Реальность: официантка проносит поднос безо всяких происшествий, разве что чуть-чуть неловко наклонив его.
Шарик налево. «Топор»: бритоголовый нервный молодой человек нервно прикуривает. Зажигалка даёт неожиданно высокий столб огня, обжигая ему лицо.
Шарик направо. Я: зажигалка взрывается прямо в руках с громким пластмассовым хлопком.
Реальность: бритоголовый негромко ругается, пытаясь добыть огонь, к нему тут же подскакивает кто-то из обслуги.
А потом началась мозгодробилка.
Интересно, где это на записи? Вот тут, видимо. «Топор» бросил дурное, ставок больше не делает. Стоит, заложив руки за спину, смотрит на меня в упор. Задело тебя, родной. Это как же так?! Это кто ж посмел?! Мы же по воде яко по суху пёрли, не зная преград!
И армия его сгрудилась за плечами. Стоп! Кажется, чего-то я опять проворонил. Почему нет одной компенсаторши? Назад. Ещё назад. Батюшки мои, а что это с нами? Нам дурно? Мы обмахиваемся платочком? Нас уводят в уборную?
А неча было под ногами вертеться!
Честно сказать, я даже не заметил, когда она сломалась. Наверное, я всё-таки гений! Меня бы направить в мирное русло — это ж, и правда, вулканы тушить можно! Никому не дано остановить Мастера Сглаза!
Скромнее, Андрей Валентинович, скромнее. Тем более, что сейчас мы подходим к месту, довольно для вас позорному.
Пойду поставлю чайник.
18
Поставил чайник, попил чайку — очень хорошего, кстати. Пора завязывать с кофе, а то я уже не бодрюсь от него, а, наоборот, зеваю. Умная Маша говорит — интоксикация.
Прошёлся ещё раз по квартире. Внимательно подивился буйству фантазии Гарика: ни одного прямого угла. Вокруг арочки, проемчики, стен практически нет. Только спаленка уютная и практически прямоугольная. Сюда Гарик, небось, девчушек водит, а они, небось, млеют, тают и всё такое. Конечно, были бы у меня такие деньги…
В этом месте я обычно начинаю звереть. Денег ему (то есть мне) мало! Не повезло ему, видишь ты! Да тебе (то есть мне) пёрло, как никому! Хотел бы чего-нибудь поменять радикально — давно бы уже уехал. И звали сколько раз, и сам уже в канадское посольство звонил. Как они оживились: «Физика лазеров? Стаж работы? Wow, три с половиной года! Ждём вас на собеседовании!» Ну, чего не пошёл? Опять валялся на диване И представлял, как у тебя всё будет хорошо? Допредставлялся.
Была бы и работа, дом — не хуже, жена любимая. Хотя последнее — вряд ли. Ей теперь и так неплохо. И квартирка у них тоже, говорят, дай боже.
Тут меня — второй раз за день — посетило гениальное озарение. Чего я, дурак, им завидую? Наоборот, надо как можно тщательнее пожелать им семейного счастья, взаимопонимания, достатка в доме. Особенно достатка. Побольше всего — денег, машин, домов. Пусть они ими подавятся! То есть нет, пусть будут счастливы, веселы и довольны. Ныне, присно и под ноль процентов годовых! Аминь!
Обильное пожелание счастья бывшим родным и близким напомнило мне о своих проблемах. Похоже, Маша права, я становлюсь на самом деле опасным даже для своих. Она меня компенсировать может только недолго и не полностью. А ведь Машка — тот ещё орешек. Я к концу баталии троих компенсаторов завалил, а она не только «топора» помогала держать, но и меня подстраховать успела.
Надо бы, кстати, кассету досмотреть… А, ладно, досмотрю потом, в компании. Тренировки по самокомпенсации — вот главная задача текущего момента.
Приняв это судьбоносное и ответственное решение, я выключил видик, допил чай и пошёл спать.
19
Хорошо быть человеком слова: сказал — как отрезал.
То есть сказал, что буду тренироваться — значит, все, замётано. Тут же и начал.
Сразу, как проснулся, принял душ, выел сердцевину холодильника и посмотрел телевизор.
К этому моменту мне стало окончательно стыдно, но все ещё лень. Поэтому я решил тренировать самокомпенсацию без отрыва от экрана.
Нашёл футбольный матч «Боруссия» — «Арсенал». По мне — хоть «Пахтакор». Ничего личного. Очень удачный объект для совершенствования способностей.
К концу встречи я уже насобачился на срезках мяча и положениях «вне игры». Это совсем несложно. Я даже методику выработал: смотришь сквозь ресницы на реальное изображение и накладываешь на него воображаемую картинку, а ещё лучше — несколько, одну за другой. Мяч гарантированно летит по наиболее самостоятельной траектории. Примерно по такому же принципу можно срывать атаки.
Словом, я был настолько доволен и уверен в своих разрушительных способностях, что сразу же после финального свистка начал рыскать по Гариковым 36 каналам в поисках очередного футбола.
Нашёл. «Галатасарай» — «Штурм». Ещё проще. Развалился в кресле в позе повелителя футбольных матчей, и тут…
Ни черта! Бегают себе, мячи забивают, поскальзываются на ровном месте без команды — короче, не обращают на моё присутствие никакого внимания! Это, по-вашему, не свинство? Максимум, чего удалось достичь — это периодических сбоев в трансляции. Я уже кипел покруче возмущённого разума, как вдруг из рассказа комментатора стало понятно, что матч-то идёт в записи! Что было, то было, это даже такому великому и могучему, как я, не изменить!
Это меня несколько успокоило, я в очередной раз наведался к холодильнику за очередным соком и снова завалился в кресло перед телевизором. К счастью, день был кубковый, и долго искать очередную прямую трансляцию не пришлось. На сей раз «Милан» громил «Панатинаикос». Шла ещё только восьмая минута, а итальянцы уже вели. Я всегда любил Италию, поэтому помочь грекам для меня не составило никакой сложности.
Я плохо знаю итальянский, но к моменту прихода Гарика этого уже и не требовалось. Местный комментатор перешёл на сплошные междометия очень отчётливой эмоциональной окраски. Знал бы мужик русский мат, ему было бы гораздо проще.
Мяч буквально не лез ни в какие греческие ворота. Штанги уже измочалены, подано полторы сотни угловых, а гола все никак не получалось. Больше того, «Панатинаикос» настолько обнаглел, что постоянно держал впереди нападающего, который при всяком удобном отскоке мяча бежал вперёд с единственной целью — заработать пенальти. И заработал-таки. Причём без моего вмешательства. Просто у итальянского защитника нервы сдали, завалил он беднягу нападающего без всякого на то повода.
Надо ли говорить, что «пеналь» забили чисто? Тут уж я постарался, не скрою. Со страшной скоростью перебрал в уме все возможные варианты поведения вратаря — ну, тот и остался стоять, как вкопанный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
