— Прячетесь от мира, детектив?
— Помогает сосредоточиться. В чем дело?
— Сегодня утром, когда вы ушли из офиса, я просмотрел оставленные вами папки. Там, в архиве.
— И?..
— Кажется, я понял, что вы искали. Я хочу вам помочь, но вы должны уяснить мою позицию.
— Я вас понимаю. Вы обязаны защищать свои бумаги, а заодно и скрытого в них убийцу, потому что таковы правила.
Я покачал головой. Он явно не пытался облегчить мне задачу.
— Детектив, приходите завтра в восемь утра в офис, и я дам все, что смогу.
Похоже, мое предложение удивило его. Он промолчал.
— Так придете?
— А в чем подвох? — поинтересовался Босх.
— Никаких подвохов. Главное, не опаздывайте. В девять у меня встреча, а потом я поеду к клиентам.
— Я буду в восемь.
— Хорошо.
Я уже хотел уйти, но детектив, кажется, собирался сказать что-то еще.
— У Винсента были дела федерального значения?
Я задумался, перебирая в уме просмотренные документы, и покачал головой.
— Мы продолжаем разбирать бумаги, но сомневаюсь. Как и я, он предпочитал суды штата. Они немного смахивают на лотерею. Больше свободы, неразберихи, лазеек. А федералы любят держать все под контролем. Им не нравится проигрывать.
Я боялся, что Босх примет мои слова на свой счет, но он пропустил их мимо ушей. Он размышлял о чем-то ином.
— Хорошо, — пробормотал детектив.
— Только это вы хотели спросить?
— Да.
Я ждал объяснений, но их не последовало.
— Ладно, детектив.
Я неловко протянул руку. Он пожал ее, тоже довольно неуклюже. У меня в голове вертелся вопрос.
— Я тоже собирался кое о чем вас спросить.
— О чем?
— В вашей визитке не написано, но я слышал, что вас зовут Иероним. Правда?
— А в чем дело?
— Интересно, откуда могло взяться подобное имя?
— Так меня назвала мать.
— А что думал об этом отец?
— Не знаю. Мне пора идти, мистер Холлер. Есть еще вопросы?
— Нет. Просто любопытство. Жду завтра в восемь.
— До встречи.
Я оставил его у мемориала и двинулся по улице. Шагая вдоль квартала, я прикидывал, зачем он спрашивал о федеральных делах Винсента. На углу я обернулся и увидел, что Босх стоит возле фонтана. Он смотрел мне вслед. Я отвел взгляд и пошел дальше.
11
Циско и Лорна еще работали в офисе Джерри Винсента. Я передал Лорне судебный ордер для банка и рассказал о двух назначенных на утро встречах.
— Ты вроде решил отказаться от Патрика Хенсона, — удивилась она.
— Верно. Но теперь передумал.
Лорна сдвинула брови — ее обычная реакция на непредсказуемость моих поступков, которые часто ставили ее в тупик. Но мне не хотелось ничего объяснять. Я спросил, не появились ли новости в мое отсутствие.
— Было кое-что. Деньги Эллиота переведены на счет. Даже если он узнал про Джерри, теперь поздно давать обратный ход.
— Ясно.
— Вторая новость еще лучше. Я нашла папку с контрактами и прочитала о сделке Джерри с Эллиотом. Те сто тысяч, которые он перевел в пятницу, лишь первый взнос.
— А сколько всего?
— Согласно договору, Винсент получил двести пятьдесят тысяч. Это произошло пять месяцев назад, и все деньги, видимо, были потрачены. Но он собирался получить еще двести пятьдесят на ведение процесса. Это безвозвратный платеж. Сто тысяч — первая часть. Остальные должны поступить после начала судебного разбирательства.
Я одобрительно кивнул. Винсент заключил отличную сделку. У меня никогда не было контрактов на подобную сумму. Меня смущало, как он ухитрился так быстро спустить двести пятьдесят тысяч. Лорне придется как следует поработать с финансовыми документами, чтобы выяснить данный вопрос.
— Что ж, замечательно, если мы удержим Эллиота. А если нет, радоваться нечему. Что-нибудь еще?
Лорна была разочарована. Ей хотелось, чтобы я пришел в восторг и осыпал ее благодарностями за открытие, но она упустила из виду, что мне еще только предстояло заполучить Эллиота. В техническом смысле он был свободен. Мне дали право «первого выстрела», но если я не сумею его удержать, то никогда не узнаю, каково это — потратить на процесс двести пятьдесят тысяч долларов.
— Пока ты ездил в суд, у нас было несколько посетителей, — хмуро произнесла Лорна.
— Каких?
— Приезжал один из детективов, работавших на Джерри. Увидев Циско, он чуть на него не накинулся. Но вскоре остыл и убрался восвояси.
— Кто он?
— Брюс Карлин. Джерри нанял его для дела Эллиота.
Я кивнул. Карлин был «быком» из бывших полицейских, после отставки переметнулся на противоположную сторону и теперь работал на защиту. Адвокаты часто пользовались его услугами, потому что он знал все секреты полицейской кухни. Однажды я тоже обратился к нему за помощью и пришел к выводу, что Карлин делает деньги надутой репутации. Больше мы с ним не пересекались.
— Позвони ему, — попросил я. — Пусть придет снова.
— Зачем, Микки? У тебя есть Циско.
— Я знаю, что у меня есть Циско, но Карлин работал по делу Эллиота, а я сомневаюсь, что в бумагах отражены все его детали. Ты же знаешь, как это происходит. То, что не записано, никто не сможет раскопать. Позови его. Пусть Циско с ним поговорит и выяснит, что к чему. Заплатите ему сколько попросит, а потом вышвырните к черту. Что еще? Кто сюда приходил?
— Тут был парад неудачников. Заглянула Кэрни Эндрюс, вообразившая, что может просто прийти, забрать дело Эллиота и преспокойно удалиться. Я сразу ее отшила. Затем я просмотрела статьи доходов и расходов в операционном счете и обнаружила, что пять месяцев назад ее наняли в качестве второго адвоката для работы с Эллиотом. Она продержалась всего месяц.
Я кивнул, сообразив, в чем дело. Винсент искал для Эллиота нужного судью. Кэрни Эндрюс считалась занудой и бездарным адвокатом, но была замужем за Брюсом Эндрюсом, членом Верховного суда. До назначения на должность он двадцать пять лет проработал в прокуратуре. По мнению многих адвокатов, он пребывал там и по сей день. Его считали одним из самых суровых судей в городе, действовавшим под опекой — или по прямой указке — офиса окружного прокурора. В результате у супругов образовалось нечто вроде семейного бизнеса: жену часто брали в качестве второго адвоката на те дела, которыми занимался ее муж. Таким образом, создавался конфликт интересов и рассмотрение иска передавали другому, более снисходительному судье.
Все работало как часы, и, главное, Кэрни Эндрюс не приходилось утруждать себя юридической практикой. Она лишь ставила свою подпись под бумагами, иногда появлялась в суде и дожидалась, когда дело исключат из рабочего графика мужа. После чего получала солидный гонорар и переходила к следующему адвокату.
Я понял, что случилось, даже не заглядывая в досье Эллиота. Дело вначале отдали на рассмотрение судье Эндрюсу, и Винсент решил, что у них плохие шансы. Прежде всего Эндрюс никогда бы выпустил под залог человека, подозреваемого в двух убийствах, и наверняка занял бы жесткую позицию по отношению к его адвокату. Чтобы решить эту проблему, Винсент взял в качестве помощника жену судьи. Далее рассмотрение иска передали судье Джеймсу Стэнтону, чья репутация была противоположна той, которую имел Эндрюс. В общем, сколько бы Винсент ни заплатил Кэрни, дело того стоило.
— Ты посмотрела сумму? — спросил я. — Сколько он ей дал?
— Десять процентов от первого аванса.
Я присвистнул. Двадцать пять тысяч долларов ни за что. Теперь понятно, куда делась четверть миллиона.
— Повезло ей с работой, — заметил я.
— Но ей приходится спать с Брюсом Эндрюсом, — возразила Лорна. — Думаю, она в проигрыше.
Циско засмеялся. Я промолчал, хотя понял шутку Лорны. Брюс Эндрюс был лет на двадцать старше и фунтов на двести тяжелее жены. Не самое привлекательное зрелище.
— С посетителями все?
— Нет, — усмехнулась Лорна. — Приходила парочка клиентов, они решили забрать свои дела, узнав о смерти Джерри.
— И?..
— Мы их отфутболили. Сказали, что только ты можешь распоряжаться документами, и попросили заглянуть завтра. Они вроде хотели что-то возразить, но посмотрели на Циско и передумали.
Лорна покосилась на детектива; тот встал, расправив широкие плечи, и отвесил насмешливый поклон.
Лорна протянула мне листок.
— Вот их фамилии. Плюс контактная информация.
Я взглянул на список. Первое дело было безнадежным, я не собирался браться за него. Второе — непристойное поведение на публике, — наоборот, выглядело многообещающим. Женщину арестовали, после того как помощник шерифа приказал ей выйти из воды на пляже в Малибу. Она плавала нагишом, но никто этого не видел, пока полицейский не заставил ее выбраться на берег. Разумеется, он сделал это для того, чтобы доказать ее виновность, однако тем самым создал преступление, за которое арестовал женщину. Суду это вряд ли понравится. Значит, есть шанс добиться оправдания.
