Познакомиться с семьей Линдсей поближе пока не представлялось случая. Утром и вечером они приветствовали друг друга, и не более того. Робера, однако, все сильнее интересовала эта семья, и он почувствовал нечто вроде ревности, заметив, что Роже де Сорг сблизился с американцами, чему способствовали и соседство кают, и расположение к ним Томпсона.
Ничем пока не занятый, Робер с утра до вечера бродил по палубе среди пассажиров. Некоторые из них вызывали особый интерес, но чаще всего его взгляд невольно устремлялся за кем-либо из семьи Линдсей. Чувствуя нескромность своего внимания, он старался отводить глаза, но невольно снова и снова обращал взгляд гуда, куда его влекло как в гипнозе. Робер незаметно для себя стал другом сестер, жил их интересами, догадывался о потаенных мыслях, понимал их без слов. Он все время издали наблюдал за смешливой Долли и особенно за ее сестрой Элис. Любуясь спокойным обаянием старшей сестры, он угадывал в ней глубокую и чарующую душу.
Влекомый мысленно к спутницам Джека Линдсея, молодой человек постоянно размышлял и о нем самом. Первое неблагоприятное впечатление не только не прошло, а, наоборот, изо дня в день все больше усиливалось. Робер утверждался в самом отрицательном к нему отношении и крайне удивлялся, почему Элис и Долли предприняли путешествие в обществе такого человека. Как они не замечают того, что видно ему?
Робер был бы еще больше удивлен, если бы узнал об обстоятельствах, предшествующих этому путешествию.
Братьям-одногодкам Джеку и Уильяму Линдсеям было по двадцать лет, когда умер отец, оставив им значительное наследство. Но близнецы были совершенно непохожи друг на друга по характеру. Уильям, продолжая дело отца, приумножил свое состояние. Джек, напротив, свое промотал. Меньше чем через четыре года он остался ни с чем.
Загнанный жизнью в тупик, он вынужден был всячески изворачиваться и прибегать к сомнительным способам добывания денег. Поговаривали намеками о его нечистой картежной игре, о каких-то махинациях в спортивных обществах, о подозрительных биржевых операциях. Он был скомпрометирован, его перестали принимать в порядочных домах.
Таково было положение дел, когда в двадцать шесть лет Уильям встретил и полюбил Элис Кларк, очень богатую сироту восемнадцати лет, и женился на ней.
К сожалению, Уильям родился под несчастливой звездой. Почти шесть месяцев спустя после женитьбы его принесли домой мертвым. Несчастный случай на охоте сделал молодую женщину вдовой.
При жизни, как выяснилось, Уильям привел в порядок все свои дела. Он не питал иллюзий относительно своего брата и завещал состояние жене, поручив ей назначить Джеку приличную пенсию.
Для Джека это был тяжелый удар. Он пришел в ярость и проклял брата. Из человека недоброго он превратился в человека ожесточившегося.
Поразмыслив, он успокоился и решил вместо того, чтобы биться головой о стену, изменить обстоятельства выгодным для себя образом. Воспользовавшись неопытностью своей невестки, Джек вознамерился путем методической осады жениться на ней и таким образом овладеть богатством, которое, как он считал, должно принадлежать ему.
В соответствии с этим планом, он изменил образ жизни, перестал давать поводы для скандальных слухов.
Однако прошло уже пять лет, а Джек так и не осмелился объясниться с Элис. Ему трудно было переступить барьер, воздвигнутый перед ним холодностью женщины. Но вот, кажется, представился благоприятный случай. Будучи с сестрой в Европе, Элис познакомилась с объявлением «Агентства Томпсон» и, поддавшись внезапному порыву, решила отправиться в путешествие. Джек, набравшись смелости, предложил свои услуги в качестве спутника сестер. В первый момент это покоробило Элис, но, подумав, она смирила свою неприязнь. Ведь Джек уже долгое время вел вполне пристойную жизнь. Может быть, пришло время открыть двери дома брату покойного мужа.
Конечно, Элис решительно бы ему отказала, если бы только могла знать планы своего деверя, если бы умела читать его мысли. Она убедилась бы, что Джек остался все тем же, может быть, даже стал еще хуже, что его ничто не может остановить. Он готов идти на любую низость, даже преступление, чтобы заполучить состояние брата.
До сих пор Джек не позволял себе никаких намеков относительно планов женитьбы. На борту «Симью» он тоже вел себя сдержанно, молчал, находился рядом, выжидал, не выдавая своих намерений. Настроение его испортилось, когда сестрам был представлен Роже де Сорг, сразу расположивший к себе сестер живым и добрым нравом. Джек успокоился только тогда, когда убедился, что Роже гораздо больше интересуется Долли, чем ее сестрой.
Других пассажиров «Симью» Джек не принимал в расчет. Присутствие Робера едва замечал.
Элис не была столь высокомерна. Ее женская проницательность сразу помогла ей отметить очевидное несоответствие между служебным положением Робера и его обликом, оценить вежливую сдержанность, с какой он принимал лестные слова некоторых пассажиров, в частности Роже де Сорга.
— Что вы думаете о вашем соотечественнике? — спросила она однажды француза, когда тот завел речь о Робере.— Мне кажется, он необщителен.
— Он горд и знает себе цену,— ответил де Сорг, не пытаясь скрыть очевидной симпатии к переводчику.
— В его положении вести себя так может только очень достойный человек,— сделала заключение Элис.
Однако Робер скоро вынужден был покончить со своей отчужденностью и приступить к выполнению прямых обязанностей гида-переводчика еще до того, как «Симью» причалит к первому острову.
После того как корабль вышел из пролива Ла-Манш, он постоянно следовал курсом вест-зюйд-вест, немного южнее того курса, которым надлежало идти, чтобы достичь Азорских островов. Капитан Пип вел корабль на самые западные острова, чтобы показать их пассажирам. Судя по тому, как шли дела, осуществить эту возможность предстояло довольно скоро.
— Могли бы вы, господин профессор,— спросил Роже на четвертый день путешествия,— сказать, какие острова будут на нашем пути первыми?
Робер растерялся. Таких подробностей он не знал.
— Ну ладно,— примирился с этим Роже,— мы спросим у капитана. Ведь Азорские острова принадлежат Португалии, не так ли? — возобновил он вопросы после непродолжительного молчания.
— Кажется, да,— пробормотал Робер.
— Признаюсь, дорогой профессор, что совершенно ничего не знаю об архипелаге,— продолжал Роже.— Вы думаете, будет что-нибудь интересное?
— Конечно.
— А что именно? — допытывался Роже.— Природные достопримечательности, не так ли?
