– Хочешь побыть одна?
На лице девушки мелькнуло удивление.
– Да нет. Что, я тебе уже наскучила?
– Нет, – ответил он, покачав головой. – Вовсе нет. Просто я не хочу…
– Я шучу. – София подошла к изгороди, облокотилась и с улыбкой повернулась к Люку. Тот, помедлив, тоже привалился к жерди, но чуть поодаль, как заметила София. Она принялась рассматривать невысокие холмы вдалеке, а Люк молча изучал ее лицо, заметив в том числе маленькую сережку в ухе. Он пытался подобрать какие-нибудь слова.
– Ты на каком курсе? – наконец спросил он. Люк знал, что это глупый вопрос, но больше ничего не сумел придумать.
– На последнем.
– То есть… тебе двадцать два?
– Двадцать один, – сказала она, полуобернувшись к собеседнику. – А тебе?
– Я старше.
– Но наверное, ненамного. Ты где учился?
Люк пожал плечами.
– Нет, учеба – это не мое.
– Ты зарабатываешь скачками на быках?
– Да, когда не падаю, – ответил Люк. – А иногда становлюсь для быка игрушкой, если не удается вовремя унести ноги.
Девушка подняла бровь.
– Сегодня ты отлично выступил.
– Ты меня запомнила?
– Конечно. Ты же удержался на всех своих быках и выиграл.
– Да, вечер был удачный, – признал он.
– Так тебя зовут Люк…
– Коллинз, – закончил он.
– Да, точно, – сказала София. – Комментатор много о тебе рассказывал перед началом заезда.
– И?
– Честно говоря, я не особенно слушала. Тогда я ведь не знала, что ты придешь мне на помощь.
Он заподозрил, что девушка иронизирует, но София говорила искренне, удивив Люка. Ткнув пальцем в сторону старой покрышки, он заметил:
– Те парни тоже пришли на помощь.
– Но вмешались не они, а ты…
Она помолчала, а потом спросила:
– Можно задать один вопрос? Я весь вечер об этом думаю.
Люк отковырнул щепочку с ограды.
– Валяй.
– Зачем ты вообще этим занимаешься? Ты же страшно рискуешь.
«Да», – подумал он. Буквально все хотели знать зачем. И он ответил, как всегда:
– Просто я с детства мечтал стать ковбоем. Я начал объезжать телят еще мальчишкой. На своем первом теленке я прокатился в четыре года, а в третьем классе уже скакал на годовалом бычке.
– Но как ты вообще начал? Кто тебя заинтересовал?
– Отец, – ответил Люк. – Он много лет участвовал в родео. Скакал на диких лошадях. Правила, в общем, те же самые, только вместо быка лошадь. Восемь секунд, держишься одной рукой, а животное пытается тебя сбросить.
– Да, только у лошадей нет рогов длиной с бейсбольную биту. Они гораздо меньше и не такие опасные.
Люк задумался.
– Да, пожалуй.
– Так почему же ты предпочел быков? – спросила девушка, обеими руками заправляя выбившиеся пряди волос.
– Долгая история. Ты точно хочешь послушать?
– Я бы не стала спрашивать, если бы не хотела.
Люк покрутил шляпу в руках.
– Меня, можно сказать, жизнь заставила. Отец наматывал в год сто тысяч миль, переезжая с родео на родео, и это просто чтобы дойти до финала Национального кубка. Такие мероприятия обычно тяжело переносит вся семья участника, и не только потому что мужчина почти не бывает дома, но еще он и зарабатывает немного. Дорожные расходы и вступительный взнос… наверное, отец в результате получал бы больше, даже если бы работал за самую низкую зарплату. Он не хотел для меня такой судьбы, поэтому, когда он услышал, что родео с быками становится отдельным видом состязаний, то решил, что это неплохой вариант. Тогда отец стал давать мне уроки. Разъезжать тоже приходится много, зато выступления проходят только по выходным, что позволяет смотаться туда-обратно. Ну и кошельки здесь потолще.
– Значит, он оказался прав.
– У него во всем была прекрасная интуиция. – Эти слова сорвались с губ, прежде чем Люк успел задуматься; увидев выражение лица девушки, он понял, что она догадалась, и вздохнул. – Папа умер шесть лет назад.
София не отвела взгляд. Она машинально коснулась руки молодого человека и произнесла:
– Соболезную.
Хотя она быстро отняла руку, все же успела ощутить его теплоту.
– Ничего, – сказал Люк, распрямив плечи. Он уже чувствовал, как накатывает усталость после скачки, и постарался сосредоточиться на болевших мышцах. – Короче говоря, вот почему я объезжаю быков.
– И тебе нравится?
Непростой вопрос. Долгое время он не мыслил для себя иной жизни. А теперь? Люк не знал, что ответить, потому что сам сомневался. И он увильнул от ответа.
– А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю, – сказала София. – Может быть, потому что это образ жизни, который мне совсем не знаком. Или потому что я любопытна от природы. Опять же, может быть, я просто поддерживаю разговор.
– А если честно?
– Я, конечно, могу ответить, – произнесла София, и ее зеленые глаза соблазнительно сверкнули в лунном свете. – Но тогда будет неинтересно. Пусть останется некоторая недосказанность.
Что-то шевельнулось в нем, когда он услышал в голосе девушки вызов.
– Откуда ты приехала? – спросил Люк, чувствуя, что его втягивает в водоворот, но совершенно не возражая. – Ты, кажется, не здешняя.
– С чего ты взял? Я говорю с акцентом?
– Для этого штата – да. Но на севере решили бы, что с акцентом говорю я.
– Я из Нью-Джерси… – София помедлила. – Только не надо шуток.
– С какой стати? Я люблю Нью-Джерси.
– Ты там бывал?
– Да, в Трентоне. Несколько раз выступал на арене Соверен-Банк. Знаешь, где это?
– Я знаю, где Трентон, – ответила София. – К югу от нашего города, ближе к Филадельфии. А я живу на севере.
– Ты была в Трентоне?
– Много раз, только арену никогда не видела. Да и на родео, если на то пошло, я сегодня в первый раз.
– И что скажешь?
– Помимо того, что я впечатлена? Я подумала, что все вы сумасшедшие.
Люк засмеялся, очарованный ее искренностью.
– Ты знаешь, как меня зовут, а я что-то не припоминаю…
– София Данко, – сказала девушка и, предугадав следующий вопрос, добавила: – Мой отец родом из Словакии.
– Это где-то в Канзасе?
Она моргнула, открыла и закрыла рот. Как только София вознамерилась обрисовать ему карту Европы, Люк улыбнулся.
– Шучу. Я знаю, где находится Словакия. В Центральной Европе. Она когда-то входила в состав Чехословакии. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.
– И?
– Нужно было тебя сфотографировать и показать друзьям.
Девушка нахмурилась, а потом игриво ткнула его локтем.
