Доротея (Элине). Это единственный раздел в газете, которым я интересуюсь. А она берет и заворачивает в него цыплят, пока я сплю! Вы понимаете? Теперь вы понимаете? (Она поворачивается к Боди). Пожалуйста, вынь жареного цыпленка и дай эту страницу мне!
Боди. Дотти, милая, но цыпленок так замаслил бумагу…
Доротея. Хорошо, я сама его выну! (Она идет на кухню, разворачивает цыпленка и держит в руках часть газетной страницы). Ты оторвала эту часть? Но зачем? Почему?
Боди. Неужели оторвала? Я…
Доротея. Кроме тебя этого сделать некому. Куда ты дела оторванный кусок?
Боди. Я… (она беспомощно мотает головой).
Доротея. Вот он! Смяла и выбросила в ведро! — Зачем тебе только это все понадобилось?
Она выхватывает скомканную бумагу из ведра и распрямляет ее, плотно прижимая двумя ладонями к кухонному стопику. Она держит оторванный кусок газеты так, что зрители видят большую фотографию молодой женщины приятной наружности, которая с трудом сдерживает улыбку триумфа. Затем громко читает хриплым убитым голосом.
Мистер и Миссис Джеймс Финли сообщают о помолвке своей дочери мисс Констанции Финли и мистера — Т.Ральфа Эллиса, директора Колледжа…
Пауза. На сцене все приходит в движение. После минутного ошеломления Доротея приходит в состояние бурной деятельности. Она хватает коробку из-под обуви, приготовленную для пикника; с яростью всовывает ее в руки Боди, открывает перед ней дверь, но бросается обратно в комнату за маленькой черной соломенной шляпкой Боди, украшенной маргаритками. Затем снова открывает перед Боди дверь с жестом отчаяния, означающим: «Убирайся!»
Боди уходит. Слышно, как на лестничной площадке из рук Боди падают различные предметы, и она тяжело вздыхает. Наступает тишина. Элина встает с механическим выражением сочувствия.
Элина. Она очень хитрая женщина, но все-таки не настолько хитра, сколь глупа. Она должна была сообразить, что вам непременно захочется просмотреть раздел светской хроники. И вы сразу заметит, что объявление о помолвке мистера Эллиса вырвано. Утром вы все равно узнали бы об этом в Колледже. Однако не могу понять, как вы поддались тем незначительным знакам внимания, которые Ральф Эллис вам оказывал?
Доротея. «Незначительным знакам внимания»? Могу заверить вас, что они отнюдь не были «незначительными», его знаки внимания…
Элина. Конечно незначительные знаки внимания, вы их просто раздули в своем воображении. Ну ладно, покончим с тем, что само собой уже кончилось! Теперь, Доротея, насчет продленного чека. Боюсь, что агенты по продаже недвижимости не будут им удовлетворены. У вас же наверняка есть родственники, которые могут помочь расплатиться наличными сразу?
Доротея. Элина, Вестмореленд-Плейс не интересует меня. — Больше.
Элина. Как!
Доротея. Я отказываюсь от этой затеи. Я не хочу переезжать.
Элина (ошеломленно). Вы отдаете себе отчет, как безответственно вы поступаете? Вы думаете о том, в какое я попадаю положение? Сначала заставили меня поверить, что поделите со мной расходы по квартире, а в самый последний момент, когда у меня даже нет времени, чтобы с кем-нибудь договориться, вы неожиданно — выбываете. С вашей стороны это просто безответственно. Крайне безответственный поступок.
Доротея. Мне кажется, мы не смогли бы ужиться. И я неплохо чувствуй себя здесь. К тому же всего два квартала до колледжа — и мне не нужна квартира, в которой некого принимать. — Простите, я хотела бы остаться одна.
Элина. Я хочу вам сказать, единственное, что я могу вам сказать, что вы…
Доротея. Лучше не надо, просто, просто — оставьте меня одну, Элина.
Элина. Хорошо, я это сейчас сделаю. Вы, кажется, правы, мы не ужились бы вместе. Мисс Боденхейфер и ее брат-близнец ближе вам по социальному и культурному положению, чем я предполагала. Да к тому же все скрашивает присутствие очаровательной мисс Глюк сверху.
Доротея. Эта картина пугает меня намного меньше, чем ваши карточные вечера и чаи на Вестмореленд-Плейс, Элина…
Элина. У каждого свой вкус. (Говорит это по-французски).
Доротея. Бесспорно, бесспорно.
Элина (в дверях). Редкостно приятный случай сказать: «Прощайте!» (Уходит).
Пауза.
Доротея крепко зажмуривается и поднимает в воздух сжатую в кулак руку, несколько раз кивая головой, как будто подтверждая свое горькое подозрение относительно того, как устроен мир. Этот жест как бы высвобождает ее чувство поражения. Она резко вскакивает и идет к телефону. Когда она ждет, чтобы ее соединили, то вдруг замечает безутешно сидящую в углу кухоньки Мисс Глюк.
Доротея. Ничего, мисс Глюк, ничего, Софи, надо собраться с духом и продолжать жить. Жить, мы просто должны жить, кажется, это все что жизнь нам может предоставить, да и — спросить с нас. (Она обращается в телефонную трубку). Алло! Справочная? Будьте любезны, мне телефон маленькой конечной остановки на линии Делмар, где можно пересесть на открытый трамвай до озера Крэв Кёр. — Спасибо.
Мисс Глюк (с трудом и сильным немецким акцентом говорит по-английски). Пофалуйста, не остафляйте меня оттну. Я не могу идет наферх!
Доротея (полностью сосредоточена на телефоне). Трамвайная остановка Крэв Кёр. Послушайте, у вас вот-вот на платформе должна появиться полная женщина, такая невысокая, с большим искусственным цветком над ухом и с крупным мужчиной, который наверняка будет курить сигару. Передайте, что у меня для них важное известие. Скажите, что звонила Дотти, и что она решила все-таки поехать на Крэв Кёр, и потому пусть они ее подождут. Вы должны будете сказать это очень громко на ухо женщине, потому что она — глухая…
Слово «глухая» как бы душит ее, и, повесив трубку, она начинает всхлипывать. Мисс Глюк встает, всхлипывая еще громче.
Нет-нет, Софи, иди ко мне. (Она импульсивно притягивает к себе мисс Глюк). Я знаю, Софи, я знаю, слезы облегчают душу, но от них — краснеют глаза.
Она ведет Мисс Глюк к столу и усаживает ее. Затем идет в кухню, берет чашку кофе с печеньем и несет Софи.
Устраивайся поуютней, Софи.
Она идет в спальню, находит перчатки, затем возвращается, подходит к кухонному столику, берет шляпку и сумочку. Подходит к двери, открывает ее и говорит.
Мы вернемся до темноты.
Затемнение
