оболочки – и сразу втягивались вовнутрь. А потом, к огромному удивлению капли, клетки лопались – и из них выпадали мёртвые ротавирусы. Прошло чуть больше часа, и вдруг капля заметила, что стенки желудка начали заживать. Красных пятен становилось все меньше, а оставшиеся ротавирусы засуетились, принялись бессмысленно метаться в разные стороны, и все чаще попадали в лапы фагоцитов, которые с нескрываемым удовольствием съедали их без остатка.
– Слава иммунитету! – прокричал один из лейкоцитов, проплывая мимо капли. – Ну, где еще ротавирусы?
– Здоровью слава! – откликнулся сидевший на стенке желудка фагоцит. – Последние сбежали в прямую кишку! Победа! Спасибо, ребята!
В желудке девочки стремительно восстанавливалась мирная жизнь. Конечно, такую важную победу надо было отметить, и все уцелевшие микроорганизмы решили устроить весёлый праздник – праздник переваривания риса. Но капля очень устала, ей хотелось побыть где-нибудь в тишине, вдали от этой мелкой суеты. Она опускалась все ниже, пока не нашла, как ей казалось, укромный уголок, небольшую пещерку внизу желудка.
Небольшую, но очень глубокую. Она вела все дальше, и скоро превратилась в запутанный лабиринт.
Стенки пещеры были мягкими и нежными, прямо-таки бархатными, на них так и тянуло лечь прикорнуть. Но стоило капле прижаться к пушистым волокнам, как она почувствовала, что её опять во что-то втягивают.
– Не пора ли уже успокоиться?! – с возмущением думала капля, которую все быстрее несло сквозь сплетения тонких тканей и клеточек в неизвестном направлении. Она ещё не знала, что в человеческом организме все время что-то происходит. Даже если человек спит, внутри у него ни на секунду не прекращается движение, и нет ни одного уголка в теле, где бы могла отдохнуть капля воды…
Сперва капля попала в печень – и там её целый час кружило как в центрифуге, потом она растворилась в крови и с головокружительной скоростью помчалась по кровеносным сосудам, и наконец оказалась в самом важном, как считается, месте человеческого организма – в сердце. Но сердце не произвело на каплю никакого впечатления. Это был просто огромный насос, оплетённый мышцами, который со страшной силой сжимался и разжимался.
– Почему люди так любят говорить о том, что чувствует их сердце? – сварливо спросила измученная капля, когда её оглушило могучим ударом и протолкнуло дальше вместе с красными и белыми кровяными шариками. – Почему эту глупую насосную станцию воспевают поэты? Она качает и качает! И все! Эй! Куда мы теперь летим?
Но кровь ничего не отвечала. Красные и белые шарики, не меньше капли обалдевшие от ударов сердца, торопливо катились своей дорогой, куда-то вверх. Может быть, в голову?
– Ну вот, я доберусь до мозга, там хотя бы есть с кем поговорить! – с досадой думала капля. – А если он спит? Тогда я тоже немного посплю. Эх, хорошо бы!
Сосуды постепенно сужались, и капля чувствовала, что их уже начинает согревать солнечный свет. Она приближалась к чему-то большому и круглому. К солнцу? Откуда тут солнце? Ах, вот оно что! Это был глаз девочки. По несколько раз в секунду на него как будто набегали тучки – и вновь устанавливалась хорошая погода. Раз, ещё раз!
– Это, наверное, она моргает! – сообразила капля. – Интересно, на что она смотрит?
А девочка снова смотрела на оконное стекло, по которому бежали капли дождя.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ ИЗ ГЛИНЫ
– Ну, не плачь! – услышала капля голос бабушки прямо над собой.
Она лежала на пыльном земляном полу, и даже не помнила того короткого мгновения, когда была слезинкой.
Все произошло так быстро! Наверное, быть слезинкой горько и щекотно, потому что уносишь какую-то частичку печали, но теперь капля ничего не чувствовала, кроме ужасной усталости. Ей хотелось полежать вот так, без движения, подольше. И слушать только голоса людей да шум других капель, падающих на покрытую тростником крышу.
– Я не плачу. Я просто скучаю.
– Скоро мама приедет, подарков привезёт. Как твой живот? Болит?
– Уже прошёл. А мама точно сегодня приедет?
– Должна приехать. Хочешь, я тебе сказку расскажу?
– Хочу!
– Ну, тогда слушай! Жила-была капля…
От неожиданности капля, уже почти задремавшая на полу, вздрогнула и проснулась. Что за ерунда?
– …И однажды к цапле пришёл журавль…
– А! Послышалось! – догадалась капля. – Не «капля», а «цапля»! Ну конечно, какие могут быть сказки про каплю воды.
– Никаких! – хихикнула крошечная сороконожка, пробегавшая мимо. – Про каплю сказок нет. А вот про меня есть! Я сама слышала. Про то, как я забыла, какой ногой делать первый шаг. Ой, сильная сказка! Я три дня с места сдвинуться не могла, когда её услышала, хи-хи!
– А теперь ты помнишь, как ходить? – невольно нагрубила ей капля. – Так иди себе, не приставай.
– Фи! – фыркнула сороконожка и побежала дальше, в тёмный угол. А капля осталась лежать на земляном полу и грустить.
Вот если бы девочка знала, что капля спасла её от вируса… Может быть, когда-нибудь капля научится писать, и напишет о своих приключениях, чтобы девочка смогла об этом узнать. Но ведь она капля воды, а не чернил! И потом, даже моря чернил не хватит, чтобы рассказать все истории, которые с ней приключились и ещё приключатся. Так никто об этом и не узнает. Ах, жалко… Это была бы бесконечная правдивая сказка, а не то, что принято рассказывать детям…
Пока капля предавалась таким размышлениям, притча про цаплю и журавля уже кончилась, а потом скрипнула дверь, и в дом ворвался дождливый ветерок, подхвативший радостные крики девочки, торопливые рассказы бабушки, ласковые вопросы и весёлые ответы.
– Девочка больше не будет сегодня плакать. Ну и прекрасно! – подумала капля. – Хорошо, что она уже выплакала меня, отправлюсь-ка я дальше странствовать по свету!
Она сразу приободрилась, рассудив, что пора перестать быть слезинкой, и снова сделаться весёлой каплей. Тем более что дождь на улице капал все слабее и слабее, а, значит, утром может выглянуть солнце. И к этому моменту хорошо бы забраться куда-нибудь повыше. На дерево, например. Конечно, там будут сварливые дриады, но какая разница…
Капля уже решила, что сейчас найдёт себе в земле какой-нибудь корешок, и даст себя выпить. Но на плотно утрамбованном полу никаких корешков не росло. Собравшись с силами, капля начала просачиваться ниже. Ну что там, под полом этой хижины? Песок? Хорошо! Глина? Ладно, потихоньку можно одолеть и глину. А дальше? Хм…
Глина все не кончалась, а наоборот, с каждым сантиметром становилась плотнее и плотнее. Капля уже почти отчаялась – ведь попасть в глиняную ловушку очень неприятно. Она окончательно застряла. Ни вниз, ни вбок. Что делать?
