Сидя рядом с раненным, поправил правую варежку, чтобы ткань не сильно мешала моему умению. Сделал это максимально естественно, но костюм недовольно покосился, доставая что-то из поясной сумки. Нащупал нужное и склонился над раненными. Приподнял маску одному, влил пол склянки, шагнул ко мне сделал то же самое. Контролируя движения бойца, я подумал, что момента лучше, чем сейчас, может и не представиться. Когда ещё костюм окажется так близко? Нужно всего лишь сдёрнуть варежку и вонзить отращенный шип в горло солдату, а там уже как пойдёт. С раненным будет легче справиться, чем со здоровым. Я уже собирался сдёргивать правую рукавицу, но раненный рядом что-то захрипел. Отвлекшись на него, упустил момент, как костюм быстро шагнул назад.
Скривив под маской гримасу, остался ждать. Нужен удобный момент, а ещё лучше, если бойца что-нибудь отвлечет, потому что я даже примерно не знаю его уровня. Он может быть как сороковым, как у большинства хороших воинов в армии, так и на голову выше, ведь остальных солдат сюда не отправляли. Тем временем костюм откупорил вторую склянку и отпил половину, после чего любезно протянул половину квадратного флакончика с оранжевой жидкостью.
Поколебавшись немного, взял левой рукой и посмотрел на зелье. Анализ не сработал, содержимое осталось загадкой, тогда перевел взгляд на солдата.
— Это согревающее зелье. Пей, иначе околеем, — загадочная любезность так и сочилась из-под маски.
Приподнял маску, открыл флакон зубами, выплюнул пробку. Принюхался. Ничего. Пахло рыбой. Жир рыбы, скорее всего — остальное неизвестно. Задумался, прикидывая сколько знаю ядов или негативных зелий с запахом рыбы. Ответ однозначен — ни одного. Приник к горлышку и в два глотка опустошил содержимое. Через десяток секунд по теплу расплылось долгожданное тепло, чувство, которое я успел позабыть, с тех пор как рыбкой нырнул в этот пыточный ледник.
Поставил пустой флакончик рядом с раненным, и в этот момент грянул далёкий удар. Странный такой, раскатистый. В такт ему ударили ещё раз, чуть сильнее. Прислушался, понял направление, но не сумел увидеть. Дом, с купольной крышей, восемью колоннами на входе и шпилем, уходящим на пять метров в сторону свода, перекрывал весь обзор слева. Встал, пытаясь заглянуть за преграду, но тщетно, лишь какой-то обмёрзлый кусок тряпки примерз на шпиле. А удары продолжились и набирали грохот, учащая темп.
Начальное бам, бам, бам, перерастало в накатывающее бам-бам-бам. Будто хлопает кто-то в ладоши, всё сильнее и чаще. Нашёл силы в согревшемся теле, чтобы, подскочив, подбежать к противоположной стене переулка. Прижался, выглянул. Солдат всё это время с удивлением присматривал за мной.
Вытянувшись, посмотрел поверх крыши на источник, но того по-прежнему не было видно. Только глухая мёрзлая стена Гейзера и ничего больше. Удары тем временем срослись в сплошное бамбамбам, затарабанили, будто армейские барабаны. Хлопнуло с силой, и по камню прокатилась дрожь. Вздрогнув в такт, только сейчас с удивлением посмотрел на лестницу в бесконечный колодец Гейзера. Спиральных винтов, видимых с каждой точки Гейзера не было. Ни одной, глухая стена, отсюда не разглядеть мелких кусков-остатков прилепленных пролётов. Только сейчас начало доходить, и озарение сопровождалось волной ужаса.
Перебежал к другому концу улицы, прижался к дому со шпилем на крыше, посмотрел мимо пирамиды соседнего широкого дома. Облегченно выдохнул. Стоит ещё.
— Ты чего мечешься? — удивился солдат.
Уже без прыти подошёл к раненому и присел на одно колено, выдавил невесело:
— Лестницы нет. Той, по которой мы шли.
— Твою ж мать! — вырвалось у бойца, и он повторил мои телодвижения, взглянув на упавшую лестницу, а затем на ту, что стояла.
Пошёл мне за спину, к дому со шпилем, прижался так же, а я не смотрел. Разглядывал раненого и думал — что делать дальше. В этот момент сзади раздался сдавленный крик, хрип, лязг железа. Резво обернулся, вскакивая с колена.
Сгорбленный солдат отшатнулся от стены, у которой оказался коричневый костюм, как на тех людях с Красиалом. В руке коричневого короткий меч, второй в спине белого, чуть-чуть до шеи не достал. Белый обнажил свой листовидный клинок, отмахнулся от напавшего, выставил оружие. Коричневый не спешил. Я отвернулся, прикидывая все «за» и «против» в последний раз. Взгляд встретился с бредящим полутрупом. И я решился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Смахнуть варежку, удар в шею. На неожиданности шип пробил легкую кольчугу под низом и угодил точно в цель. Брызнуло красным, но костюм и без того был чрезмерно залит кровью. Удар-удар-удар. Всё одним шипом, второй только начинал расти. Внезапно подранок схватил мою руку за запястье, сжал. Быстрый удар второй рукой по руке, отдёрнул захваченный кулак. Всадил в голову, чавкнуло, толкнуло в грудь, подранок неожиданно проворно для своего состояния оказался сверху. Потянулся своей лапищей в коже к шее, ударил несколько раз в голову, отползая. На груди что-то сжалось, притянуло, солдат почти перехватил за шею, но я успел ещё раз ударить шипом точно в область глаз. Голова в маске упала на камень, а рука стала вялой.
В это момент взгляд упал на сражающихся совсем рядом. Рука нашедшего меня солдата была рассечена в двух местах, в спине по-прежнему торчал второй меч, а у коричневого виднелся серьезный рубец на груди. Солдат сделал выпад, колющий удар, гладиатор шагнул в сторону, принял меч на меч, отвёл в сторону и подобрался ещё ближе, перехватил второй рукой вооруженную руку и, зафиксировав, ударил своим коротким мечом в живот белому. Ударил, провернул, свободной рукой дёрнул на себя и, повернувшись на девяносто градусов, ударил солдата спиной о стену. Прижал, не давая действовать своим полуторным мечом. Выдернул клинок из раны и ещё раз ударил в нескольких сантиметрах рядом, белый захрипел.
Скинув с себя ладонь раненого, ударил его шипом в затылок, два, три, теперь точно всё. Дёрнул шипом в ране на себя, помогая вскочить, поднялся и в два прыжка настиг сражающихся. С размаха всадил правый шип в шею коричневому, тут же удар левым боковым в голову. Шип только-только отрос, но уже способен пробить кожаную шапку-маску.
Дёрнулось, мир качнулся. Упал, коричневый стоит сверху, с оттопыренным локтем и окровавленным мечом. По лезвию стекает густая тёмная кровь. Белый взмахнул мечом, враг отпрянул на меня, попытался наступить ногой на голову. Подался назад, кувырнулся через плечо. Коричневый сделал ещё шаг, снова попытался наступить на меня тяжелым ботинком, перекатился и на очередной пятящийся шаг назад ударил шипом под колено. Враг что-то выругался, дёрнул ногой и шагнул на этот раз в сторону. Меч свистнул в считанных сантиметрах между нами. Откатился, встал на ноги. Так и замерли на миг, стоя треугольником и смотря друг на друга.
Солдат покачивался из стороны в сторону, опасаясь нападать. Гладиатор медлил, потому что боялся сражаться сразу с двумя, а я не атаковал, потому что не знал, кого именно буду атаковать первым. Сейчас передо мной было сразу два крайне сильных и опасных противника, от которых мне нужно избавиться. Достаточно всего лишь дождаться, пока они серьёзно ранят друг друга.
Прыжок назад, коричневый свистнул своим коротким мечом в том месте, где секунду назад было моё лицо, но на этом не остановился. Сделал выпад и попытался достать ещё. Хотя отпрянуть, но за спиной оказалась стена, пришлось падать влево, вдоль стены. Упал, а гладиатор не отставал, накинулся сверху. Заметил пикирующую сталь и ударил шипом навстречу, отвёл оружие, а грудь слева всё равно ужалило, закричав, услышал крик напавшего. Теперь уже коричневый отшатнулся, прижавшись к стене. Сзади оказался гвардеец.
— Ах ты королевский ублюдок, — неизвестный упал на стену, по которой тут же побежали потёки красного.
Солдат наступал, пользуясь длиной своего меча, ударил врага в живот самым кончиком, так, чтобы тот никак не смог ответить.
— Сдохни! Сдохни тварь! — гладиатор бросился на врага, работая мечом, как дубиной, ударяя сверху вниз без всякой задумки.
