Амалия фыркнула с изумлением, а я вздохнула. Демоны не знали о дружелюбии и очаровании.
Я повернулась к Тори, она кусала губу, но я не знала, смотрела она на Эзру или Заиласа.
— Как только будет место, — сказала я ей, — мы начнем.
Она отвела взгляд от мужчин и посмотрела на меня. Ее ореховые глаза были полными неуверенности, но она решительно стиснула зубы.
— Дай мне двадцать четыре часа.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Амалия подула на ладони, дыхание вырвалось облаком в холодном воздухе.
— Почему так долго?
Прячась под навесом автобусной остановки, я смотрела на телефон. Сообщение Эзры двухчасовой давности сияло на экране, указывало нам встретиться с ним у кофейни в центре через час. Тот час уже прошел, и кофейня закрылась на ночь, а мы с Амалией ждали на темной улице.
Я отправила ему три сообщения, пыталась звонить, но ответа не было.
— Нам ждать дальше? — пробормотала я. — Или пойти домой?
Амалия переминалась.
— Что насчет Тори?
Я открыла нашу с ней переписку. В десять этим утром она прислала мне: «Есть зацепка насчет места для нашей затеи! Я дам тебе знать, как все прошло».
И ничего после этого. Она не ответила на мои сообщения.
Теребя цепочки на шее, я окинула улицу взглядом. Отчасти хотелось вызвать Заиласа из инфернуса, но несколько прохожих двигались на дорожках, кутаясь в куртки, и я не могла рисковать, чтобы его увидели.
Нетерпение мелькнуло в моем разуме — Заиласу тоже не нравилось затянутое ожидание.
— Я просто хочу покончить с этим, — Амалия вздохнула. — И мы сосредоточились бы на амулете Валъира и магии портала.
— И Ксевере, — добавила я, предпочитая не думать об отправлении Заиласа домой.
Она натянула вязаную шапку сильнее на уши, жест почти скрыл взгляд, которым она окинула меня.
— Ты хочешь расправиться с Ксевером до того, как попытаешься открыть портал и отправить Заиласа домой?
— У нас нет шанса против Ксевера и Наживера без Заиласа.
— Точно, — не спорила она.
— Думаешь, я медлю с тем, чтобы отправить его домой? — раздраженно спросила я. — Может, ты не помнишь, но я не пыталась помешать ему использовать портал Сола. Я говорила ему идти.
— Помню, — она взглянула на меня и решительно перевела взгляд на перекресток, где светофор стал зеленым. — Я понимаю, что Заилас важен для тебя, но… не злишь, ладно? Но ты уверена, что твоя привязанность к нему не идет из нездорового места?
— Что? — рявкнула я.
— Твои родители умерли меньше года назад, и ты осталась одна. Я сначала не помогала, да? А если ты… используешь его как замену эмоций, чтобы справиться со своими чувствами потери и одиночества?
Мой желудок неприятно сжался.
— Ты говорила с психиатром обо мне?
— Нет! — она сунула ладони в карманы. — Я читала посты в блоге о горе и взаимозависимости.
— Ты думаешь, что мы с Заиласом взаимозависимы?
— Нет. Это не совсем подходит. Я просто пыталась понять, что с тобой происходит.
Я хмуро посмотрела на нее.
— Я переживаю! — добавила она, защищаясь. — Ты всегда наивно смотрела на Заиласа, словно он восхитительный, а не жуткий. Ты кормила его печеньем и читала ему книги даже до контракта.
— Я не читала ему книги.
— И ваш контракт даже не работает! Это тебя не беспокоит? Почему он не убил нас?
Мои пальцы прижались к куртке, под которой был скрыт инфернус.
— Потому что он пообещал.
— По… — она оборвала слово. — Опять ты за свое, Робин. Он не ангел-хранитель, у которого оказались рога демона.
— Я и не говорила так. Если ты считаешь его ужасным, объясни, почему он сдержал обещание и защищал меня все это время? Даже когда чуть не погиб от этого?
Ее рот открылся и закрылся.
— Мы вернулись за тобой, помнишь? — тихо сказала я. — Он мог сбежать от инкава, если бы бежал дальше, но он вернулся спасти тебя.
Она фыркнула.
— Ладно. Хорошо, ты права. Не честно с моей стороны приписывать ему стереотипы демона.
Боль и тяжесть на груди стали легче.
— Но, — с нажимом добавила она, — это не отменяет факта, что он демон, и ты не захочешь член демона рядом с собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я отпрянула с потрясенным писком, лицо тут же вспыхнуло.
— Поверь, Робин, — сказала она с мудрым кивком. — Девственницы все видят невинными глазами, но не все сладости и розы, особенно когда…
— Я не девственница.
Слова разнеслись эхом по остановке. Поняв, что я выпалила, я зажала рукой рот.
Амалия смотрела на меня миг, а потом фыркнула.
— Я тебя умоляю. Ты самая невинная девственница из всех, кого я видела. Я всегда знала, когда в твоих книгах начинались жаркие сцены, потому что ты краснела, пока читала.
— Нет! — я стиснула зубы, надеясь, что Заилас этого не слышал. — Я встретила парня на курсе истории, и мы встречались семестр, — мои щеки пылали сильнее. — Мы спали несколько раз.
— Несколько, — повторила она. — Это было хорошо?
— Эм… наверное?
— Значит, не было, — сухо сказала она. — Почему ты перестала встречаться с ним?
— Он учился на факультете философии.
— Ах, ничего не говори, — она посмотрела на мое лицо цвета свеклы. — Почему тогда ты такая ханжа?
— Я не ханжа! Я просто… смущаюсь, — я скрестила руки. — Я знаю, что такое с-секс, ясно? Не нужно читать мне лекции.
Она захихикала, когда я не смогла произнести «секс», не запнувшись.
— Ты пыталась с парнем что-то кроме миссионерской позы?
— Мы не будем обсуждать это.
— О, ладно тебе. Мне интересно. Он пробовал тебя?
Я не выдержала и прижала ладони к ушам.
— У тебя был оргазм? — громко спросила она, улыбаясь от того, как я смущенно ерзала.
Я надавила сильнее на уши, пытаясь закрыться от реальности. Если она задаст еще один неприличный вопрос, я…
— Я мешаю?
Мы с Амалией повернулись. Эзра стоял у навеса остановки, черная шапка скрывала его кудрявые волосы. Мое смущение усилилось так, что я чуть не сжалась за высокой кузиной.
— Девичьи беседы, — отмахнулась она. — Где ты был? Мы ждали… эм, ты в порядке?
Ее нетерпение сменилось тревогой, и я пригляделась к Эзре и поняла, что на его лице не было юмора. Его челюсти были сжаты, и жуткая пустота наполнила глаза.
— Телефон разрядился, — сухо сказал он. — Мы с Каем проверяли округу, и на это ушло больше времени, чем мы ожидали. Идемте.
Он пошел прочь от остановки, и я с тревогой переглянулась с Амалией, а потом поспешила за ним. Я плелась за ним пару шагов, а потом подбежала и поравнялась с ним.
— Эзра? — робко спросила я. — Что такое?
Он шагал, глядя вперед.
— Я недостаточно спокоен, чтобы сейчас говорить об этом.
— О, — я шагала рядом с ним, приходилось стараться, чтобы поспевать. — Кай рядом?
— Нет, он вернулся.
— Куда вернулся?
Эзра стиснул зубы.
— Сюда.
Он повернул в переулок, провел нас мимо трех зданий, а потом остановился рядом с калиткой из металлической сетки, которая защищала проход, похожий на гараж, сзади двухэтажного кирпичного здания. Он вытащил ключ из кармана и отпер врата.
Калитка загремела, когда он открыл ее, шум разнесся по тихому переулку. Амалия и я прошли за ним в гараж.
Внутри воздух был затхлым. Я включила фонарик на телефоне, направила его на пол. Зал был простым и бежевым, и было сложно понять, как использовалось здание, но, когда я заглянула в дверной проем, я увидела комнатку со стеклянной витриной на одной стороне во всю стену, за ней стояли манекены в темной форме.
— Что это за место? — резко прошептала я.
— Музей полиции, — Эзра открыл дверь со знаком лестницы. — Он закрыт, так что никто не появится внезапно. И кто будет ожидать преступную активность в здании полиции?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Никто, потому что было ужасно глупо нарушать закон на территории полиции. Но, учитывая настроение Эзры, я решила не указывать на это.
Он привел нас в подвал и провел ладонью по панели включателей, чтобы включить все сразу. Ряды флуоресцентных ламп засияли, озаряя пустой бетон. Полки на стенах были в ящиках. Окон не было. Других выходов тоже. Место было уединенным.
