией шли намного быстрее.
Э. И. Колчинский, стр. 43-44:
«В свете современных знаний становится ясным, что жизнь — это свойство, присущее экосистеме в целом, а не отдельным организмам или изолированным скоплениям молекулярных соединений. Поэтому „центральный вопрос происхождения жизни — это не вопрос о том, что возникло раньше, ДНК или белок, а вопрос о том, какова простейшая экосистема“ [Э. И. Колчинский ссылается на работу Патти, 1970 г.]. Отсюда следует, что в раннем археозое на основе разнообразных высокомолекулярных белковых и нуклеотидных соединений возникали не единицы, а миллионы открытых систем, способных более или менее продолжительное время находиться в состоянии динамического равновесия. Но лишь немногие из них достигали той степени внутренней слаженности и сбалансированности процессов метаболизма, которые были необходимы для их самосохранения и воспроизведения в условиях зарождающейся биосферы».
«Неразрешимой проблемой» автор считает образование из белков сложных агрегатов, явившихся прообразом клетки. Высокомолекулярные соединения — белки и жирные кислоты — в растворах образуют (в результате процесса коагуляции) хлопья — флокулы. Коагуляция белков идёт за счёт физического контакта и сцепления (адгезии) макромолекул и электростатического взаимодействия боковых групп атомов аминокислот. Не забудьте об адсорбирующих свойствах глин и минералов. Вот вам и комочки белка — предшественники клеток. А как же липидная мембрана? Здесь ещё проще. Молекулы жирных кислот имеют два конца — гидрофильный (активная группа — СООН) и гидрофобный (радикал — длинная углеводородная цепочка). Гидрофильные концы молекул взаимодействуют с молекулами воды в солевом растворе первичного океана, а гидрофобные концы направлены в сторону от воды — в глубь хлопьев белковых молекул. Вот вам и первичная мембрана на границе белок-вода. Упоминаемая Х. Я. на стр. 103 «специальная жидкость», наполняющая клетку, удивительно похожа по составу на морскую воду, даже у человека, отличаясь лишь меньшей солёностью. Об этом пишут многочисленные научно-популярные источники, вплоть до детских книг.
Жизнь и второй закон термодинамики — ещё одна спорная, по мнению Х. Я., проблема. Стр. 105:
«Учёные-эволюционисты понимают это явное противоречие. Дж. Раш говорит следующее:
„Жизнь в комплексном процессе эволюции определённо противоречит тенденции, указанной во втором законе термодинамики“».
Учёный-эволюционист Роджер Левин в своей статье в научном журнале «Science» объясняет безвыходное положение теории эволюции перед законом термодинамики следующим образом:
«Проблема, с которой столкнулись биологи — ничто иное, как явное противоречие эволюции второму закону термодинамики. Системы со временем должны разрушаться вследствие всё большей неупорядоченности».
Автор также приводит слова учёного-эволюциониста Джереми Рифкина:
«Мы же верим в то, что эволюция каким-то волшебным образом совершенствует качество и порядок».
Вообще, любое живое существо строит упорядоченную структуру своего тела за счёт энергии — солнечной у растений и сине-зелёных водорослей (цианобактерий) и химической у прочих бактерий, животных, грибов. Энергия — вот та «волшебная сила».
Как же применим второй закон термодинамики к биологии? Вот выдержка из книги Н. Ф. Реймерса «Экология: теории, законы, правила, принципы и гипотезы» (М., «Россия молодая», 1994 г.), стр. 54:
«В экологии особенно значим второй принцип (начало или закон)термодинамики, имеющий множество формулировок и смысловых оттенков. Три важнейших для экологии: 1) энергетические процессы могут идти самопроизвольно только при условии перехода энергии из концентрированной формы в рассеянную; 2) потери энергии в виде недоступного для использования тепла всегда приводят к невозможности стопроцентного перехода одного вида энергии (кинетической) в другую (потенциальную) и наоборот; результат — невозможность создать вечный двигатель 2-го рода; 3) закон возрастания энтропии: в замкнутой (изолированной в тепловом и механическом отношении) системе энтропия либо остаётся неизменной (если в системе протекают обратимые, равновесные процессы), либо возрастает (при неравновесных процессах) и в состоянии равновесия достигает максимума.
…Деятельность же живых организмов всегда негэнтропийна, пока сохраняется их свойство системности: таково индивидуальное развитие организмов, средообразующая их роль в биосфере и другие процессы в открытых системах».
Х. Я. приводит пример с автомобилем, оставленным в лесу. Здесь с ним можно согласиться — без ухода автомобиль действительно развалится и заржавеет. Но точно так же, если посадить мышь в наглухо закрытый ящик, она погибнет и разложится, то есть, энтропия возьмёт верх над упорядоченностью. Гниение, распад, ржавление, разложение — это внешние проявления энтропии. Но автомобиль преодолевает энтропию с нашей помощью: в автосервисе его моют и чинят, используя электрическую ЭНЕРГИЮ. Мойщик старательно протирает его стекло, мастер чинит мотор — их химическая ЭНЕРГИЯ, полученная от съеденного обеда, поддерживает их работоспособность, а через их работу — исправное состояние машины. На преодоление энтропии уходит ЭНЕРГИЯ. Но стоит выбросить автомобиль, и энтропия возьмёт свою долю. Автосервис — лишь временное противодействие энтропии. То же самое и у нашей мышки. Энергия термоядерных реакций Солнца переходит в лучистую энергию, которую улавливает (с потерями) лист растения пшеницы. Пшеница преобразует (с потерями) энергию Солнца в химическую энергию, запасая её в крахмале, белках и клетчатке своего тела и семян. Зерно пшеницы съест мышь, преобразуя (с потерями в виде теплового излучения тела) в энергию химических процессов. В теле мыши, как и любого животного, идёт постоянная борьба с энтропией — разрушающиеся оболочки клеток достраиваются и обновляются, ферменты ведут постоянные процессы репарации (починки) ДНК, медленно, но непрерывно повреждающейся при процессах считывания генетической информации. Иммунная система борется с вторжением микробов и вирусов, разыскивает и уничтожает мутантные раковые клетки. Но мышь стареет. Жизненные процессы идут с меньшей интенсивностью, и животное болеет — появляются опухоли, выпадают зубы и волосы, любая инфекция вызывает долгую болезнь или даже гибель. А погибшая мышь разлагается. Специфический запах гниения — результат перехода структурных элементов белков, жиров и углеводов в газообразное состояние (а у газа энтропия выше, чем у жидкости и упорядоченной структуры белка). Кости мыши рассыпаются, их структура утрачена. Вот и взяла верх энтропия.
