Вертолет прошел над ними метрах в пяти, вырываясь вперед. Начиная разворот, он рыскнул и снизившись боком, чиркнул полозьями по воде. Машина пыталась выровняться, подскочив метра на три. Двигатель истошно взвыл. Вертолет задергался, снижаясь. Винт ударил по воде, врубаясь в ее синеву. Косой фонтан брызг. Кабина коснулась воды, ложась набок. Вверх и в стороны полетели куски лопастей, вперемешку с белой пеной. Фюзеляж провернулся, мелькнула хвостовая балка и, в следующую секунду над поверхностью был виден только хвост и торчащие под углом полозья.
Рулевой «на автомате» отработал рулями, обходя погружающийся вертолет. На вираже катер сильно мотнуло.
Выровняв бешено несущийся судно, человек за штурвалом завертел головой по сторонам, с тревогой оглядываясь. Вроде чисто. Следующий взгляд он бросил на корму. Мельком поглядев на искаженное от боли лицо второго номера, он перевел глаза на озабоченного пулеметчика. Тот с тревогой разглядывал бьющие из палубы фонтанчики воды. Подняв глаза на рулевого, пулеметчик указал на залитую водой палубу. Поглядев на воду, рулевой оценивающе прикинул расстояние, до уже близкого берега. Ободряюще помотал головой. Дотянем.
Стрелок расслабился, наконец, обратив внимание на стонущего помощника. Пару секунд, он с сожалением разглядывал искаженное от боли, бледное лицо парня в окровавленной майке. Тот сидел на корточках, привалившись спиной к борту, со страхом косясь вниз, на сочащуюся кровь. Крови было немного и на ее фоне были хорошо видны три темных отверстия в правой стороне груди. На губах раненого показалась розовая пена.
Покачав головой и нахмурившись, пулеметчик колебался, прикидывая. И окончательно решив, полез за спину, вытаскивая из-за пояса пистолет. Передернув затвор и перевернув оружие, он протянул его постанывающему напарнику. Юноша замер и вопросительно посмотрел на стоящего. Пулеметчик мрачно и утвердительно кивнул, вкладывая пистолет в окровавленную ладонь.
Рулевой вполглаза смотрел молчаливую пантомиму, косясь взглядом на приближающийся берег. Протянув руку, он убрал газ. Рев мотора оборвался. Глухой выстрел. Толчок о причал.
Две фигуры вскарабкались по лестнице, бегом пересекли полоску бетона и скрылись за ангаром. Пустой, медленно набирающий воду катер, с трупом на корме, покачиваясь, дрейфовал вдоль причала.
Болезненно худой, жилистый мужчина, слегка походил на бедуина, переодетого в «цивильное». Грубоватый, рубленый профиль, орлиный нос, обветренная кожа. Густая темная шевелюра с вкраплением алюминия седины, на висках.
Темные глаза, не выражая эмоций разглядывали лежащую перед ним знаменитую Генуэзскую бухту, несколько столетий служившей главным портом города. С тех времен порт сильно разросся. Грузовые причалы с обеих сторон окружали выход из бухты, протягиваясь на много километров в стороны. В самой бухте теперь остались причалы для яхт, пассажирский порт и стоянка круизных лайнеров.
Грузовой ангар, возле которого стоял мужчина, своим дальним концом выходил прямо к пирсу с десятками яхт, пришвартованных к нему. Левее, метрах в двухстах, береговая линия заканчивалась, открывая выход в море.
Напротив причала, через бухту, белело здание морского вокзала. У его причалов стояли три, разгружавшихся парома. По трапам спускался неторопливый пассажирский поток. Еще один, моторизованный поток, выезжал по нижнему пандусу. Фуры и легковушки стояли в длинной очереди, ожидая своей очереди на выезд из просторных, многопалубных трюмов.
Правее паромов, у причальной стенки замерла пара белоснежных громад. Круизники. Куча застекленных палуб, бассейны, рестораны, казино. Каждый из них, по сути представлял собой мини-городок для состоятельных обитателей. Или для тех, кто хоть на недельку мечтал ощутить себя таковым.
Еще один белоснежный монстр стоял поодаль, прямо у причальной стенки выходившей на городскую улицу.
Высокие корпуса судов загораживали причал, не давая разглядеть набережную. Кое-где на палубах были видны люди. На одной из верхних палуб дальнего лайнера, время от времени взлетал к небу оранжевый мяч. Кто-то старался вести спортивный образ жизни.
«Бедуин» перевел взгляд дальше, на лес мачт, полукругом замыкавший пространство бухты, от крайнего лайнера до пирса прямо под ним. Почти целый километр моторных катеров, лодок и яхт.
Чего тут только не было. У причалов, в несколько рядов стояли и относительно скромные катера и, здоровенные яхты на несколько палуб, длиной под сотню метров. Единственное, что объединяло эти разнокалиберные плавсредства – бьющая в глаза роскошь. Деревянные палубы, хром, белая кожа. Холеные хозяева, пассажиры. Девочки с роскошными формами, в символических мини, загорающие на палубах и причалах. Накачанные мальчики, с загорелыми телами. Молодое, отборное мясо.
Мясо пожилое, прицениваясь, присматривало новые «покупки». «Молодое», задорно и призывно смотрело в ответ. Купи лапочку, дедуля.
Темные глаза бедуина спокойно и внимательно разглядывали паромы, круизники, тела на яхтах. Они не пропускали ничего, не выражая ни удивления, ни восторга. Ни отвращения. Подобно прозектору, изучающий тысячный труп.
В проезд, ведущий к ангару, въехали два белых минивэна. Наблюдатель посмотрел на часы и подойдя к воротам откатил их в сторону. Минивэны заехали внутрь. Ворота закрылись. Встречающий зашел в а ангар и побыв там несколько минут, опять вышел наружу. Снова заняв свой пост, он продолжил неторопливый осмотр окрестностей.
По набережной пронеслась полицейская машина с включенной сиреной, скрывшись за зданием морвокзала. Мужчина проводил ее взглядом и, дойдя до угла ангара, остановился, разглядывая набережную. Еще одна сирена. И еще. Несколько скорых и полицейских машин пронеслись в том же направлении. Это начало привлекать внимание яхтсменов. Несколько человек привстали, провожая поворотом голов удаляющиеся маячки.
Наблюдатель опять вернулся к воротам. Откатив створку, он шагнул в полумрак, оставляя ворота открытыми. Оба минивэна выехали наружу и остановились, не глуша моторы. Из ангара вышли человек пятнадцать. Все были вооружены. Некоторые, помимо автоматов тащили тяжелые сумки. Последним вышел наблюдатель, несущий в руках ручной пулемет.
Остановившись на пороге, он, совершенно не смущаясь случайных взглядов, поднял взгляд выше, смотря в сторону грузового порта. Увидев первые клубы дыма, поднимающиеся над горящим топливохранилищем, человек удовлетворенно кивнул и коротко скомандовал. Четырнадцать человек, разбившись на пары и тройки, направились вниз, к причалам. Человек с пулеметом шагнул к ближайшей машине и забрался внутрь.
Обе машины плавно покатили к выезду с территории. Внизу, на причале, раздались первые автоматные очереди.
Буквально через минуту яхт-клуб представлял собой дикое зрелище. Вооруженные турки прошли сквозь отдыхающих яхтсменов, щедро разливая свинец. Паникующая толпа отдыхающих, сломя голову неслась по причалам, роняя на ходу бегущих. Передних затаптывали накатывающие сзади. Их, в свою очередь торопили частые выстрелы со стороны моря, осаживая на асфальт самых медленных.
Узкие подъемы с причалов на набережную облепили люди. С боков толпы, беспомощным горохом сыпались в воду неудачники. Торопились выбраться пытались все. Просто у кого-то это получалось лучше.
-Простите, сеньорита, я очень спешу. Сожалею.
Естественный отбор в чистом виде.
Один из минивэнов, притормозив на набережной, решил внести коррективы в постулаты Дарвина. Откатилась дверь и из проема, по толпе вырвавшихся наверх счастливчиков, в упор ударил пулемет. Человек двадцать обрушились на доски сразу. Толпа, расплескавшись, отпрянула назад. Люди посыпались в воду, прямо на головы барахтающихся.
Цепочка фонтанов прошлась по кишащей людьми воде. Пулеметчик, увлекшись, выскочил из машины и подбежал к ограждению. Оперев сошки о парапет, в упор, метров с тридцати принялся полосовать бухту очередями. В этой страшной рулетке, фонтаны промахов, чередовались с расплывающимися по воде багровыми пятнами.
Не все кинулись на берег. Несколько десятков катеров, отвалив от причалов, подобно хаотичному движению молекул чертили бухту белыми следами и расходящимися усами волн. Несколько помятых в суматохе, щеголяли свежими вмятинами в бортах. Рулевым сейчас было не до мелочей.
В этом броуновском движении выделялись пять параллельных следов, направляющихся в сторону морского вокзала. Почти все нападающие с пирса, оставив двоих приотставших, пересели в захваченные ими суда. И теперь, иногда постреливая в носящихся по бухте гражданских, направлялись к новой цели.
Вырвавшийся вперед катер заложил вираж вдоль борта круизника. Рулевой радостно махал рукой, высыпавшим на палубу пассажирам, а двое за его спиной осыпали стальным горохом зевак. Толпа, роняя окровавленных неудачников, бросилась от борта.
