Нередко целые народы ассоциируются с великими реками, протекающими по их исконным территориям тысячи лет. Эти реки, как великие обереги, сохраняют территориальную и духовную целостность народов, косвенные подтверждения тому можно встретить в теории об информационных свойствах воды. Да и каждый человек подсознательно допускает возможность того, что реки и народы, расселившиеся вдоль них, связаны.
Древнейшие города, просуществовавшие не одну сотню лет, скорее всего, были основаны либо на реке, либо в устье реки. Таким образом они становились узловым центром притяжения торговых и жизненных потоков, превращались в точку сосредоточения силы. Речной транспорт зародился одним из первых, предположительно в Древнем Египте, где использовались гребные и парусные суда.
В прошлом освоение новых территорий, особенно если те представляли собой непроходимые леса, переходящие в болота, могло быть сильно затруднено, если бы к услугам первопроходцев не были предоставлены реки, позволявшие доставлять грузы, стройматериалы, продовольствие. К тому времени речные суда претерпели значительные изменения; для их перемещения вверх по течению зачастую применялся человеческий труд — например, всем известные бурлаки, но кроме того использовались лошади и другие тягловые животные. Существовал даже такой вид речных судов, где лошади находились на палубе и вращали ворот, тем самым подтягивая судно к якорю, который был заблаговременно перемещён вперёд по ходу движения на небольшой лодке. Пока животные подтягивали судно к одному якорю, лодка перемещала второй якорь дальше, что обеспечивало непрерывность движения. Подобные суда ходили по Волге с начала XIX века и вскоре заметно потеснили бурлацкие расшивы, так как были почти в два раза быстрее.
Эволюция речного транспорта не остановилась, но его место в транспортной системе государства заметно изменилось. Если раньше человек всерьёз рассматривал пароход как средство эффективного перемещения между двумя точками назначения, то теперь пассажирский речной транспорт занимает скорее развлекательно-туристическую нишу, нежели эффективно-целевую.
Речные грузовые перевозки вряд ли потеряют конкурентоспособность ввиду своей низкой стоимости. Конечно, скорость грузовых речных судов редко превышает 20 кмч, поэтому использовать их целесообразно для перевозки таких грузов, которые не требуют скорейшей доставки.
Близость к реке перестала быть жизненно необходимым условием для человека: в нашем распоряжении имеются водопровод, колодцы, скважины. Но осталась тяга к воде. Человеку нравится сидеть на берегу и просто наблюдать; ловлю рыбы как процесс многие могут назвать самым лучшим отдыхом; в купальные сезоны городские пляжи переполнены. Всё это производные от древней связи человека и пресного водоёма, которая, вопреки налёту цивилизации, вряд ли будет разорвана в ближайшем будущем.
Александр Арцибашев ГОРЕЧЬ ОПАЛЁННОГО ЗЕРНА
Если суммировать данные исторических источников, от древних летописей до современных газет, то получится, что примерно двести из семисот последних лет на Руси были голодными: урожай погибал то от засух, то от дождей, то от града, то от заморозков. Каждый год пятая часть регионов России сталкивается с теми или иными погодными аномалиями. То есть ничего экстраординарного и неожиданного в этом нет — это объективные условия нашего бытия на одной седьмой части суши и к ним нужно быть всегда готовым: использовать современные технологии земледелия, вести строительство мелиоративных систем, создавать устойчивые и высокоурожайные сорта основных сельскохозяйственных культур, выводить новые породы скота...
Увы, на всё это давно махнули рукой. Агропромышленный комплекс, по сути, развален, больше половины продовольствия завозим из-за рубежа. Соберём ли нынче хотя бы 70 миллинов тонн зерна? Осень покажет. Но цены на основные продукты уже взлетели вверх, и прогноз для российской деревни неутешителен.
ПО ПУТИ в Невьянскую слободу остановились у кромки пшеничного поля. Изумрудные стебли озими перемежались с подпаленными проплешинами на взлобках, где солнце жгло особенно яро; трещины в земле зловещими зигзагами расползались во все стороны, оголяя и без того страдающие от жары корни растений. В знойном мареве с колосьев мгновенно испарялись капельки влаги от ночной росы. Два месяца без дождей...
Иван Александрович Пырин вышел из машины, сорвал соломинку и просунул в щель:
— Смотрите, как разорвало междурядья, — три ладони вглубь... Что тут соберешь? Столько сил и средств ушло на посевную! Вспахали, подкормили всходы, обработали гербицидами... Наполнение колоса-то хорошее, зерно в наливе. Надо бы дождичка, но Господу не прикажешь. Еще недельку, другую вот так пожарит — и подсчитывай убытки...
Он говорил спокойно, но во взгляде сквозила тоска. За ним две сотни крестьян, для которых эта земля воистину кормилица. В колхозе (по-новому — сельскохозяйственно-производственном кооперативе), которым руководит Пырин, около четырех тысяч гектаров пашни, 1200 голов крупного рогатого скота, в том числе 530 коров. В Алапаевском районе это хозяйство считается одним из справных. Земля ухожена, каждый год развозят по полям много навоза с ферм, как делали исстари деды. Породистое стадо: в среднем надой молока на корову под шесть тысяч литров. Продают племенных телочек черно-пестрой породы. Доход хоть и не особо велик, но все-таки "живые" деньги. Они нужны каждый божий день.
Познакомился с Иваном Александровичем два года назад, когда приезжал в Алапаевск также вот, в сенокосную пору, чтобы прояснить ситуацию с катастрофически убывающим поголовьем коров. За двадцать лет демократических "реформ" в целом по стране в коллективных хозяйствах перевели тринадцать миллионов буренок. Это непостижимо! Ныне вроде бы спохватились, выделяются огромные средства на развитие животноводства, но коров как резали, так и продолжают резать. Есть над чем задуматься. Всесильное лобби, контролирующее импорт продовольствия в 40 миллиардов долларов, не дремлет: "ножницы цен" душат деревню. Зерно, мясо, молоко крестьянам приходится отдавать, по сути, за бесценок.
Давний разговор с Пыриным остался в памяти. Тогда не удалось съездить в Невьянскую слободу. Иван Александрович разложил проблемы деревни, что называется, по полочкам. Понравилось его стремление изменить положение дел к лучшему. Оказывается, даже в жестких условиях рынка можно хозяйствовать эффективно, если наладить добрые отношения с партнерами. Палочкой-выручалочкой для СХПК "Пламя", как и других хозяйств района, стал, в частности, Кушвинский молокоперерабатывающий завод, который работает исключительно на натуральном сырье. Продукция с названием "Молочная Благодать" идет "с колес", пользуется большим спросом на Северном Урале. Помнится, в 2008 году кушвинцы перерабатывали в сутки 100 тонн молока. В начале этого лета позвонил директору завода Юрию Александровичу Жукову:
— Ну что, не подмяли конкуренты?
— Пока держимся. Увеличили объем закупок молока до ста семидесяти тонн в день, — сказал Жуков. — Значительно расширили круг поставщиков сырья: Алапаевский, Ирбитский, Серовский, Пригородный, другие районы. Разворачиваются фермеры, владельцы личных подворий. Даем им деньги на развитие в счет поставок сырья. Сами берем кредиты в банке, поскольку есть что заложить. А вот у хозяйств с залоговой базой туговато... Предпочитаем работать самостоятельно — без вхождения в состав крупных молочных компаний...
— По какой цене сейчас принимаете молоко?
— В зависимости от качества. В среднем — двенадцать рублей за килограмм. Причём как зимой, так и летом. От "сезонности" ушли. Это не устраивало крестьян. Нельзя подрубать сук, на котором сидишь...
Нынешняя жесточайшая засуха, поразившая более трети регионов России, заставила лишний раз призадуматься: как же все-таки нам обустроить деревню? Полумеры ни к чему не привели. Импорт продовольствия продолжает расти, при том, что инвестиции в агропромышленный комплекс все солиднее и солиднее. Увы, до земли деньги не доходят. Опора на крупный бизнес не оправдала себя. Если сказать прямо, то новоявленные латифундисты просто паразитируют на земле, увеличивая баснословные капиталы за счет казны. А крестьяне брошены на произвол судьбы.
ИСПОЛНИЛОСЬ СТО ЛЕТ со дня начала реформ Петра Аркадьевича Столыпина. Главной его целью было посадить крестьянина на землю. В 1913 году объем намолоченного зерна в России превышал 86 миллионов тонн. Подчеркну: в амбарном весе. То есть зернышко к зернышку. О каких рекордных урожаях толкуем? Качественного зерна, годного для хлебопечения, всего 15-20 процентов. Это говорит о неблагополучном положении дел в зерновой отрасли. А что соберем этой осенью? Неизвестно. В Центральном Черноземье крестьяне с горечью рассказывали мне, что ежегодно новые хозяева приглашают на жатву турок вместе с комбайнами. Неужели это выгоднее? Сомневаюсь.
