— Бедная Зельда! — сказал он вслух. — Господи, до чего ж ей, наверное, было тяжело умирать.
На деле вопрос-то в другом: пустить все на самотек или вмешаться, все объяснить? Он вытряхнул муку из совка в мусорное ведро, припудрив пустые банки, старые коробки.
10
— Ну что, Элли не очень расстроилась? — спросил Джад Крандал.
Удивительно, уже в который раз старик попадает в точку бесцеремонными и не всегда приятными вопросами, словно чувствует, где самое больное место, подумал Луис.
Они с Джадом и Нормой сидели на веранде Крандалов, коротая нежаркий вечер не за привычным пивом, а за ледяным чаем.
На шоссе после рабочего дня было много машин, люди спешили по домам, как знать, не последние ли хорошие деньки дарит осень. Завтра начинается настоящая работа и у меня, подумал Луис. Вчера и сегодня в университет съезжались студенты. Оживали общежития, встречались после летней разлуки друзья, начались привычные и неизбежные сетования: дескать, опять по восемь часов высиживать на лекциях, опять в столовке будут плохо кормить. Весь день Рейчел была с ним холодна, точнее сказать, примораживала каждым взглядом. Он пошел навестить соседей, зная, что когда вернется, жена будет уже спать, положив рядом на середину Гейджа, чтоб он, не дай Бог, не свалился на пол. Мужнина половина постели будет белеть безжизненной пустыней.
— Так я говорю, Элли не очень…
— Простите, — смутился Луис, — отвлекся. Да, немного огорчилась. А как вы догадались?
— Сколько ребятишек перед нашими глазами-то прошло. Правда, Норма? — Джад взял жену за руку и тепло улыбнулся.
— И не сосчитать, — поддакнула Норма. — Детей мы любим.
— Частенько Кошачье кладбище для них — первая встреча со смертью, — продолжал Джад. — Одно дело — телевидение. Дети понимают, что там все понарошку или как, например, в старых вестернах, что у нас в кинотеатре по субботам крутят. Люди — хвать за грудь или живот и валятся наземь. А то, что на нашем холме — вот оно, можно потрогать, куда убедительнее, чем телевидение или кино, вместе взятые.
Луис кивнул. ВЫ БЫ ЖЕНЕ МОЕЙ РАССКАЗАЛИ.
— Некоторых, правда, почти не задевает, во всяком случае, по лицам не скажешь. Зато другие как редкую марку или монетку берегут воспоминания. Возвращаются к ним. Мучаются. Но все потом проходит. Правда, кое у кого… Норма, ты помнишь сынишку Холлоуэев?
Старушка кивнула. В стакане у нее постукивали кубики льда. Очки висели на цепочке на груди. Проходящий грузовик резанул светом фар, и цепочка сверкнула серебром.
— Его мучили кошмары… Мертвецы, восстающие из могил, и тому подобное. Потом у него умерла собака — отраву какую-то съела, так все решили, верно, Джад?
— Да, люди говорили вроде так. Это в двадцать пятом было. Билли и десяти лет не сравнялось. Вырос, в политику ударился, захотел сенатором стать. В Конгрессе свою кандидатуру выставлял, да голосов недобрал. Это еще до корейской войны было.
— Так вот, он с друзьями решил похоронить собаку, — вспоминала Норма. — Беспородная она, так родители противились из-за его кошмаров. Но все образовалось. Двое ребят постарше даже гроб сколотили, верно, Джад?
Джад кивнул, отпил ледяного чаю.
— Звали их Дин и Дана Холл. Вот они с Билли дружили. И еще один паренек, не помню уж, как звали, кажется, из семьи Бауи. Они еще недалеко от Центральной магистрали жили в старом доме Броккетов. Помнишь, Норма?
— Да! Да! — воскликнула та, словно речь шла о вчерашнем дне. — Точно, кто-то из Бауи. То ли Алан, то ли Берт.
— А уж не Кендал ли? — подсказал Джад. — Помню, они все спорили, кому нести гроб. Хотелось всем, а гроб-то маленький, двоим-то нечего делать. Дана с Дином, помню, говорили, что раз они гроб мастерили, им и нести, а еще потому, что они близнецы, вроде больше подходят. Билли возразил: они, мол, собаку плохо знали, а нести должны только самые близкие друзья, а не просто плотники… — Джад с Нормой рассмеялись. Луис лишь сдержанно улыбнулся.
— Чуть не подрались ребята. И тут Менди Холлоуэй, сестра Билли, притащила четвертый том Британской Энциклопедии, — продолжал Джад. — Ее отец был единственным врачом окрест и единственным, кто мог позволить себе такое издание.
— У них и электричество в доме у первых появилось, — вставила Норма.
— В общем, так: летит восьмилетняя кроха, мчится со всех ног, никакие тормоза не удержат, юбчонка — парусом. И в руках — толстенная книга. А Билли и малыш Бауи — все-таки, наверное, Кендал, он еще потом в 1942-м разбился в тренировочном полете в Пенсаколе — так вот, они чуть не подрались с близнецами Холл, и все из-за того, кому нести разнесчастного пса на кладбище!
Луис невольно улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся. Тягостное, напряженное состояние после ссоры с Рейчел проходило.
— «Погодите! Погодите! Посмотрите в книге!» — это им кроха-то кричит. Ишь, чертовка…
— Опять, Джад? — Норма укоризненно посмотрела на мужа.
— Прости, дорогая. Увлекаюсь и за рассказом не замечаю, ты же знаешь.
— Боюсь, знаю слишком хорошо.
— И, представляете, малышка открывает том прямо на слове ПОХОРОНЫ. Там, значит, изображена королева Виктория, как ее провожают в последний путь, и у гроба с каждого боку человек по сорок пристроилось. Некоторые корячатся, несут, а остальные, знаете, во всяких там стародавних нарядах стоят, как рысаки на ипподроме, ждут, когда старт дадут. А Менди и говорит: «В похоронах важной особы может участвовать любое количество людей. Так в книге написано».
— И все разрешилось? — спросил Луис.
— Представьте себе, да! К ним еще человек двадцать присоединилось — чем не королевские похороны, разве что одеты все попроще. Менди там за главную: построила всех, каждому по цветку сунула, кому одуванчик, кому маргаритку, кому — венерин башмачок. И повела. Вот кому в политику-то надо. Бьюсь об заклад, Менди в Конгресс США запросто бы попала. — Джад усмехнулся, покачал головой. — И знаете, у Билли с тех пор все кошмары кончились. Погоревал он о собаке, а жизнь-то свое берет, все проходит. Так же и у нас, у взрослых.
Луису сразу вспомнилась истерика жены.
— У Элли тоже пройдет. — Норма вздохнула, уселась поудобнее. — Вы, небось, думаете, мы только о смерти и разговариваем. Мы с Джадом еще поскрипим маленько, накаркивать смерть не собираемся…
— Да Бог с вами! — не удержался Луис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
