Воспоминание о безмолвно плачущем в небеса мальчике посреди обагренной кровью площади.
– Последствия? – С выражением насмешливого недоверия огромный мужчина шагнул к Ранмару. Гром в его голосе разметал воспоминания Марико, прежде чем они успели окончательно обрести форму.
В своей мясистой правой руке великан держал огромный канабо[36]. Он взмахнул гигантской дубинкой в свете ближайшего факела.
– Ты думал, я не узнаю, что это был ты? – Металлические шипы на одном конце канабо тускло блеснули. – Неужели ты думал, что мы не придем искать возмездия? – Он кивнул на людей за своей спиной. На их разнообразное оружие. Эти люди были именно такими, какими Марико представляла себе толпу головорезов. Бородатые. Немытые. Неотесанные.
Полная противоположность Черному клану.
На самом деле Марико поставила бы все свои медяки – даже целый золотой рё[37] – на то, что заблудшая душа, которую она убила в лесу пять дней назад, могла знать этих незваных гостей.
Возможно, была даже хорошо с ними знакома.
Ее беспокойство резко усилилось. Она оглянулась на Черный клан. Внутри нее продолжалась безмолвная война: одна половина желала оставаться в гуще событий, а другая хотела наблюдать издалека.
Ранмару был все таким же расслабленным. Его руки висели по бокам, его поза казалась спокойной. Как будто великан с шипованной дубиной не ступил в его мир, намереваясь избить его до кровавого месива.
– Ты слышал меня, ронин?[38] – Гигант выплюнул последнее слово, швырнув его в воздух будто ядовитое проклятье.
Ронин.
Еще больше разбросанных кусочков воспоминаний соединились в сознании Марико.
Вот причина надлежащего, почти благородного поведения Ранмару.
Такэда Ранмару был самураем без хозяина. Или сыном попавшего в немилость самурая из знатного рода. Он был частью мира Марико – или когда-то к нему принадлежал. Судя по его возрасту, это не могло быть давно.
И снова перед глазами возник образ мальчика ненамного старше ее, стоящего рядом с коричневыми от крови камнями. Затем он расплылся, словно отражение, плывущее по пруду.
Марико прищурилась, глядя на ронина. Внезапная мысль заинтриговала ее своей нелепостью.
«Благородный вор. Наемник самурайского происхождения».
Хотя Ранмару продолжал казаться невозмутимым, она увидела, как его правая рука дернулась, как будто ему не терпелось схватиться за меч.
– Я услышал тебя. – Ранмару отклонился назад на пятки – вновь показывая спокойствие, – его слова были насмешливым заявлением. – Оба раза, ты, неуклюжий гигант.
Великан фыркнул. Он снова взмахнул своим канабо. Тот разрезал воздух с пронзительным свистом.
С несомненной угрозой.
Марико еще ниже сползла на своей скамье.
Все это не закончится хорошо.
Ей следует уходить. Меньше всего ей хотелось стать сопутствующей потерей в потасовке в таверне. Но этот проклятый мальчишка с убийственным взглядом продолжал пристально смотреть на нее. Ей было трудно трезво мыслить.
Мужчины, ранее стоявшие позади великана, выстроились в линию, вставая плечом к плечу по обе стороны от своего главаря. Оружие каждого было покрыто слоями засохшей крови.
Они… явно не были настроены на переговоры. Марико уловила отчетливый звук всасываемого сквозь зубы воздуха, словно в предвкушении острых ощущений. Когда ее взгляд упал на одного из ближайших к ней головорезов, она осознала, что это за чувство, хотя раньше лишь слышала о нем.
Кровожадность.
Голод, который нельзя утолить ничем, кроме убийства.
Ее сердце застучало быстрее.
Ранмару вздохнул. Марико отметила, что, хотя его люди и не шагнули вперед в ответ на угрозу великана, многие взялись за свое оружие. Готовые и жаждущие нанести удар. Защитить своего главаря. Самурая без хозяина.
Ронина.
«Странно, что к ронину относятся с такой преданностью. К парню, который за деньги готов убить невинную девушку».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она сделала медленный вдох, замедляя скорость своего пульса. Ее решимость вновь окрепла. Закалилась, как сталь в несколько слоев, обретающая форму вновь и вновь под раскаленным пламенем в течение бесчисленных дней и ночей.
До тех пор, пока ничто не сможет сломать ее.
«Я буду тростником в потоке. Тростником из многослойной стали».
Даже если люди Ранмару считают его достойным восхищения, Марико никогда так не подумает.
Тиё.
Нобутада.
Этот юноша заслужил, чтобы его подвесили вниз головой и утопили в бухте Эдо. Опозоренным, выставленным на всеобщее обозрение.
Как только эта идея сформировалась в ее сознании, одноногий мужчина, ранее стоявший справа от Ранмару, встал между юношей и неуклюжим гигантом, кладя свои беспокойные кончики пальцев на рукоять кинжала. Еще несколько человек перестроились, чтобы скрыть своего главаря от глаз чужаков. Чтобы принять на себя любые удары, которые могут предназначаться ему – с верностью самурая своему господину. Как бы Марико ни старалась, она не могла понять, откуда такое почтение.
Особенно среди убийц и воров.
Пока члены Черного клана готовились к битве, Марико вспомнила слова своего наставника. Он был ученым из Кисуна, хорошо разбирающимся в алхимии и металлах. Любителем античной философии.
Однажды зимним днем, когда им было по десять лет, Марико услышала слова наставника, сказанные Кэнсину, которые глубоко запали ей в сердце. Которые заставили ее в недоумении ворочаться без сна бóльшую часть ночи после.
«Иногда нам приходится падать вперед, чтобы продолжать движение».
Тогда Марико не поняла смысла. Только недавно она начала осознавать его.
Если оставаться неподвижным – оставаться непоколебимым, – то это все равно что умереть.
«Смерть следует за нерешительностью, словно ее искривленная тень».
Падай вперед. Продолжай двигаться. Даже если сначала тебе придется подняться на ноги.
Вот что, должно быть, сделал этот молодой ронин. Упал вперед, чтобы продолжить движение.
Прямо в варварскую жизнь.
Разгоряченный обмен оскорблениями вырвал Марико из мыслей. Мужчины с обеих сторон подошли ближе. Сократили расстояние еще больше. Люди гиганта впадали в медленное безумие.
Заряд собрался на поляне. Похожий на то чувство перед летней грозой. Вспышка света, расчертившая ночное небо. Всплеск магии, пронзающий воздух.
Когда великан сделал угрожающий шаг в сторону Ранмару, все члены Черного клана одновременно двинулись. Все – заметила Марико, – кроме парня, который все еще спал на скамье. Очевидно, наковальня еще не упала.
– Это начинает надоедать. – Ранмару сделал шаг к мужчинам, застывшим перед ним в защитной позе. Они расступились, пропуская его. Некоторые обнажили мечи, их лезвия сияли голубым и оранжевым в свете факелов. – Если я правильно помню, я уже послал сообщение через одного из твоих, – он дернул носом, – людей. Поскольку мы не знали, что та застава оказалась под твоей властью, я предложил возместить вам точную сумму потерянных денег. Ты же потребовал большего. Что бы ты ни делал, ты этого не получишь. Даже ты должен понимать… что рука гнется только внутрь. – Он говорил праздным тоном, хотя Марико заметила, как сверкнули его темные глаза.
– Это оскорбительно! – прошипел тощий мужчина с лицом стервятника. – Вы запятнали наше имя, украв наш заработок, и теперь думаете, что пары медяков, брошенных в грязь, будет достаточно?
– Я не пятнал ваших имен.
– Запятнал!
Ранмару нахмурился:
– Я уверен, что нет.
Интересно. Марико не могла не подумать, что это сражение слишком сильно напоминало детскую ссору. Подобно тем, что происходили между ней и Кэнсином много раз. Из-за таких мелочей, как последняя сладкая рисовая лепешка.
– Поскольку ты не хочешь отдавать нам то, что должен, то заставляешь прибегнуть к подобным мерам, – продолжал шипящий стервятник. – Заставляешь нас схватить и отвести тебя к ближайшему даймё и забрать награду за твою голову.
