— Вот черт! И что мне теперь делать? Через неделю начнется суд, от которого зависит моя жизнь!
Он преувеличивал. Отбор присяжных должен был начаться через девять дней, и обвинение ничего не говорило про смертный приговор. Но я не против, если клиент воспринимает ситуацию слишком драматично.
— Поэтому я здесь, мистер Эллиот. Разумеется, если вы хотите со мной сотрудничать.
— А кто вы такой? Я никогда о вас не слышал.
— Вы обо мне не слышали, поскольку я стараюсь избегать огласки. Модные адвокаты привлекают много внимания к своим клиентам. Они добиваются известности за их счет. Я работаю по-иному.
Эллиот покусал губы и кивнул. Я заработал первое очко.
— И вы получили практику Винсента? — поинтересовался он.
— Давайте я вам все объясню, мистер Эллиот. Джерри Винсент обычно работал в одиночку. Так же как и я. В подобных случаях часто требуется помощь другого адвоката. Поэтому мы друг другу помогали. Если вы взглянете на контракт, заключенный вами с Винсентом, то увидите там мою подпись и особый пункт, где говорится, что Джерри может обсуждать ваши дела со мной и включать меня в список лиц, имеющих право на конфиденциальные сведения о клиенте. Иными словами, Джерри доверял мне полностью. Теперь, когда его не стало, я займу его место. Сегодня утром председатель Верховного суда выписал ордер, передающий мне все дела Джерри. Разумеется, вы можете сами выбирать своего представителя в суде. Просто я максимально готов для этой роли и могу незамедлительно приступить к работе. Хотя, как я уже сказал, выбор за вами. Я лишь объясняю, как обстоят дела.
Эллиот покачал головой.
— Просто не верится. Суд назначен на следующую неделю, и я не могу его откладывать. Я уже пять месяцев жду, когда мне вернут честное имя! Вы не представляете, каково это невиновному человеку — ждать, ждать и ждать, когда свершится правосудие. Читать всю грязь и клевету, которые выливают на меня в газетах. Чувствовать, как прокуратура дышит мне в спину, следит за каждым моим шагом, выискивая только повод, чтобы отменить залог. Взгляните!
Он показал мне браслет с «Джи-пи-эс», надетый на него судьей Холдер.
— Я хочу его снять!
Я одобрительно кивнул и сообразил, что, если заикнусь об отсрочке, меня немедленно выставят за дверь. Лучше затронуть данную проблему после заключения сделки.
— У меня было много клиентов, которых обвиняли ложно, — солгал я. — Я понимаю, что ждать суда порой невыносимо. Тем важнее роль защитника.
Эллиот промолчал, и я не стал продолжать тему.
— Я почти весь день просматривал ваши бумаги. Ясно, что вы не хотите затягивать процесс. В сущности, я прямо сейчас могу взяться за дело. У другого адвоката на это уйдет много времени, а я фактически готов.
Мой стиль обработки клиента — смесь преувеличений и вранья. Но я двинулся дальше.
— Я изучил стратегию, выбранную мистером Винсентом. Думаю, менять ее не имеет смысла, но я могу ее улучшить. К следующей неделе все будет готово. Конечно, отсрочка никогда не помешает, но сейчас в ней нет необходимости.
Эллиот потер пальцем переносицу.
— Мне надо поразмыслить, — произнес он. — Поговорить с людьми, навести о вас справки. Винсента я тоже проверил, прежде чем заключить с ним контракт.
Я решил, что стоит рискнуть и попробовать подтолкнуть его к быстрому решению. После своей проверки Эллиот, пожалуй, обнаружит, что я отсутствовал целый год. Возникнет много ненужных вопросов.
— Хорошая идея, — одобрил я. — Сделайте паузу, но не тяните. Чем дольше вы будете думать, тем больше шансов, что судья отсрочит дело. Я знаю, вы этого не хотите, но без мистера Винсента или другого действующего адвоката судья может занервничать и отложить процесс. Если вы выберете меня, я сразу отправлюсь к судье и постараюсь убедить его, что отсрочка не имеет смысла.
Я встал, достал из кармана визитную карточку и положил на стол.
— Здесь все мои контакты. Звоните в любое время.
Я надеялся, что Эллиот меня остановит и мы займемся обсуждением судебного процесса, но он просто протянул руку и взял карточку. Когда я уходил, Эллиот внимательно читал ее. Не успел я открыть дверь, как она распахнулась и на пороге появилась улыбающаяся миссис Альбрехт.
— Не сомневаюсь, что мы еще увидимся, — тепло заметила она.
Похоже, она слышала все, о чем говорилось в комнате.
— Спасибо, мисс Альбрехт, — улыбнулся я. — Я тоже надеюсь.
14
Циско стоял и курил, облокотившись на «линкольн».
— Быстро ты, — буркнул он.
На всякий случай я открыл заднюю дверцу: вдруг Эллиот следит за мной через камеру на парковочной площадке?
— Умеешь ты испортить настроение.
Я сел в машину, он последовал за мной.
— Я просто заметил, что ты быстро вернулся, — пожал плечами Циско. — Как дела?
— Сделал все, что мог. Скоро мы узнаем результаты.
— Думаешь, он их убил?
— Не исключено, хотя какая разница? У нас есть заботы поважнее.
Переключаться с гонорара в четверть миллиона долларов на заурядных клиентов Винсента было трудновато, но работа есть работа. Я открыл сумку и достал другие папки. Следовало решить, куда ехать дальше.
Циско тронулся с площадки и вырулил к въездной арке.
— Лорна ждет ответа, — произнес он.
Я уставился на него в зеркальце заднего обзора.
— Что?
— Она звонила, пока ты был там. Хочет узнать, как прошла встреча с Эллиотом.
— Не волнуйся, я ей позвоню. Сначала решим, куда ехать.
Адрес каждого клиента — тот, который они сочли нужным дать Винсенту, — был аккуратно распечатан на обложке каждой папки. Я быстро просмотрел бумаги, выискивая тех, кто жил в Голливуде. Ближе всех находилась женщина, арестованная за непристойное поведение. Та, что приходила в офис Винсента и пыталась забрать свое дело.
— Итак, — сказал я. — Поворачивай тут и поезжай дальше по Мелроуз до Ла-Бреа. Там живет клиентка. Из тех, что сегодня пытались забрать досье.
— Ясно.
— А потом я пересяду на переднее сиденье. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя шофером.
— Да ладно, все нормально. К этому можно привыкнуть.
Я достал телефон.
— Слушай, Микки, мне надо тебе кое-что сообщить, — пробормотал Циско.
Мой палец повис над кнопкой.
— Да?
— Будет лучше, если ты услышишь это от меня, а не от кого-либо еще. Мы с Лорной решили пожениться.
Я знал, что все к тому идет. Мы с Лорной дружили пятнадцать лет, прежде чем пожениться. Для меня это был второй брак, еще более опрометчивый, чем первый. Мы разошлись, как только поняли свою ошибку, и ухитрились остаться близкими людьми. Я доверял ей больше, чем кому-либо в этом мире. Мы не были влюблены, но я все-таки по-своему любил ее и готов был защищать от любых неприятностей.
— Ты не против, Микки?
Я взглянул на него в зеркальце заднего обзора.
— Не мое дело, Циско.
— Знаю, но хочу спросить, устраивает ли это тебя. Понимаешь, о чем я?
Я взглянул в окно и подумал, прежде чем ответить.
— Да, меня устраивает. Скажу лишь одно, Циско. Лорна входит в четверку самых дорогих для меня людей. Ты тяжелее меня на семьдесят пять фунтов — будем считать, что все это чистые мускулы. Но если ты причинишь ей боль, я найду способ, как с тобой расправиться. Устраивает ли это тебя?
Он отвел взгляд и посмотрел на дорогу. Мы медленно ползли к выезду с площадки. Бастующие сценаристы заняли обочину и мешали людям выходить из студии.
— Да, Микки, устраивает.
Мы помолчали, продолжая тащиться дальше. Циско все поглядывал на меня в зеркальце.
— Ну что? — наконец спросил я.
— Первая — твоя дочь. Вторая Лорна. А кто еще двое?
Не успел я ответить, как в моей руке загремела электронная версия увертюры из «Вильгельма Телля». На экране появилась надпись: «Неизвестный абонент». Я откинул крышку.
— Холлер.
— Подождите, я соединю вас с Уолтером Эллиотом, — произнесла миссис Альбрехт.
Через минуту я услышал знакомый голос:
— Мистер Холлер?
— Я слушаю. Чем могу помочь?
По спине у меня бегали мурашки. Он сделал выбор.
— Вы не заметили ничего особенного в моем деле, мистер Холлер?
Вопрос застал меня врасплох.
— Вы о чем?
— Один адвокат! У меня лишь один адвокат, мистер Холлер. Я хочу выиграть не только в суде, но и в общественном мнении.
— Понимаю, — проговорил я, хотя ничего не понимал.
— В последние десять лет я часто ставил на победителей. Я имею в виду фильмы, в которые вкладывал деньги. Я вижу победителей, потому что хорошо разбираюсь во вкусах публики. Знаю, что нравится людям, о чем они думают.
— Разумеется, сэр.
— Так вот, публика считает, что чем виновнее человек, тем больше у него адвокатов.
Тут он не ошибался.
