Андрей прошлёпал босыми ногами к шкафу. Достал из коробки начатый флакон женских духов. Они принадлежали Ире. Его Ире.
Если становилось совсем невмоготу, Андрей доставал эту коробку, вдыхал запах и мысленно возвращался в те моменты, когда был по-настоящему счастлив.
Эта иллюзия длилась недолго. Реальность с ним не церемонилась, без раздумий давала отрезвляющую пощёчину. Напоминала, что рядом больше не было Иры, остались только ее духи. Довольствуйся, Андрей Викторович! Вдыхай полной грудью и вспоминай свое предательство!
Андрей наивно полагал, что сможет ее отпустить, но переодически находил себя под окнами дома любимой женщины. Свою машину парковал в соседнем дворе, а сам садился на лавочку за детской площадкой. В сумерках мужской силуэт не разглядеть, поэтому можно было подолгу пялится в ее окно. Иногда в нем горел свет, иногда нет, но для Покровского эти посиделки стали обязательным ритуалом.
Теперь Ира была в его кабинете. Деловая, собранная, с натянутой спиной и волосами собранными в высокий пучок. Хотелось встать, приблизиться, аккуратно достать все шпильки, распустить гладкие как шелк волосы, зарыться в них пальцами, которыми неосознанно застучал по столу.
С самого понедельника Андрей ждал встречи с Ирой, но когда понял, что его намеренно игнорируют, отправляя своих, пусть и хорошо подготовленных сотрудниц, он превратился в деспотичного зануду. С ходу засыпал вопросами, перечеркивал рассчеты, возвращал сметы.
Барышни оказались слишком ранимыми. Бледнели, краснели, не могли отстоять свою правоту и это раздражало ещё сильнее. В финансовой сфере нервы должны были как канаты. Иначе не выжить. Андрею хотелось мозгового штурма, словесной борьбы, перестрелки взглядами и это все ему могла дать только одна женщина. Но она предпочитала его беспощадно динамить.
Истеричная Катенька стала последней каплей в чаше терпения как Покровского, так и Иры. Пускай скверными методами, но он добился желаемого. Ира пришла к нему. И этот шанс нельзя было упустить.
— Что ж, не будем терять время, я начну со статьи затрат, Андрей Витальевич, — Ира деловито зашуршала бумагами.
— Начинайте, Ирина Сергеевна, я весь во внимании, — послушно кивнул он.
Нет, первые пять минут он честно слушал и даже анализировал, а потом задержал взгляд на ее губах и все таки ослабил узел галстука. Ира продолжала говорить о цифрах, расчетах и сроках, иногда жестикулировала ручкой, зажатой между пальцами, выводила какие-то символы в записной книжке.
Сменив положение, она устроилась в кресле поудобнее, а Андрей скользнул взглядом по круглым коленкам, обтянутым тонким капроном. Вспомнил, как эти ноги смотрелись в чулках и пришлось откатится к тумбочке, чтобы плеснуть воды в стакан.
— Все в порядке, Андрей Витальевич? Вы снова с чем-то несогласны? — поинтересовалась Ира, трактуя такое поведение на свой лад.
— Да, все в порядке, — заверил Андрей. — Я очень внимательно вас слушаю.
Ира ещё раз щёлкнула ручкой и продолжила с того места, на котором остановилась. Это что же получается, он один здесь с грешными мыслями борется?! Ее не волнует ничего кроме работы?! Даже то, что они находятся так близко друг другу?! Хотя разве это близко… Между ними целый стол. Нет, думать, что ещё можно делать на это столе сейчас нельзя, а вот подразнить ее можно.
Андрей поднялся на ноги, обошел свой стол и под удивленный взгляд Иры, опустился на кресло рядом. Она затихла, заерзала на месте.
— Продолжайте, пожалуйста! — Покровский сделал соответствующий жест рукой.
— А почему ты…то есть вы, пересели? — стушевалась Ира.
— Так проще воспринимать информацию, — пояснил Андрей.
— М-м-м! — протянула Ира и попыталась вспомнить, на чём остановилась.
До этого она держалась только за счёт того, что знала каждую напечатанную в документах цифру и букву. Как вести себя сейчас, когда Андрей сидит так близко?! Мало этого, так он ещё развернулся в её сторону, подложив под щеку ладонь.
В его глазах появился загадочный блеск, а Ире захотелось дать себе оплеуху. Ручка снова щёлкнула, а она перелистнула страницу и начала рассказывать про сроки окупаемости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что у тебя с Волковым?
Этот вопрос прошелестел у неё над ухом. Ира едва не поперхнулась воздухом.
— Что? — она ошеломлённо посмотрела на Андрея.
— Что у тебя с Волковым? — повторил Покровский с нажимом.
— Ты…что ты себе позволяешь? — она звонко шлёпнула ручкой по столу, развернулась к нему лицом.
— Вы вместе? — продолжал допытываться Андрей.
— Погоди! Одну минуточку! — усмехнулась Ира, сложив руки под грудью. — То есть вся эта мышиная возня, с якобы неправильными расчётами только ради того, чтобы загнать меня сюда и расспрашивать про МОЮ личную жизнь?! Покровский, будь добр, запишись к психиатру.
— Мне уже не поможет, — в его словах было столько сарказма. — Давно он к тебе клеится?
— Это тебя не касается! Не касается, слышишь? Господи, дай мне терпения! — Ира вскинула глаза к потолку.
— Касается! — упрямо заявили в ответ.
— С какой стати, а? — взбеленилась она. — Ты мне кто? Видишь вот здесь кольцо? — Ира выставила вперёд правую руку, пошевелив пальцами. — Кольца здесь нет, а значит, нет и мужчины, который может задавать мне подобные вопросы. Я разве спрашиваю, кем тебе приходится та брюнетка, а?
Ира осеклась под его взглядом Андрея и только потом поняла, что наговорила в запале, но было уже поздно. Его глаза метали молнии, сильные руки легли на подлокотники офисного кресла, и Андрей потянул её на себя.
Расстояние сократилось, колени соприкоснулись, левая нога оказалась зажатой между его ног. Горячая ладонь легла на затылок, секунда и Иру поцеловали.
Он целовал её жадно, жарко, требовательно, взахлёб, на разрыв, как будто в первый и последний раз. Сминал нежные губы своим напором, и это было… умопомрачительно.
Сердце неслось вскачь, что-то горячее запульсировало в животе, а дыхание перехватывало.
Ира не сразу поняла, когда он успел вытащить шпильки и распустить её волосы.
Они оторвались друг от друга, пытаясь восстановить дыхание, соприкасаясь лбами. Отчего-то она боялась открывать глаза. Просто чувствовала, как его пальцы путаются в волосах, ласкают шею.
— Посмотри на меня, — попросил Андрей.
Она отрицательно качнула головой и тогда, пальцы Андрея коснулись подбородка, приподняли его вверх.
— Пожалуйста, посмотри на меня!
Ира распахнула глаза, захотела попятиться назад, но её бережно обхватили за плечи.
— Если ты переживаешь о той брюнетке, я сейчас тебе всё расскажу. Пришлось помочь ее отцу, но…
Тут дверь в кабинет Покровского распахнулась, в проёме застыл медведеподобный и взъерошенный Егор, который басом огласил:
— Андрей, у нас там полный пи@@@ц, без тебя не решить. Ой!
Глаза Егора распахнулись. Под тяжёлым, прямо-таки асфальтоукладочным взглядом Андрея он пошёл красно-белыми пятнами то ли от смущения, то ли от страха.
Ира резко дёрнулась и откатилась в кресле назад. Больно ударилась локтем, но это даже отрезвило. Схватилась за сумочку, заправила волосы за ухо.
— Ир, подожди, — Андрей потянулся к ней.
Но она пулей вылетела из кабинета. Егор едва успел прижаться спиной к дверному косяку, глаза заместителя лихорадочно забегали от приёмной к Андрею. Если его прямо сейчас будут убивать, секретарша вряд ли поможет. Она женщина пожилая и хрупкая.
— Не губи, батя, я ж не знал! — Егор сложил руки на груди в покаянном жесте. — Если бы я знал, но я ж не знал. Трудно жить в неведении. А я ещё так мало прожил. У меня даже нет детей. У меня даже нет любимой женщины.
— И у меня, б@@@ть, не будет, потому что вы никак не научитесь стучаться в эту грёбаную дверь, — прорычал Андрей. — Надеюсь, случилось действительно что-то важное, иначе пеняй на себя.
— Важное, важное, — отчаянно закивал зам. — Проходи вперёд, Андрей, а то я побаиваюсь, когда кто-то так злобно дышит мне в спину.
