Однако дверь студии оказалась заперта, звонка не было, и я, потоптавшись, решила полчаса посидеть в приятном кафе. Как бы Клаус ни скрывался, а вечно сидеть за запертыми дверями он не сможет.
Зайдя в кафе, я облокотилась на стойку и, дожидаясь, когда бармен Саша освободится, лениво посматривала по сторонам. Я увидела то, что не заметила прошлым вечером. Жалюзи не были опущены – еще не стемнело, – и улица просматривалась хорошо. Вход в студию Клауса тоже. Это означало, что имелась возможность гармонично совместить приятное с полезным.
– Чем могу служить? – обратился ко мне бармен, незаметно подойдя, пока я занималась рекогносцировкой. – Здравствуйте.
– «Вино де Кастельо», – попросила я, вспомнив название вина.
Он кивнул и снял со средней полки начатую фигуристую бутылку.
– А я познакомилась со вчерашней женщиной, – сказала я, и Саша поднял на меня равнодушные глаза.
– Да? – спросил он вежливо и подал мне стакан.
– Спасибо, – ответила я и продолжила: – Она тоже, как и я, искала Майкла, помните?
– Конечно, – Саша, как видно, только сейчас понял, о чем идет речь. Он улыбнулся. – Люди как дети, сколько бы им ни было лет… Сначала они ходили сюда несколько дней подряд, а потом потеряли друг друга… Странная пара, – сказал Саша.
– Чем же она странная? – недоуменно спросила я.
Он бросил на меня косой взгляд.
– Странная, потому что непонятная, – сказал он. Тут его подозвал новый клиент, Саша извинился и отошел к нему.
Я взяла стакан и подумала, что не зря пришла сюда сегодня. Посетители еще не заполнили все столики, и свободные места были. Я выбрала стол рядом с окном, села за него, закурила и принялась время от времени посматривать на улицу. Саша сказал, что Лидия с Майклом приходили сюда вместе несколько дней подряд, а Лидия утверждала, что Майкла она так и не нашла. Она только забыла уточнить, что не нашла его именно в тот вечер. Надо будет поучиться у нее говорить половину правды. Любопытно, что же она скрывала? Теперь мне есть за что уцепить и Лидию, удовлетворенно подумала я.
Я не торопясь тянула вино маленькими глотками и не сводила глаз с двери студии Клауса. Внезапно мне показалось, что она дернулась и немного подалась вперед, словно кто-то, стоящий за ней, проверял, действительно ли она открыта. Я поставила стакан на столик и положила в пепельницу недокуренную сигарету. Охотничий инстинкт снова взыграл во мне. Я тут же встала и пошла к выходу. Клаус просто смешон, если всерьез собрался спрятаться от меня.
На улице было тихо: ни одной машины на дороге. Я перешла улицу и потянула дверь студии за ручку. Она открылась. Я вошла в знакомый холл и не увидела там никого. Я сразу же вспомнила, что Клаус сегодня уволил своего охранника, а нового, очевидно, еще не нанял.
Дверь, ведущая в роскошные искусственные заросли, тоже была не заперта. Тут я постаралась умерить темп и идти тише. Сюрприз должен быть сюрпризом. Я мельком оглядела знакомое помещение и, не заметив никого, пошла к той двери, из-за которой сегодня вышел Клаус. Подойдя к ней, я прислушалась. Вдруг мне показалось, что я уловила какой-то звук сзади. Быстро оглянувшись, я не заметила ничего интересного и открыла дверь.
Я увидела небольшую комнату, вероятно, спальню, совмещенную с кухней. На широкой кровати, приблизительно такой же замечательной, как и у Майкла, раскинувшись, лежал на спине Клаус. Одна рука его сжимала очки, другая сильно вцепилась в покрывало. Я кашлянула и сделала несколько шагов к кровати. Еще не хватало, чтобы он подумал, будто я подглядываю. Клаус не отреагировал. Подойдя ближе, я увидела, что точно в середине лба у него была маленькая черная дырочка…
Сюрприз действительно состоялся. Я повернулась к двери и едва не вскрикнула. Около нее, прислонившись спиной к стене, сидел на полу тот самый мальчонка-охранник, которому лучше было бы уволиться еще утром. Запрокинутая назад голова, застывший взгляд устремлен в потолок. Весь его комбинезон на груди был перепачкан кровью. Рядом с ним на полу лежал пистолет.
Так же тихо, как и вошла, я постаралась выйти из комнаты. Я остановилась отдышаться около развесистой пальмы, торчащей из пластикового вазона. Опустила глаза вниз и под ногами у себя увидела рыжий трупик пекинеса, вытянувшегося на полу. Меня вырвало прямо под этой пальмой. Между прочим, сразу же полегчало и появилась первая ценная мысль: надо драпать.
Я пошла к выходу и толкнула дверь, выходящую в холл. Открываться и выпускать меня она не захотела. Я толкнула еще и еще, но результат оставался прежним. Короче говоря, Оля красиво попалась в ловушку и что будет дальше, одному богу известно.
Впрочем, насчет этого я погорячилась. Мои перспективы стали мне ясны через минуту. Я услышала приближающийся издали звук милицейской сирены. Это значило, что ловушка имеет продолжение. Я быстро огляделась и подбежала к двум окнам на противоположной от входа стене. Открыть окна было можно, но снаружи их прикрывала решетка из витого металлического прутка. Я вернулась, содрогаясь, снова заглянула в комнату к Клаусу. Там окон не было вообще. Что же делать?
В комнате у Клауса я увидела еще одну дверь и распахнула ее. Это был всего лишь совмещенный санузел. Мой взгляд задержался на скомканной куче кровавых бинтов, лежащих на полу туалета.
Звуки сирены слышались ближе, а на меня напала какая-то дурь, от испуга, не иначе. Внезапно я подумала об отпечатках пальцев. Выхватив из сумки платочек, я быстро протерла дверные ручки туалета и спальни, стараясь не смотреть по сторонам. Наверное, от безысходности у меня немного замкнуло в голове: скоро уже в тюрьму отвезут, а я тут платочком балуюсь.
Я вернулась в пальмовый зал и посмотрела на потолок. Он был сделан из «Армстронга». У нас в редакции везде повесили такой же, и я видела, что от основного потолка он может отставать на приличное расстояние. Вскочив на стол, я приподняла одну плитку «Армстронга» и заглянула поверх него. До основного потолка было сантиметров десять или двенадцать. Прекрасный повод пожалеть, что я не Дюймовочка. Однако, возможно, мне повезло, потому что я разглядела в дальнем углу комнаты в основном потолке что-то напоминающее люк.
Я аккуратно положила плитку на место и побежала к тому углу. Пододвинув к нужному месту высокий, вроде барного, табурет, я снова приподняла плитку «Армстронга» и осторожно сдвинула ее в сторону. Во время ремонта в редакции я уже поняла, какое это хлипкое дерьмо, и примерно представляла себе, как нужно с ним обращаться.
Крышка люка была прямо над моею головой. Я толкнула ее вверх так сильно, как смогла. На меня посыпался мелкий мусор, но крышка подалась и откинулась. Путь на чердак был открыт. Он не означал еще свободу, но, возможно, был выходом хоть куда-нибудь.
Сумка болталась у меня на плече и очень мешала. Я сняла ее и швырнула в люк. Затем подпрыгнула на своем табурете, он опасно закачался, но я зацепилась руками за края люка.
Болтая в воздухе ногами, я подергалась, но сумела сначала согнуть правую руку, а потом левую. Подтянувшись, я влезла в люк и села на его край.
А на чердаке был ужасный пыльный полумрак. Свет шел только снизу.
Стараясь действовать четко, дрожащими от напряжения руками я положила плитку «Армстронга» на место и отползла от края люка. Перед тем как закрыть крышку люка, я пододвинула ногой свою сумку поближе к себе. Хоть руки у меня и устали, но голова пока еще работала. Я понимала, что сейчас здесь будет темно, как не скажу где, а в сумке была зажигалка. Стараясь не уронить, я опустила крышку люка. Кажется, я это проделала вовремя, потому что снизу послышался сильный стук. Очевидно, колотили в запертую дверь.
Глава 6
Восстанавливать дыхание и успокаиваться было некогда.
Нужно было бежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Но не очень шуметь при этом.
Пошарив в сумке, я достала зажигалку. Щелкнув ею, я осмотрелась.
Чердак не был завален старыми вещами. Было темно, но справа я заметила тонкий лучик света, пробивающийся примерно на высоте полутора метров от пола, а над ним расходящееся легкое сияние. Я решила посмотреть, что же там такое.
Зажигалку нужно было периодически гасить, иначе она нагревалась и жгла пальцы. Я повесила сумку на плечо и осторожно двинулась вперед. Полы под ногами были неровными. Я шагала по балкам перекрытия, стараясь не наступать между ними, потому что тогда меня могли услышать снизу. А вот этого не хотелось бы.
Я дошла до стены – около нее стало светлее – и приложила глаз к щели, откуда шел слабый свет. За этой стеной было еще помещение, а в нем окно, забитое листами фанеры или картона. Я опять щелкнула зажигалкой и осмотрела стену. Она была сплошной, но невысокой. Крыша сходилась где-то на высоте трех метров от пола, а стена шла до двух. Я вздохнула и поняла, что придется перелезать.
Повторилось почти все то же самое, что и внизу. Пришлось подпрыгнуть и, уцепившись руками за верх стены, перекинуть себя на ту сторону. Почему-то вспомнился мой пыльный Карасев, где я девчонкой здорово лазила через заборы. В жизни бы не поверила, если бы мне кто сказал, что эти навыки мне пригодятся впоследствии.
