– Нет, – ответила я.
У меня просто не хватало смелости стащить что-то. И я боялась, что меня наверняка застукают.
– Могу научить тебя, как это делается, – сказала она. – Открывай.
Открыв глаза, я взглянула на нее и увидела красивую девочку, которая выглядела гораздо старше меня. Не знаю, завидовала я ей или боялась ее.
* * *
Мой макияж занял около получаса, но к тому времени, когда Стейси закончила, я выглядела абсолютно потрясающе. Мне пришлось наклониться к зеркалу, чтобы оценить ее труды, и в итоге я сняла зеркало со стены, чтобы хорошенько рассмотреть себя, сидя на кровати.
– Я не похожа сама на себя, – пролепетала я.
– Теперь ты выглядишь как минимум на шестнадцать, – удовлетворенно произнесла Стейси, загружая в косметичку все свои флакончики и карандаши.
По-моему, она права. Мне понравилось, как я выгляжу без веснушек. И без очков. Обе эти детали, к сожалению, слишком откровенно выдавали мою натуру.
Стейси закрыла молнию косметички и сказала, вставая:
– Мне надо в туалет, где здесь ванная комната?
– Ну, есть уборная, – сказала я. – За домом. Мне тоже надо, поэтому я покажу…
– Нам придется выходить в лес, чтобы воспользоваться туалетом? – Она так распахнула глаза, что ресницы приподняли ее челку.
– Это не так уж далеко.
– Если бы я знала об этом, то предложила бы лучше остаться у тебя дома.
– Надевай сандалии, – сказала я, завязывая шнурки своих кроссовок.
Мне пришлось опять нацепить на нос очки. Я не пользовалась этим туалетом несколько недель, но и тогда уже, помню, тропинка к нему изрядно заросла. А теперь ее будет невозможно найти без очков, тем более в темноте.
Я достала рулон туалетной бумаги из нижнего ящика комода, взяла со стола два электрических фонарика и, вручив один из них Стейси, сказала:
– Пойдем, просто следуй за мной.
Мы вышли из домика, и стрекотание цикад обрушилось на нас, словно шумовое покрывало. Направив луч фонаря на землю, я едва сумела разглядеть скрытую под листвой тропинку. Еще через неделю она вообще будет неразличима среди лесных зарослей.
– Вперед, – бодро произнесла я.
– О боже. – Ширина тропинки не позволяла нам идти рядом, но Стейси, следуя за мной, мертвой хваткой вцепилась в мое плечо. – А здесь есть змеи? – спросила она.
– По ночам они спят, – ответила я.
– Звучит неубедительно!
Одна из пестрых неясытей, обитающих в наших горах, выбрала момент, чтобы огласить лес жуткими воплями, и Стейси, взвизгнув, совершенно остановилась, отчаянно сжав пальцами мое плечо.
– Что это за вопли? – шепотом спросила она.
– Да обычная сова, – спокойно пояснила я.
Но Стейси точно приросла к месту.
– Мне казалось, совы просто ухают?
– У них разнообразный репертуар. – Направив луч фонарика на тропу, я уверенно добавила: – Пошли дальше.
Я двинулась вперед и с облегчением почувствовала, что она последовала за мной. Мне оставалось лишь надеяться, что крик неясыти окажется худшим из того, что мы еще можем услышать. Иногда по ночам уханья, крики и вопли животных звучали так душераздирающе, что я не сомневалась в происходящем в лесу убийстве какой-то несчастной твари. Такого, пожалуй, Стейси не выдержать.
Через пару минут я разглядела между деревьями деревянную стенку туалета.
– Осталась пара шагов, – сказала я.
Она следовала за мной, нервно отмахиваясь от паутины и насекомых и продолжая жаловаться на цепляющиеся лианы, так мы и дошли до уборной. Вид у домика был совсем древний, дощатая дверь плохо закрывалась, а одна из досок свешивалась с крыши, болтаясь на гвозде. Я понятия не имела, когда его здесь построили. С некоторой опаской я открыла дверь. Никакого ужасного запаха, как можно было подумать, оттуда не донеслось, просто потому что сюда редко наведывались люди. Я направила луч света на толстую деревянную доску с дыркой посередине.
– О нет! – взвыла Стейси. – Ничего не выйдет. Вот уж жуть настоящая. Даже не представляю, как этим можно пользоваться?
– Просто садишься на доску и делаешь все, что надо, – пояснила я. – Хочешь, я схожу первой?
– Первой и последней. Я потерплю, спасибо.
Я зашла внутрь, облегчилась и вышла обратно.
– Ну вот, ничего страшного, – бодро произнесла я. – Давай, сходи. Ты же не хочешь терпеть целую ночь?
Я услышала, как стучат ее зубы, и поняла, что она искренне боится.
– Притворись, что постоянно пользуешься таким туалетом, – посоветовала я.
– Что ты несешь?
– Просто притворись, я говорю серьезно. Ты пользуешься этим туалетом каждый день. И ничего страшного не происходит. По сути дела, ты очень, очень рада, что у тебя есть возможность им пользоваться.
– Ты свихнулась.
– Попробуй, вообрази, – настаивала я. – Притворись, что тебе нравится этот туалет. Нравится так же сильно, как Джоуи Мактайр.
– Нет, ты окончательно сбрендила. – Она рассмеялась.
Мне тоже стало смешно. По крайней мере, зубы у нее больше не стучали.
– Пожалуйста, просто попробуй, – продолжила я. – Просто вообрази, что это тебе нравится. Скажи это, скажи, что это тебе нравится.
– Это мне нравится, – повторила она.
– Великолепно!
– Мне нравится этот долбаный сортир! – заорала она и, открыв дверь, шагнула внутрь.
Потрясенная ее матерным ругательством, я едва осознавала, как она успела оказаться внутри, присесть над очком и облегчиться.
– Мне нужна туалетная бумага! – крикнула она.
Скрипнув дверью, я протянула ей рулон.
Через минуту она вышла оттуда, передергиваясь.
– У тебя получилось! – воскликнула я.
– И надеюсь, мне не придется повторять этот опыт.
Мы направились обратно к родниковому дому. Обратную дорогу Стейси прошла гораздо спокойнее. Пока мы шли, я рассказала ей о папиной Притворной терапии.
– Безумие какое-то, – заявила она.
– Еще скажи, что она не сработала в твоем случае.
– Ну, на самом-то деле мне это совершенно не понравилось.
– Тебе понравилось, что он оказался здесь, когда тебе понадобилось.
– Неужели он в самом деле пишет книги о притворстве?
– Говоря с другими психологами, он не называет ее Притворной терапией. Он называет эту методику Ролевой терапией или Когнитивно-поведенческим самосовершенствованием, сокращенно – КПСС. Но по сути дела, все строится на способности притворяться.
– Безумие, – опять повторила она.
Мне вспомнились двое папиных коллег из Эшвиллской конторы. Один из них, Питер, тоже думал, что мой отец свихнулся. А папа, в свою очередь, так же неодобрительно отзывался о методах терапии Питера. «Питер по-прежнему думает, что на Фрейде свет клином сошелся, – сетовал он. – Но тем не менее мы любим друг друга». Вторая коллега из папиного кабинета, Дженет, боготворила моего отца… во всяком случае, по словам моей матери. Дженет пришла к отцу на стажировку, намереваясь больше узнать о КПСС, и осталась работать с отцом и Питером после того, как получила лицензию. Я довольно хорошо знала и Дженет, и Питера, и жену Питера Хелен. Они все трое казались мне очень приятными людьми.
– И ты помогаешь ему писать книги? – спросила Стейси.
– Нет, я просто печатаю за него. Он говорит мне то, что хочет написать, и я печатаю.
– Надо же, – удивленно произнесла она, – круто.
Мы благополучно вернулись в домик. Лежа на кроватях, мы уже четвертый или пятый раз слушали альбом «Шаг за шагом». Внезапно Стейси поднялась с подушки и, глянув на меня вытаращенными глазами, прошептала:
– У тебя под кроватью кто-то шуршит! Надо бежать отсюда!
Она положила фонарик рядом с собой на кровати и сейчас, схватив его, бросилась к двери.
– Да никого там нет! – Я вскочила и бросилась за ней.
Она уже открыла дверь. Едва я вышла из дома, как она захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, чтобы какое-то воображаемое чудовище не смогло выбраться и наброситься на нас.
– Серьезно! – испуганно воскликнула она. – Под твоей кроватью кто-то сидит!
– Бред, – возмущенно ответила я. – Под эти кровати никому не втиснуться. У них совсем короткие ножки.
Сова вновь выбрала «удачный» момент для своего жуткого воя, и вопль Стейси слился с ее завываниями.
– Молли, я хочу вернуться в ваш нормальный дом! – взмолилась она. – Пожалуйста! Правда. Я жутко боюсь. И не уговаривай меня притворяться! Там кто-то есть. Должно быть, какие-то твари забрались в сторожку, пока мы шлялись в тот дурацкий туалет.
Ее страхи были смехотворны, но я поняла, что на сей раз мне не убедить ее.
– Надо забрать твой рюкзак, – сказала я.
– Заберем завтра. Я не собираюсь больше входить туда.
– Я могу сама. – Я попыталась дотянуться до дверной ручки, но Стейси перехватила мою руку.
– Нет! Не оставляй меня тут одну.
– Ладно, – уступила я.
Мне представилась наша долгая прогулка по темной дороге, потом медленный и осторожный спуск с Адского провала. Однако, похоже, выбора у меня не было.
