Дверь, будто подчиняясь ментальной команде, снова открылась. Из нее выплыла фигура, закутанная в меховое манто и с тюрбаном на голове. Из-под длинного платья, похожего на хвост русалки, выглядывали яркие алые туфли. Фигура обернулась, и Робу стало видно лицо. Старое, морщинистое, с красной помадой на тонких губах. В руках — изогнутая табачная трубка. Если бы не важное дело, Роберт мог бы и дальше беззастенчиво пялиться на старую эксцентричную леди, но желание побыстрее решить проблему подтолкнуло его вперед.
— Простите, — на ходу позвал Роб.
Леди, которая уже направилась к выходу из холла, остановилась и, задрав подбородок, застыла в величественной позе.
— Простите, — повторил Роберт, оказавшись рядом. — Не хотел отвлекать, но мне нужно спросить. Там в зале должна быть девушка. Мелкая, худая, с розовыми волосами. Она фотограф…
— Ты ее жених? — перебила его старая леди.
— Я… э-э… — Роб почесал заднюю поверхность шее. — Нет. Знакомый. Мы договорились встретиться, но она не отвечает на звонки.
— Девочка работает.
— Да. Конечно. Простите за бестактность, но вы не могли бы ее позвать? Не хочу вмешиваться в ваш праздник.
Леди вдруг потеряла весь свой суровый вид и совершено по-девичьи отмахнулась.
— Перестань, мальчик, — возразила она. — Ты можешь войти и украсть кусок торта, никто и не заметит! Но раз такой стеснительный, я позову малышку. Такая милая девочка…
Она развернулась на каблуках и поцокала в обратном направлении. Войдя в зал, леди оставила дверь открытой, и Роберт посчитал, что не случится ничего ужасного, если он заглянет внутрь. Свадьба была в разгаре. Жених вытанцовывал с какой-то женщиной в вечернем платье. Невеста — с мужчиной в смокинге. Белое платье она придерживала на уровне коленей в белых чулках, а весь ее танец напоминал что-то вроде буги-вуги. Гости танцевали рядом. Несколько человек оставались за столами и меланхолично тянули шампанское, но остальная масса весело зажигала в центре зала. И во всей этой пестрой толчее, с фотоаппаратом возле лица почти незаметно скользила маленькая тень в свободно падающем с узких плеч джемпере и черных джинсах. Если бы не одна деталь, взгляд вообще не цеплялся бы за это темное пятно. Но пятно венчала яркая малиновая шапка с веселым помпоном размером с яблоко. На фоне этой шапки бледно-розовые пряди уже не казались чем-то необычным.
Старая леди уже была возле Ягодки. Она не церемонясь ткнула ее в плечо табачной трубкой, и Элизабет чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Леди что-то заговорила, девушка сдвинула бровки, взгляд ее стал блуждать по залу и через мгновение остановился на Роберте. Она несколько раз покрутила головой в разные стороны, будто убеждаясь, что никому не нужна, и полетела к выходу. Фотоаппарат повис в районе ее солнечного сплетения.
— Я все понял, — проговорил Роб, когда девушка на полном ходу буквально вынесла его из зала и захлопнула за собой дверь. — Ты постирала свою голову в одной машинке с шапкой, и она окрасила волосы.
Элизабет отступила на шаг, скрестила руки на груди, серьезно уставилась в его лицо. Черт, она же воспринимает все буквально. Придется это куда-то записать на будущее.
Светло-карие глаза изучающе прищурились.
— Я боюсь предположить, с чем постирал голову ты.
Роб удивленно моргнул. Потом еще раз. А Элизабет Хэйл, оказывается, способна отбить подачу! И прежде чем он коротко хохотнул, девушка подняла камеру и щелкнула кнопкой затвора.
— Теперь-то мне можно пойти покурить? — проскрипел рядом старушечий голос.
Роб обернулся, встречаясь с хитрым взглядом блеклых серых глаз. Когда она успела подойти?
— Да, мэм.
— Спасибо, красавчик.
Леди похлопала Роберта по плечу и величественно поплыла к выходу. Когда Роб повернулся к Ягодке, она огромными глазами смотрела вслед удаляющейся старухе.
— Эта карга весь вечер смотрит на меня, как на врага, — пробормотала Элизабет. — Как ты это делаешь?
— Она же сказала, я красавчик. А тебя она назвала милой.
— С кем-то перепутала, — пробурчала девушка. — Зачем приехал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ах да. То самое дело, из-за которого Роб сразу после работы бросился на чужую свадьбу. Стоит приготовиться ловить убегающую в даль розовую девочку.
— Я сказал матери, что мы встречаемся, — выпалил Роберт, внимательно глядя на Элизабет.
Вот сейчас точно будет побег. Она вскинула голову и заглянула ему в лицо, малиновый помпон бойко дернулся назад.
— Какого черта?
— Ты всегда так выражаешься? — вздернул бровь Роб. — Нам придется пересмотреть твой лексикон, Ягодка.
— Я спрашиваю какого хрена? Не твое дело, как я разговариваю!
— Ты теперь моя девушка, так что твои выражения меня очень беспокоят.
— Роберт! — Элизабет уперла маленькие кулачки в бока, ворот джемпера соскользнул с плеча.
Роб тяжело вздохнул. Ладно, шутки в сторону. Дело совсем не смешное.
— Послушай, — он почесал висок, оттягивая момент. — Звонила моя мать, заявила, что нашла мне очередную девушку. Мне это надоело, и я выпалил, что у меня появилась подружка. Мама стала допытываться, кто. Я случайно назвал твое имя. Прости.
Элизабет смотрела, не моргая. Бровки сошлись на переносице, губы чуть приоткрылись. Просто чудо.
— Шутишь? — медленно спросила девушка.
— Нет.
Она подняла руку, сдернула шапку с головы, прочесала пальцами нежно-розовые волосы.
— Твою ж… — шумно выдохнула Элизабет. — Ладно… — она снова нахлобучила шапку, поправила на лбу. — Сказал и сказал. Пару раз встретились и расстались. Никто не узнает, что это неправда.
Если бы все было так радужно. Роберт сцепил пальцы в замок за шеей и потянул мышцы.
— Э-эм, нет, — осторожно проговорил он. — У мамы день рождения в субботу, и она требует привести тебя.
— Что?!
— Ага…
— Твою мать! И ты пообещал?
— Я не обещал. Но ее это не волнует.
Элизабет на ватных ногах подошла к стене и привалилась к ней спиной. Кажется, ее уже перестало волновать, что ее заказчики сейчас веселятся без нее самой.
— Ягод… Элизабет, — осторожно позвал Роб. — Побудь немного моей девушкой, пожалуйста.
— Ты издеваешься, — пораженно проговорила она.
— Пожалуйста. Хоть какое-то время. Я устал от маминой гиперактивности. Давай сделаем вид, что встречаемся, походим вместе на всякие семейные тусовки, а через месяц-два разойдемся. Тебе от этого тоже выгода! От тебя отстанет твоя мать.
— Да это же бред!
— Хороший план! — возразил Роберт. — Мать пригласила неизвестную девицу с семьей на свой день рождения! Ради меня! Пожалуйста, Лиз, я уже побаиваюсь ездить домой, — он замолчал, провел рукой по собранным в пучок волосам. — А я никому не скажу, что ты бросила юридическую фирму.
Он не собирался этого говорить. Правда, не собирался. Но у него не осталось аргументов.
— Что? — тихо выронила девчонка.
— Ягодка…
— Это не честно!
— Согласен, — Роберт поднял руки, капитулируя. — Прости…
Элизабет затравленно посмотрела по сторонам, обняла себя за плечи. А в следующую секунду сорвалась с места и пошагала к двери в банкетный зал.
— Мне нужно работать, — бросила она на ходу.
Роберт не мог дать ей уйти просто так. Он метнулся к двери и перегородил дорогу. Элизабет резко затормозила, чуть не ткнувшись носом в его грудь.
— Пусти, — тихо пробормотала она, глядя в пол.
— Прости меня.
— Это было подло.
— Знаю. Прости, — Роб осмелился поднять руки и положить их на узкие плечи. — Лиз, пожалуйста. Пока мы в Бристоле — всем плевать. Нам всего лишь нужно ездить вместе домой и там вместе мелькать перед родителями. Тебе больше не придется ездить автобусом и ходить в дождь по трассе. А после Рождества мы не сойдемся характерами и останемся друзьями. И я по дружбе могу продолжать тебя возить, мне не трудно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Во время всей его быстрой речи девушка продолжала смотреть в пол, обнимая себя. Неподалеку застучали каблуки, их звук становился громче, и вот рядом мелькнуло длинное «русалочье» платье.
