Когда Савелий возвращался к своей кровати, то чувствовал на себе удивленные я недоуменные взгляды: верно, никто не думал, что он так просто вернется после разговора с Королем…
Кошка сидел на его кровати, обеспокоено поглядывая на дверь.
— Угрожал? — спросил он с тревогой. Савелий не ответил.
— Извини, Говорок, не мог тебе сказать сразу, — прошептал он, — ксивота на тебя с воли пришла… О чем, не знаю! Знаю одно: приказ — убрать тебя… Когда Король тебя позвал, я думал, все… Даже поклялся отомстить за тебя… — Кошка разжал руку, и Савелий увидел торчащий из рукава огромный тесак.
— Силен, бродяга… — чуть заметно усмехнулся Савелий. — Послушай, может, я чего-то не понимаю, но объясни мне: чего его так слушаются? Ведь в чем душа только держится — пальцем ткни, дышать перестанет, — пожал он плечами.
Кошка опасливо оглянулся по сторонам и тихо сказал:
— Пошли лучше, выйдем из секции: слишком много локаторов порасставили…
Они пришли в ту же комнату, где Савелий был с Королем.
— Вот ты думаешь, что здесь уважают только силу? Так? Нет, дружан… Если говорить серьезно, то вор в законе самая сильная фигура в уголовном мире… довольно часто не только судьбы, но и жизни человеческие зависят от, него…
— Это что же, вроде Крестного отца, что ли? — усмехнулся Савелий. — Там же мафия!
— Зря ты смеешься, именно от них, воров в законе, и пошла организация в семейства, в кланы… Во всяком случае, если во главе стоит и не вор в законе, то обязательно связывается, и очень плотно, с ним, а то и с ними… Конечно, по воровской традиции вор в законе должен быть совершенно незапятнанным в своей жизни… По их же законам… Да-да, не удивляйся, у этих людей существует своеобразный кодекс, и звание вора утверждается на общей сходке.
— Ты что, бывал там?
— Ну, ты сказанул тоже! Кто же меня туда пустят? Краем уха слышал… Система — почище масонской… во всяком случае, не хуже… Кстати, Короля уважают и побаиваются не только в уголовном мире, но и среди погон… Месяца два, по приходе, его в зону не спускали, начались беспорядки, нарушения, чуть не бунт… Подумали и решили выпустить, сразу все в норму вошло… Тогда перестали и причину искать, чтобы засадить снова, поняли, что больше пользы, когда он в зоне.
— Что за причина? Не понял?
— Очень просто: захотят кого упрятать или рожа твоя не понравится, найдут за что упрятать!.. Хотя и искать не будут, прапор какой напишет рапортуй все — угорел на пятнашку, а две-три подряд, и ПКТ месяцев на шесть… Так-то…
— Так это же беззаконие?! — воскликнул Савелий.
— Чему ты удивляешься? Ты лучше покажи мне, где у нас есть справедливость? Беззаконие… — Он со злостью тряхнул головой, встал со скамьи и начал нервно ходить перед Савелием. — Ты помнишь второго помощника капитана?
— Касымова? Конечно, помню! Неплохой мужик…
— Неплохой? — со злостью воскликнул Кошка, хотел что-то сказать, но махнул рукой. — Прав тот, у кого больше прав!.. Ты думаешь, что менты не знали о сегодняшней заварухе? Еще как знали… Здесь многие дорожку к кумовьям протопали за пачуху чая…
— Знали и не вмешались? Что-то не верится… — нахмурился Савелий.
— Да потому и не вмешалась, что знали и о том, что здесь Король замешан…
— Странно, выходит, вор в законе как бы на руку местам?
— Чудак ты, Говорок, это называется военный нейтралитет… Им выгодно чужими руками жар загребать… Выгодно, чтобы зеки между собой перегрызлись… Это как рыбку ловить в мутной воде… А Король справедлив! Знаешь, сколько он, мужиков отмазал? А наряды? Не дает мужиков в обиду! — с пафосом произнес Кошка и вдруг добавил: — Хитрый он… — Тут же спохватившись, сам себя перебил: — А здорово ты их разделал! Я слышал, конечно, ребята на судне говорили, как ты их обучал, но чтобы так…
— Да ерунда все это… Ладно, идем спать, а то мне завтра пахать…
— И то… — Кошка поморщился. — Я-то могу поваляться… Ладно, держи краба и заходи ко мне: лекальщик уже в курсе, будет выпускать тебя…
РАЗМЫШЛЕНИЯ О КОРОЛЕ
Савелию долго не спалось: какие-то странные и непонятные ощущения охватили его. Вновь и вновь мысли возвращались к происшедшему. Нет, ему совершенно не было жаль тех, кого, вероятно, покалечил: с волками жить — по-волчьи выть! До жути было неприятно, словно пришлось прикоснуться к чему-то грязному и мерзкому. Господи! Неужели ему всю жизнь предназначено сталкиваться, с подобной пакостью? Эх, люди! Люди? Разве это люди? Оказаться бы на каком-нибудь необитаемом острове, чтобы никого рядом! Никого! Один!.. Красота!.. Да Робинзон просто идиот! Чего ему не хватало? Чему завидовал? К чему стремился? К людям?.. Людям… Эти люди могут предать, подтолкнуть к пропасти, даже уничтожить, вместо того чтобы протянуть руку помощи и спасти! Жди, как же…
Зачем он ушел тогда с моря?.. Морс! Что может быть прекраснее?! Прикрыв глаза. Савелий тут же увидел его, ощутил солоноватый привкус морского воздуха, скользкую палубу траулера, которая, словно живая, готова а любой момент опрокинуть тебя, сбить с ног в штормовую погоду. А с чем можно сравнить чувство, появлявшееся, когда после долгих дней неудачного лова неожиданно вытаскиваешь из воды полный трал морского серебра: живого, трепещущего от возмущения, что вырвано из привычной морской стихии? Какое счастье испытываешь всякий раз, какую тревогу и волнение ощущаешь, когда приближается день возвращения к родным берегам, к порту приписки судна!..
А все-таки интересная фигура этот Король! Вор в законе!.. Не прост, ох, не прост! Что позволяет ему объединять окружающих его людей и руководить ими? Старый, дряхлый, а поди же ты? Сильная натура, уверенный в себе человек… Привыкший повелевать… За версту ощущаешь в нем силу духа! А в местах лишения свободы как нигде нужна поддержка, доброе слово… А он, видно, хороший психолог: на одного рыкнуть, другого погладить, с третьим посоветоваться… Стоп! Совсем забыл в суете: он же четко сказал о Воланде! Значит, действительно они связаны! ОНИ и сюда добрались… Значит, боятся чего-то… Но чего? Чего?.. Че… Постепенно усталость сморила Савелия, и он забылся тревожным, неспокойным сном…
БУДНИ В ЗОНЕ
На следующее утро Савелий не слышал ни сигнала подъема, ни того, как отряд ходил на завтрак, спал крепким сном. Те, кто был свидетелем ночного инцидента, реагировали по-разному, заметив, что Савелий не встал «по подъему», нарушив тем самым режим содержания, — одни злорадно поглядывали, ожидая возмездия за нарушение, другие завидовали ему, уверенные, что это он демонстрирует «независимость», третьи просто боялись разбудить, хотя и жалели его…
— Жулики! Выходим на проверку! Быстро! — приказал завхоз и начал прохаживаться по проходу, поторапливая замешкавшихся. Неожиданно увидев спящего Савелия, крикнул:
— Тебя что, подъем не касается?
— Не кричи! — буркнул Савелий, проснувшись, затем откинул одеяло и начал спокойно и не торопясь одеваться.
— Тебе не кажется, что ты развел слишком буревую деятельность, а? — разозлился завхоз.
Все вокруг притихли, внимательно ожидая, чем кончится стычка между строптивым новичком и завхозом, которого многие побаивались: от него зависела жизнь в отряде. Он мог «отмазать» у начальника отряда провинившегося от наказания, а мог, наоборот, «устроить» наказание, если кого-то невзлюбил. Короче говоря, с ним старались не портить отношений.
— И что дальше? — ухмыльнулся Савелий, продолжая одеваться.
— Смотри: тебе жить… — многозначительно произнес завхоз и снова закричал: — Чего уставились? Быстро выходим! — Потом повернулся к Савелию и негромко, но чтобы слышали окружающие, бросил с ехидной усмешкой: — До отбоя переберешься на третий ярус! Ясно? Вот так… — Он пошел к выходу.
Савелий хотел что-то возразить, но покачал головой и промолчал: вот и реакция на ночные события… Интересно! Завхоз спит у себя в каптерке, а ему уже все известно! Разведка… Но Савелий удивился другому: блатные получили отпор, а «сука» вдруг недовольна… Есть о чем подумать…
Когда он едва не последним выходил из секции на проверку, к нему подошел завхоз.
— Говорков, на вахту! — крикнул он, словно Савелий находился в конце секции, а не в двух шагах от него.
— Зачем?
— Там узнаешь! — многозначительно ухмыльнулся тот…
Постучав в дверь комнаты дежурного помощника начальника колонии и услышав «Войди!», Савелий переступил ее порог, прикрыл дверь и невозмутимо доложил — капитану Зелинскому:
— Осужденный Говорков! Вызывали?.. Завхоз сказал…
— Вот ручка, бумага… садись, пиши! — После ночного дежурства глаза у капитана были красные и воспаленные.
— Что писать? — искренне удивился Савелий.
— Объяснительную…
— Какую?
— Что ты ваньку валяешь? — Зелинский устало хлопнул по столу. — Что произошло сегодня ночью?
— А что произошло сегодня ночью? — невозмутимо спросил Говорков.
