Приблизившись к этому домику, принц увидел такое страшное зрелище, от которого у него кровь в жилах застыла.
Внутри домика висел огромный ковёр, на котором было изображено всё живущее: там были короли, солдаты, рабочие, пастухи и рядом с ними богато одетые дамы и крестьянки, сидевшие за пряжей. Впереди всех резвились, держа друг друга за руки, мальчики и девочки. Перед ковром расхаживала хозяйка дома; это была ужасного вида старуха, худая как скелет, кожа которой была желта, как воск. От времени до времени она схватывала длинные ножницы и, устремляясь на какую-нибудь фигуру, бросалась на неё и вырезала, похожая на паука, бросающегося на свою добычу. В такие минуты на ковре раздавался страшный крик, который мог бы испугать самого отчаянного смельчака.
Казалось, что в этом крике сливались все человеческие горести: плач детей, рыдания матерей, отчаянные вопли родных и последний стон стариков.
Этот ужасный крик вызывал улыбку на лице старухи, и её лицо становилось отвратительным, в то время как невидимая рука сшивала ковёр, беспрерывно разрезаемый и вновь сшиваемый.
Вдруг, приближаясь к ковру с открытыми ножницами, старуха заметила тень Карлино.
— Беги скорее отсюда, несчастный! — закричала она, не оборачиваясь к нему. — Я знаю, что тебя привело сюда, но я ничего не могу тебе сделать. Обратись к моей сестре, может быть, она поможет тебе. Она — жизнь, я — смерть!
Наш герой не заставил повторять себе приказание; он пустился бежать куда глаза глядят, радуясь, что не видит больше этих ужасных сцен.
Вскоре Карлино очутился в другой местности. Пред ним расстилалась плодородная равнина, покрытая множеством цветов, обширными виноградниками и группами оливковых деревьев.
На берегу реки, под тенью густого дерева, сидела слепая женщина и наматывала на веретено золотые и шёлковые нити.
Вокруг нее стояли прялки с разнообразной пряжей: льняной, пеньковой, шерстяной, шёлковой и тому подобной.
Окончив наматывать нити, фея протянула вперёд дрожащую руку, взяла наугад какое-то веретено и принялась прясть.
Карлино смело приблизился к ней, низко поклонился и начал рассказывать фее свою историю, Но с первых же его слов она прервала его и сказала:
— Я ничего не могу сделать для тебя, дитя моё. Как видишь, я слепа и сама не знаю, что делаю. Вот эта прялка, которую я взяла наугад, должна соткать теперь жизнь тех, которые родятся в этот час. Я сама не знаю, что принесёт она новорождённым, — бедность ли, или богатство, счастье или несчастье. Я раба случая и ничего не могу сделать по своей воле. Обратись к моей сестре; может быть, она сумеет сделать для тебя что-нибудь.
— Благодарю вас, — сказал Карлино и с надеждой в сердце побежал дальше, искать третью Парку.
Вскоре он увидел её. Она была прекрасна и молода, как весна. Всё вокруг неё оживало, жило… Зёрна прорывались из земли и превращались в злаки, апельсинные деревья покрывались цветами, почки на деревьях раскрывали свои нежные лепестки, едва оперившиеся цыплята суетились вокруг наседки. Всё кругом говорило о зарождающейся жизни.
Фея приняла принца очень ласково. Выслушав его историю, она не стала смеяться над его безумием и пригласила его пообедать с ней. За десертом она дала ему три лимона и маленький красивый ножик, с ручкой из перламутра и серебра, и сказала:
— Теперь, Карлино, ты можешь возвратиться к своему отцу. Ты заслужил награду и получишь то, что искал. Поезжай домой и, когда ты будешь во владениях отца, у первого источника, который ты увидишь, разрежь один из этих лимонов. Из него выйдет фея, которая скажет тебе: «Дай мне пить». Ты должен немедленно подать ей воды, иначе она выскользнет у тебя из рук, как ртуть. Если ты и вторую прозеваешь точно таким же образом, то смотри за последней, — дай ей сейчас же воды, и тогда ты получишь жену по своему желанию.
Вне себя от радости принц принялся много раз целовать руку феи, которая дала ему возможность исполнить все его желания. Хотя он был более счастлив, нежели умён, и не заслуживал такой удачи, однако феи также имеют свои капризы, а счастье ведь то же, что и фея.
Дойти от конца света до владений отца оказалось не так легко, как думал Карлино. Проезжая по суше и морю, он перенёс много опасностей и бурь. Наконец, спустя много времени и после множества испытаний, он достиг отцовских владений, неся с собой свои три волшебных лимона, которые он берёг как зеницу ока.
Когда он подошёл к отцовскому замку на расстояние не больше двух часов пути, он вошёл в густую рощу, в которой раньше, бывало, часто охотился.
Там протекал родник, с чистой и холодной водой и живописными берегами, манившими путника отдохнуть, Карлино уселся на берегу источника и, вынув свой ножик, разрезал один лимон.
В тот же миг пред ним очутилась прелестная молодая девушка, белая, как молоко, и алая, как ягода клубники, которая сказала ему:
— Дай мне пить.
— Как ты красива! — воскликнул восхищённый принц, забыв совет доброй Парки.
Но не успел он оглянуться, как фея исчезла так же быстро, как и явилась.
Карлино схватился за голову и остался сидеть, безмолвный от удивления.
Вскоре, однако, он успокоился и дрожащей рукой разрезал второй лимон. Появилась фея, которая была красивее предыдущей.
Пока Карлино любовался ею, она произнесла свою просьбу и быстро исчезла.
На этот раз принц горько заплакал; он рыдал, рвал на себе волосы и всячески проклинал себя.
— Какой я несчастный! — кричал он. — Два раза я выпустил из рук своё счастье. Как я глуп! Я заслуживаю своё несчастье! Я должен был, как олень, бежать за водой, а я, как чурбан, сижу на месте. Однако не всё ещё потеряно — у меня остался ещё один лимон. Если нож, который подарила мне Парка, обманет меня и в этот раз, я сумею направить его куда следует.
С этими словами он разрезал третий и последний лимон. В тот же миг из него вышла фея, которая сказала принцу:
— Дай мне пить!
На этот раз принц не растерялся и подал ей воды. И вот у него на руках очутилась прелестная и стройная девушка, белая, как крем, с румяными щеками; она была похожа на распустившуюся поутру гвоздику.
Подобной красавицы ещё свет не видал, и о такой красоте даже мечтать нельзя было. У неё были золотистого цвета волосы, голубые глаза и розовые губки, как будто созданные для того, чтобы ими восхищались.
Одним словом, это была с головы до ног необыкновенная красавица, обаяние которой не поддаётся даже описанию.
При виде своей невесты принц потерял голову от радости и неожиданности; он никак не мог понять, каким образом из горькой лимонной корки могло выйти подобное чудо красоты!
— Не сплю ли я? — спрашивал он себя, — Не сон ли это? Если всё это сон, то лучше бы мне никогда не проснуться!
Но улыбка феи тотчас же разубедила его; она сказала, что согласна стать его женой, и сама предложила немедленно отправиться к отцу, который будет рад благословить своих детей.
— Моя дорогая, — отвечал Карлино, — я так же страстно, как и ты, хочу увидеть отца и доказать ему, что я был прав;. но мы не можем войти пешком в замок, держась за руки, как крестьяне, возвращающиеся домой после работ. Тебе надо явиться, как подобает принцессе и будущей королеве. Подожди меня немного здесь, — я сбегаю во дворец и через два часа вернусь назад с платьем для тебя, экипажем и свитою, которая отныне всегда будет тебя сопровождать.
С этими словами он нежно поцеловал её руку и побежал во дворец.
Когда красавица осталась одна, её охватил страх; всё её пугало: карканье ворона, шум леса и треск сухой ветки, падающей на землю под напором ветра. Дрожа от испуга, она стала оглядываться кругом и увидела возле источника старый дуб, в большом дупле которого она могла найти убежище.
Она взобралась на дерево и спряталась в дупле, оставив снаружи только голову, которая, как в зеркале, отражалась в воде источника вместе с листвой дерева, окружающей её.
В это время вблизи источника жила служанка — негритянка, которую хозяйка ежедневно по утрам посылала к источнику за водой. И в этот раз Люция, гак звали служанку, пришла к источнику, неся кувшин на плече; нагнувшись к источнику, чтобы наполнить кувшин, она увидала в воде отражение феи. Глупая негритянка, которая никогда не видела себя в зеркале, вообразила, что видит своё лицо, и в восторге воскликнула:
— Бедная Люция! Ты такая хорошенькая и молоденькая, а хозяйка смеет досылать тебя за водой, как какое-нибудь вьючное животное. Нет, больше я никогда не пойду!
Решив таким образом, она разбила кувшин и возвратилась домой.
Когда хозяйка спросила её, каким образом она разбила кувшин, негритянка ответила, пожав плечами;
— Повадился кувшин но воду ходить, там ему и голову сломить.
