— мысленно опускала. Зачем расстраивать себя еще больше? Накрутив на голове что-то, подобное тому, что было на голове Солохи, из повести Гоголя, приготовилась к встрече со своим новым домом.
По правде сказать, всю дорогу я вообще ни о чем не думала, пребывая в каком-то отсутствующе-туманном состоянии. Зато проезжая по такому чужому для меня городу, в голове возникла мысль о том, что может быть к лучшему, что все сказки обрываются именно на свадьбе, без описания жизни после нее. Ну вот представьте, если б вместо счастливого конца, когда принц увозит Белоснежку на своем коне, нам бы показали, как часто она вляпывается в неприятности, похлеще, чем поедание заколдованных яблок. Счастливая Русалочка уплывает на корабле с принцем, а потом постоянно отмокает в ванной, не позволяя любимому следить за гигиеной. Не помню, чем закончилась история про Гаечку, но что вместо брачной ночи она завинчивала гайки — даже не сомневаюсь. Но самое страшное, что можно представить — это Мулан. Бедный ее супруг вообще спать наверно боялся. А ты поспи, когда жена постоянно тренируется с мечом. Не жена, а ходячая гильотина, того и гляди голову отсечет. Что же ждало меня после свадьбы? Это мне еще предстояло узнать.
Мы подъехали к огромным воротам. Я изумленно на них взирала, пытаясь понять, куда меня привез супруг. Разве в наше время кто-то строит китайскую стену вокруг своего жилища? Средневековье, с необходимостью установки защитных сооружений, вроде тоже уже не актуально. Оказалось это вход. Нет, не в ад, а в логово “волка”. Какое-то странное ощущение, что нужно уносить ноги пока не поздно, проскользнуло в сознании, но я его самоуверенно отмела прочь ручкой с изящным маникюром.
Ворота распахнулись, и нас поглотила бездна, наполненная бесами. Шучу. Вместо бесов встречала какая-то делегация, нарядно одетых женщин, мужчин и детей. Ничего не имею против цыган, но вот это столпотворение, занимавшее каждый квадратный сантиметр двора, было очень похоже на табор. А, нет, “волк” шепнул мне, что это встречает его семья и соседи. Как же много у него соседей!
Все это представление полностью выбило меня из колеи. Чуть собравшись с духом, Солоха из семейства ленивцев, приготовилась к последнему рывку, и предстала пред очи любопытных встречающих. Первое, что я увидела, когда выпрямилась в полный рост, было жилище “волка”. Домом это строение как-то язык не поворачивался назвать. Ха, теперь я понимаю, почему он был против того, чтоб я работала. Да пока я уберу этот дом, не то, что сутки пролетят, пару лет пройдет. А если представить, что еще нужно будет заниматься остальными женскими обязанностями, о которых мужчины предпочитают не знать или делать вид, что не знают, можно готовить заранее усыпальницу.
Мысли еще не успели сформироваться в голове, а ноги уже несли меня обратно к выходу из двора, под изумленные взгляды семьи и гостей. Наверно именно эти взгляды и заставили меня замереть, сглотнуть ком в горле, и широко распахнутыми глазами уставиться на Руслана. Если б в этот момент кто-нибудь додумался сделать мое фото, его можно было бы разместить на ближайшем столбе, для освещения ночью улицы, так как очи мои, судя по всему, выгляди, как два фонаря, расширившихся от ужаса.
Руслан, как ни странно, оставался безмятежно спокойным, на первый взгляд, и полностью перепоручил меня на попечение женской части родни. Что нужно было делать — я не знала, поэтому слушала тарахтящих что-то женщин, непрестанно обнимающих меня, отчего ссадины начинали доставлять дискомфорт. Я продолжала стойко держаться.
Краем глаза отметила, как Руслан достал два моих небольших чемодана, и понес в дом. Тут же раздались сзади смешки:
— Что это за невеста без приданого?
Я, конечно, была в растерянности от всего происходящего, но чувство собственного достоинства было уязвлено. Сильно выпрямившись, чуть повернула голову, и спокойно произнесла так, чтоб меня услышали все:
— В наше время не нужны сундуки с приданым. Главное, чтоб в самом маленьком женском аксессуаре — кошельке, была банковская карта. А вот от количества нулей уже зависит хорошее приданое у невесты или не очень. — произнеся это, позволила себя увести в дом, без соблюдения ритуалов, о которых я слыхом не слыхивала.
Внутреннее убранство дома меня поразило ничуть не меньше, чем внешний облик жилища. Обои с большущими вензелями, пушистые ковры, громоздкие портьеры на окнах, множество подушек на диванах, огромное количество мебели, позолота, лепнина — всего было много, отчего казалось, что воздуха не хватает. Я была современной девушкой, любящей минимализм. Тут же не просто ни о каком минимализме речи не было, а наоборот, все было вычурное, подстроенное под какой-то, непохожий ни на что мне привычное, вкус. Не говорю, что это плохо. Это нормально, для жителей этого города, но не для меня. Как же я смогу тут жить?
Проводив меня в комнату, все вышли, оставив осваиваться. От меня ничего не требовали, не просили, вели себя вежливо. Почему же у меня на душе было так пасмурно и тоскливо?
Вошел Руслан. Если до этого момента он меня словно не замечал, сейчас спросил нужно ли мне что-нибудь. Я посмотрела на него так, что он, изменившись в лице, быстро подошел ко мне, и спросил:
— Что случилось? Тебя кто-то обидел? Сказал что-то не то?
— Если бы я знала, где ты живешь — ни за что бы за тебя замуж не вышла, — честно ответила ему. На его лице отразилась растерянность. Было видно, что такого ответа он точно не ожидал.
— Разве девушки не стремятся к роскоши и богатству? — спросил он, проницательно глядя мне в глаза.
— Наверно, — как-то неуверенно пожала плечами, а потом тихо добавила, — только не я.
Произнеся это, почувствовала, как напрягся Руслан. Все выглядело так, будто я обвиняю его в своем же собственном выборе. Разве он заставлял меня выйти за него замуж? Разве не сама приняла это решение? Тогда почему пытаюсь переложить ответственность на него? Я знала ответ, и он мне очень не нравился. Так было проще для меня.
Не сказав ни слова, “волк” вышел. Наверно он был растерян, расстроен, возможно разочарован. Любая сильная девушка в этот момент взяла бы себя в руки, и пошла бы извинилась, за свое не очень умное поведение. Мне же в этот момент так стало жалко себя, что я сделала то, что в моем возрасте мало кто делает, — разрыдалась. “Вот же бестолочь. Попала в такую передрягу”, — плача, думала я.
И вот сижу я и рыдаю, и никак не могу успокоиться. Зашел “волк”.
