дня, чтобы успеть потихоньку договориться с девушкой, или с ее родителями, как получится. О любви, само собой, даже говорить не приходится, только о наследниках.
- Знаешь, Гуннар… – Мелисса помолчала немного, словно раздумывая, продолжать ли дальше. Но, в итоге, решилась. – В первый раз моя мама выходила замуж, потому что папа договорился с ее родителями. Маме нужен был подходящий муж, а папе нужны были еще наследники. И счастливой мама не была.
Во второй раз мама выходила замуж по большой любви. Потому что дня не могла прожить без любимого. Но счастлива она тоже не была.
- И что же ты хочешь этим сказать, Мелли? – Гуннар посмотрел на нее внимательно, словно пытаясь прочитать в ее глазах ответ на свои вопросы. – Что вся эта любовь – полная чушь, как пытаются убедить нас почтенные старцы? И все равно, что бы будешь делать, семейное счастье – это только для простолюдинов.
- Нет, – Мелисса слегка улыбнулась, отрицательно качая головой. – Всего лишь, что любовь – слишком зыбкая основа, чтобы строить на ней свою жизнь.
- А на чем ты предлагаешь ее строить? – Хмыкнул принц, не ожидавший такого, как ему показалось, цинизма от молодой девушки. – Выгода – основа не менее зыбкая. Сегодня выгоднее быть со мной, завтра – с каким-нибудь вотанским герцогом…
- Уважение, забота, осознание своего долга… Простите, Ваше Высочество! – Момент был упущен и девушка суетливо засобиралась. – Желаете что-нибудь еще? Или мне прислать Лору, чтобы убрала посуду?
- Спасибо, Мелли! – В отличие от хозяйки, гостя нарушения этикета совершенно не смущали. – Пришли Лору. И, если не возражаешь, мы задержимся у тебя до завтрашнего утра. Мне надо кое-что обдумать, прежде, чем возвращаться в столицу.
- Как пожелаете, Ваше Высочество! – Мелли сделала небольшой книксен, – Это честь для нас.
Мелли убежала, а Гуннар остался в комнате, обдумывая последний разговор. „Осознание своего долга“, говорите… Да, пожалуй, на этом можно сыграть. В конце концов, все девушки в списке происходят не просто из знатных, из надежных семей. Их отцы – давние соратники короля. Уж наверняка они постарались воспитать своих дочерей соответственно.
Вот только сложно объяснить шестнадцатилетней девочке, что отныне вся ее жизнь – это исполнение долга? Каждый вечер ложиться в постель с мужчиной – долг. Рожать детей – долг. Даже балы и приемы, которые так любят молодые девицы, из развлечения теперь превращаются в долг, где ты не развлекаешься, а служишь чем-то вроде декорации. Или почетного трофея, что еще хуже.
Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, принц Гуннар вспоминал отцовский список, пытаясь сопоставить имена с образами претенденток, всплывающими в его памяти. Взять, например, Ивоне – хорошая девочка, милая пышечка, скорее, даже слишком милая и хорошая для своих почти семнадцати лет. Пообщавшись с ней, возникает желание вручить ей конфетку и поправить бантики на косичках.
Вспомнив о бантиках и косичках, Гуннар вспомнил также, как вечно злилась Мелисса на мать за многочисленные рюшечки и бантики. Да уж, характер не обманешь, маленький стойкий солдатик доказал всем на деле, кто и чего стоит. А что было бы, окажись на ее месте Ивоне? Или та провинциалочка, с которой он имел неосторожность пофлиртовать на Королевском балу? Как там ее звали? Ливи? Лили?‥
Эрвин, конечно, на жену не жаловался, но и в свет выводить пока не спешил, пользуясь поблажками, даруемыми обществом молодоженам. Ладно, будем надеяться, что пресловутое чутье не подвело в этот раз молодого Пехштайна. Но, тем не менее, о каком чувстве долга можно говорить с девушкой, чья единственная цель – выйти замуж за принца? Выйти любой ценой.
Размышления принца прервал шум во дворе. Гуннар поспешил к окну, надеясь, что это не давешний бургомистр снова решил нанести визит. На этот раз, чтобы прочитать лекцию еще и о нравственности. Бургомистра или его свиты во дворе не наблюдалось. Зато там обнаружились два взъерошенных подростка и Мелли, пытающаяся что-то доказать сорванцам.
Все трое бурно жестикулировали, отстаивая каждый свою правоту. Движимый любопытством, Гуннар приоткрыл окно, пропуская в щелочку между рамами обрывки диалога.
- … Плевать!
- Не смей так говорить, Кристоф!
- Пусть говорит, как хочет! Не поедем мы ни в какую академию!
- Ма-альчики! – голос Мелли стал умоляющим, – Ну вам же нравилось учиться магии. Его Высочество обещал…
- Не надо нам подачек от короля! – гордо вздернул нос второй мальчишка. – Раз мы – заговорщики, то нас учить нельзя. А если нет, то почему ты не подашь на бургомистра в суд за поклеп?
- Нильс! Кристоф! Ну вы же прекрасно знаете, что мы не можем себе этого позволить! Последние полгода нас и так здесь только по старой памяти терпят. Но вы же должны понять…
- Ничего мы не должны! Ты вечно всех защищаешь, кроме нас! Ты…
Продолжения диалога Гуннар не слышал, широким шагом направляясь вон из дома. Он ожидал, что его появление заставит обе стороны прекратить ссору (в самом деле, не выносить же сор из избы при посторонних!). А потом, когда страсти чуть поутихнут. Мелли найдет аргументы, чтобы переубедить упрямцев, а мальчики успеют подумать над своим поведением.
Как оказалось, даже самые талантливые дипломаты иногда ошибаются в своих расчетах. Пока Гуннар шел через дом, страсти накалились еще больше. Как раз тогда, когда принцу удалось достаточно близко подойти к Мелли, один из мальчишек звучно сплюнул ей под ноги и убежал, сжимая кулаки. Точнее, попытался убежать, но был пойман за ухо лично Его Высочеством.
- Вы что себе позволяете, молодой человек?! – Строго одернул он мальчишку, стараясь держать его (и ухо) на расстоянии вытянутой руки. Краем глаза он отметил, как Мелисса, буквально, повисла на втором шкоднике, бросившемся на защиту брата. От конюшни уже бежали солдаты охраны. Но Гуннар только отмахнулся свободной рукой. Не хватало еще, чтобы его от детей армия охраняла.
- Пусти!!! – Мальчик попытался извернуться и пнуть принца ногой, но пойманное ухо отчаянно мешало.
- Устраивать подобный балаган при людях, тем
