так на меня, ясно?
На кухне запикал выставленный таймер, напоминая, что пора снять с плиты картошку.
Под непрекращающимся пиканьем и моим взглядом Вова разнервничался еще больше.
– Тебя еда ждет, Маш. Иди, не придумывай ерунды, – кивнул он в сторону кухни, вновь перешагнув с ноги на ногу.
– Идти готовить еду для твоей матери? – спросила я ровно.
– Для нее… Для меня, для тебя. Ты что, ужинать завтра не собираешься? – неловко хмыкнул он и сам себе улыбнулся.
Я промолчала, все еще не двигаясь с места. Казалось, если я не отведу взгляд, если не отвлекусь, то пойму, что не так с Вовой.
Что случилось, что изменилось…
Почему он вдруг стал… таким.
– Маш, ну что ты так смотришь? – он сделал шаг ко мне и дрогнувшей ладонью коснулся моего плеча. – Просто ты задала сложный вопрос. Мне нужно подумать, что на него ответить.
Говоря все это, Вова осторожно развернул меня в сторону кухни и, приобняв холодной и липкой ладонью, повел туда, где все еще надрывался таймер.
В горле у меня появился комок, но я все же задала новый «сложный» вопрос.
– То есть за предыдущие два года брака он не приходил к тебе в голову?
– Разумеется, приходил, – погладив меня по плечу, пробормотал он.
Мы зашли в кухню, и Вова «поставил» меня прямо возле плиты.
Под моим взглядом муж выключил таймер и похлопал меня по плечам.
– Маш, просто я видел, что ты еще не готова была становиться матерью, поэтому не задумывался. У тебя амбиции, ты хочешь развиваться… Какой тут ребенок?
Чувствуя себя миной, которая может взорваться от любого неосторожного действия, я медленно выдохнула и уточнила.
– Амбиции?
– А что еще тебя заставило стать секретаршей?
Действительно. Только амбиции, ага.
Я смотрела на продолжавшую развариваться в кипящей кастрюле картошку, которую Вова даже не подумал выключить, и чувствовала с ней некое родство.
Сейчас она кипит, но не подает, что ей что-то не нравится, а скоро будет «подавлена», превратившись в пюре. А завтра, будто ей этого мало, картошку подадут на стол, где, морща нос, ее пережует и съест Людмила Ивановна, мать Вовы.
– То есть ты не задумывался о детях, ради меня, – подвила я итог нашему разговору, решив, что я точно не хочу быть «пюрешкой».
– Именно, Маш! – радостно подтвердил он, вновь похлопав меня по плечу. – Зачем тебе сейчас портить жизнь?..
– Мне действительно незачем портить себе сейчас жизнь, – повторила я, не поворачивая к нему голову.
И хоть разговор вроде как, был исчерпан, Вова почему-то не уходил.
– А ты сама-то, Маш, хотела бы детей? – вдруг задал он вопрос, зачем-то погладив меня по плечу.
– От тебя? Сейчас?..
Я мрачно хмыкнула, резко повернув переключатель газовой конфорки на «ноль». Пламя вспыхнуло и потухло. Вода в кастрюле перестала бурлить.
Вова перешагнул с ноги на ногу, а я усмехнулась:
– Сложный вопрос. Надо подумать.
Рука на моем плече дрогнула, но ответить муж постарался ровно.
– Да-да, понимаю. Об этом я и говорю… Видишь, ты точно так же реагируешь… – откашлявшись, он уточнил. – А почему ты картошку выключила? Она же еще не готова.
– Я передумала насчет «праздничного» ужина, – наконец, повернула я голову в его сторону. – Не будет пюре, не будет салатов, не будет мяса.
– А что ты тогда приготовишь? – нахмурился Вова.
– Я? Ничего. Ты можешь заказать пиццу, сводить нас в ресторан или приготовить все самостоятельно. Выбор за тобой, любимый, – и похлопав его по плечу, я направилась в ванную.
Никогда еще я так не жалела, что у нас однокомнатная квартира. Хотя, может, и хорошо, что единственное место, где я могу побыть одна, заперевшись от мужа – ванная?
Как же давно я не лежала в пене…
И, кажется, у меня сохранились соли для ванн…
Глава 7
Я даже не удивилась, когда Вова позвонил днем и сообщил, что после работы заберет меня на машине. Такое случалось нечасто.
Рабочий день у нас начинался в одно и то же время, поэтому для него не составляло трудности завести меня по пути на работу. А вот заканчивался он у меня на час позже, так что обратно я добиралась на общественном транспорте.
Я прикрыла глаза, отгоняя глухое раздражение, которое появлялось каждый раз, когда я задумывалась над этим.
Вова приезжает раньше меня на час-полтора, а когда я захожу в магазин, за продуктами – и на все два часа… При этом заставить его приготовить еду для нас – невозможно…
Сегодня, разозленная всеми вчерашними событиями, я даже и не подумала винить в этом себя.
Мол, сама, дура, виновата.
В начале отношений я сама так хотела произвести положительное впечатление, что взяла на себя все домашние функции. И вроде это нормально: женщина с тряпкой, женщина за плитой, женщина с утюгом… Но ведь и мужчина в таком случае должен быть «охотник-добытчик»? А у нас опять все не так.
Когда работала продавцом, зарплаты еще более-менее совпадали, а как я в секретари ушла – моя повыше стала. И вот парадокс. Зарплата больше, а уважения со стороны Вовы – меньше. Хотя, было ли оно вообще?..
Я качнула головой, отгоняя совсем уж депрессивные мысли из головы, и взгляд сам собой остановился на ящиках рабочего стола. Вспомнился вчерашний взгляд Вовы…
– Нет, я так с ума сойду!
Вскочив со стула, я подошла к огромным панорамным окнам и распахнула створки, пользуясь тем, что Павел Олегович вместе с москвичами сегодня катается по городу, знакомясь с основными клиентами.
Температура в кабинете падала, а моя голова и не думала остужаться. Перед глазами так и стояла темная спальня и я, пытающаяся в ночи открыть запертый на ключ ящик.
Тогда я еле удержалась, чтобы не разбудить Вову и не заставить его открыть этот чертов стол и, как на допросе, ослепляя лампой, показать все содержимое. Но это был бы уже перебор.
Наверное…
Я прошлась по приемной, чувствуя, как меня продолжают разрывать эмоции.
Хотелось разобраться. Понять, что делать дальше.
Я же неглупая. Я понимаю, что нежелание не то что заводить, а даже думать об общем ребенке, это не тревожный звоночек. Это набат.
Это совершенно ненормально для любящей семейной пары…
А мы были именно такой парой. Ведь были же?
Я сбилась с шага
