— Меч у меня есть! — заявил Мерри, слезая с табурета и доставая блестящий мечик из маленьких черных ножен. В мгновенном порыве он вдруг упал перед старцем на одно колено и поцеловал его руку. — Король Феоден — воскликнул хоббит. — Позволь мне сложить к твоим ногам меч Мерриадока из Хоббитшира! Прими мою службу!
— С радостью приму, — ответил Король и, положив длинные старческие ладони на темные кудри хоббита, торжественно его благословил, а потом сказал: — Встань, Мерриадок, воин Рохана, я беру тебя в королевский дом в Медусиле! Возьми свой меч, и пусть он тебе счастливо и славно служит!
— Будь мне отцом, милостивый Король! — сказал Мерри.
— Ненадолго — согласен, — ответил Феоден.
Так они беседовали за столом, и ели, и пили; наконец, Эомер объявил:
— Король, близится назначенный тобой час. Приказать, чтобы заиграли рога? Но где Арагорн? Его место не занято, он еще не ел.
Готовьтесь выступать, — ответил Феоден. — Арагорна предупредите, что скоро едем.
Король с Мерриадоком в окружении личной свиты вышел из Ворот крепости на луг, где ждали конники. Собралось целое войско, потому что в крепости Король теперь оставлял лишь малый гарнизон, а всех остальных вел в Эдорас на общий смотр. Ночью из Хельмской Теснины туда уже поскакала тысяча копейщиков, и около пятисот всадников должны были сопровождать Короля. В основном это были воины из Западной Лощины.
Следопыты выстроились отдельно, в строгом порядке, молча; вооружены они были копьями, луками и мечами. На них были темно-серые плащи и капюшоны, закрывающие шлемы. Их сильные кони странной породы с жесткой шерстью стояли, как вкопанные. Один оседланный скакун без седока ждал Арагорна. Этого коня, по имени Роэрин, привели для него с севера. Ни в конской сбруе, ни в одежде дунаданов, ни на их доспехах не было дорогих украшений и гербов. Золота и камней они не носили. Единственное, что их отличало, — серебряная звезда-застежка на левом плече.
Король сел на Снежногривого, Мерри вскочил на пони, которого звали Корешок.
В это время из Ворот крепости вышел Эомер, за ним Арагорн и Халбард, несший длинное древко, обмотанное черной тканью, позади два высоких стройных воина, Элладан и Элрохир. Так похожи были сыновья Элронда друг на друга, что мало кто их различал: оба темноволосые, сероглазые, с тонкими, как у эльфов, лицами, одинаково одетые в блестящие кольчуги под серебристыми плащами. За ними шли Леголас и Гимли. Но Мерри смотрел только на Арагорна, дивясь произошедшей в нем перемене, — за одну ночь воин словно постарел на много лет, был хмур и казался очень усталым.
— Меня раздирают сомнения, Король, — сказал он, подходя к Феодену и останавливаясь у его стремени. — Я получил необычный совет, а вдали отсюда вижу новые беды. Я долго думал, и, по-видимому, мне придется изменить прежние планы. Скажи, сколько времени займет твой путь в Дунгарское Укрытие?
— Уже прошел час после полудня, — ответил за Короля Эомер. — В Укрытии мы будем под вечер на третий день от сегодняшнего. Будет первая ночь полнолуния, а на следующий день в Эдорасе объявлен Смотр войск. Если мы хотим собрать все силы Рохана, ускорить ничего не удастся.
Арагорн помолчал.
— Три дня, — наконец прошептал он. — Через три дня только начнется смотр войск. Я понимаю, что эти сроки нельзя сократить…
Он поднял голову, и по его посветлевшему лицу нетрудно было теперь угадать, что решение принято.
— Прости, Король, но сейчас я со своими побратимами вынужден тебя покинуть. У нас своя дорога, мы поедем открыто. Мне больше незачем таиться. Кратчайшим путем поспешу я на восток — пройду Тропой Умерших.
— Тропой Умерших? — вздрогнул Феоден. — Зачем вспоминать о ней?
Эомер отшатнулся и посмотрел Арагорну в глаза. Мерри показалось, что лица всех, кто стоял близко и слышал эти слова, побледнели.
— Если действительно существует такая тропа, — продолжал Король, — то она начинается недалеко от Дунгарского Укрытия. Но живым нельзя туда ходить.
— Увы, друг Арагорн! — сказал Эомер. — Я надеялся, что мы с тобой рука об руку пойдем воевать, но раз ты выбрал Тропу Умерших, нам придется разойтись, и вряд ли я снова увижу тебя под солнцем!
— Я все-таки выбираю эту дорогу, — ответил Арагорн. — Но говорю тебе, что в решительном бою мы снова сможем оказаться рядом, мой Эомер, даже если вся мощь Мордора встанет между нами.
— Поступай, как знаешь, Арагорн, — произнес Феоден. — Наверное, тебе судьба велит выбирать дороги, на которые другим не дано вступать. Наша разлука повергает меня в печаль и умаляет мои силы. Но мы сами едем в горы, медлить больше нельзя. Будь здрав.
— Здрав будь, Король Феоден! Поезжай вперед к великой славе. Будь здоров, Мерри! Я оставляю тебя в надежных руках, о чем и мечтать не мог, когда мы гнались за орками до самого Фангорна! Надеюсь, что Леголас и Гимли продолжат охоту со мной. Но мы о тебе не забудем.
— До свиданья! — проговорил Мерри, и больше ничего не мог выдавить из себя. Он казался себе очень маленьким, все эти слова были ему непонятны и звучали угнетающе. Больше, чем когда-либо, он затосковал по неунывающему Пину. Ему захотелось, чтобы все поскорее кончилось, даже это прощание. Всадники были готовы, кони нетерпеливо били копытами.
Феоден отдал приказ Эомеру. Полководец поднял руку и громко крикнул. Войско тронулось. Сначала всадники ехали ложбиной, потом по зеленому полю, потом резко свернули к востоку на проселок, вьющийся по предгорьям. Наконец проселок сделал петлю на юг, превратился в тропу и исчез в горах.
Арагорн въехал на вал и долго смотрел вслед удаляющемуся Королевскому войску. Когда оно скрылось из виду, он обернулся к Халбарду:
— Я простился с тремя друзьями, которых полюбил: меньший из них мне особенно дорог, — сказал он. — Он не знает, навстречу какой судьбе отправился, но если бы и знал, наверное, не свернул бы с дороги.
— Хоббитширский народец ростом мал, но достоинств в нем много, — произнес Халбард. — Они, конечно, не знают о наших многолетних трудах, но потрудиться ради них не жаль.
— Наши судьбы переплелись, — ответил Арагорн. — Но сегодня, увы! необходимо расстаться. Мне надо поесть, потом мы тоже выступим не задерживаясь. Идем, Леголас, идем, Гимли, поговорим за обедом, другого времени нет.
Они вместе вернулись в крепость.
За столом Арагорн некоторое время молчал, а друзья ждали, что он заговорит первым. Наконец, Леголас решил прервать молчание.
— Говори! — обратился он к Арагорну. — Сбрось тяжесть с сердца, стряхни печаль. Что случилось за те часы, что прошли после нашего въезда хмурым утром в эту хмурую крепость?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
