Реган не видела ни его ни Лимос со свадьбы… все общение со Всадниками проводилось через Кинана, и она не знала, что Арес к ней чувствует.
О-о, Реган знала, что он изо всех сил попытается убедится в безопасности ребенка, но ее саму он мог ненавидеть как и Танатос.
– Все в порядке?
– Очевидно, – рыкнул Танатос, – раз я не убил ее, то да, все в порядке. Тебе не стоило тут слоняться.
Пожалуйста слоняйся…
Реган осторожно двинулась к Аресу. Может он заберет ее отсюда и вернет в штаб-квартиру.
Хотя, если Танатос мог чувствовать ребенка, он мог бы найти ее везде, куда бы она не пошла. Она нуждалась в своего рода опеке. Пристальный взгляд Танатоса сосредоточился на ней как ястреб, и хотя он не двигался, чтобы задержать ее, у нее создалось впечатление, что он был готов наброситься, попытайся Арес её схватить.
– Мы должны охранять Реган. – Арес протянул ей руку. – Теперь, позволь мне забрать ее обратно в Эгиду.
Она начала двигаться к нему, но Танатос встал между ней и Аресом.
– Она остается здесь.
– Не вариант, – проворчал Арес. – Есть причина, по которой ты живешь здесь, в безлюдном месте. Люди не в безопасности возле тебя.
– Я никогда не убью своего собственного ребенка, – сказал Тан. – Как ты мог так думать?
– Я знаю, что не убьёшь, – возразил Арес мягко. – Не преднамеренно. Но иногда после того, как ты в ярости и убиваешь, ты возвращаешься домой все еще смертельно опасным. Ты помнишь, как однажды нам пришлось прятать Кару от тебя подальше?
– Это другое. Кара не мой ребенок. – Танатос ударил стену кулаком. – Если бы ситуация была обратной, если бы Кара была беременна твоим сыном, то ты бы упустил ее из вида? Отпустил бы туда, где она могла быть уязвима для Мора?
– Никогда, – признал Арес. – Но и нет никакой опасности, что я могу случайно убить ее.
– Танатос, – произнесла Реган. – Эгида защищала меня почти девять месяцев. Они справятся еще несколько недель. Даже с сегодняшней потасовкой, я в большей безопасности там, чем здесь с твоими вампирами.
– Я докопаюсь до истины относительно этого. Мои вампиры не тронут тебя снова.
Она фыркнула.
– Просто позволь мне вернуться. Ты сказал, что можешь почувствовать ребенка, таким образом, я никогда не буду вне твоей досягаемости.
– Я не глуп, Эгидовка. Ты используешь магию Эгиды или другое дерьмо, чтобы защитить себя так, что я не смогу чувствовать своего сына.
Она надеялась, что на её щеках не проступил предательский румянец.
– Это глупо.
– Тан, – начал Арес, – позволь мне забрать Реган. Лучше если ты не будешь привязан к ребенку.
– Почему нет?
О, Бог, Реган не хотела делать этого. Только не тогда, когда он так возбужден.
– Почему нет? – повторился Тан, на сей раз его вопрос походил на угрозу.
– Потому что я не собираюсь оставлять его себе. – Сделав глубокий, бодрящий вдох, Реган шагнула вперед. – Кто-то другой будет растить нашего ребенка.
Просто невероятно!
Танатос уставился на Реган и Ареса в недоверии. Он не был даже уверен, что сможет обрести дар речи. Поэтому вместо того, чтобы говорить, он сунул руки в волосы и принялся вышагивать по комнате.
Жуткое напряжение скручивалось в нем до крайней степени, частично из-за гнева, частично глобального насилия и смерти, частично сексуальной потребности. В том же духе Арес сжимал и разжимал кулаки – признак того, что он чувствовал напряжение. По любому, где-то вспыхнули бои.
Конечно же, Тан вышагивал по комнате пытаясь не слететь с катушек, а Арес обернулся к двери.
– Мне пора. Я пришлю Лимос.
– Мне не нужна нянька
– Мы поговорим об этом, когда я вернусь.
– К чёрту разговоры, – огрызнулся Тан. – Почему вы встали на сторону Реган, вместо того, чтобы поддерживать меня?
Арес стукнул кулаком по дверной раме, но не повернулся лицом к Танатосу.
– Веришь, или нет, но всё это мы делаем ради тебя, брат. Что ты будешь делать, если что-то произойдёт с младенцем, из-за тебя, или потому, что он уязвим для Мора? Я знаю, каково это, терять ребёнка, и клянусь всеми падшими, что постараюсь сделать всё возможное, чтобы подобное не случилось с тобой. Ты и этот ребенок – наши приоритеты, и пока Реган не родит, она – часть этого соглашения.
Арес вышел из комнаты, оставив его наедине с Реган.
– Послушай меня, Танатос…
– Скажи мне, кто этот, кто-то еще, который будет воспитывать нашего сына? – Долгое молчание затянулось, и гнев о котором говорил Арес прорвался. – Кто?
– Ненужно кричать, – отрезала она.
Он повернулся к ней, и хотя в ее глазах вспыхнул страх, она не сдвинулась с места, даже тогда когда он подошёл вплотную касаясь её большого живота.
– Ты носишь моего сына. И надеешься, что я буду сидеть сложа руки, пока ты выбрасываешь его как мусор, продолжая свои интриги.
– Как ты смеешь предполагать, что я выброшу ребенка!
– Что я еще должен думать? Ты хочешь этого ребенка?
На мгновение ее рот беззвучно открылся.
– Я не хочу быть матерью, как средство для достижения цели.
– Это не ответ. Позволь мне сформулировать по-другому. Когда ты намеревалась обольстить меня, ты хотела этого ребенка?
Она колебалась, глядя в сторону прежде, чем встретить его пристальный взгляд.
– Нет.
Ее ответ увеличил трещину в его самообладании. Ни один ребенок, преднамеренно запланированный, не должен быть нежелательным.
– Значит, ребенок – только средство для достижения цели для Эгиды. Пешка. А ты – племенная кобыла.
– Это немного грубо.
– Тогда успокой меня.
Она сделала шаг назад, и он двинулся за ней, сохраняя давление.
– Я добровольно вызвалась спасти мир.
– Ты добровольно вызвалась сыграть шлюху для своих коллег, – проворчал он, получая извращенное удовольствие от ее вздохов негодования. – Вот что я предлагаю. Ты останешься здесь, пока не родишь, и затем оставишь ребенка со мной, пока я не решу твою судьбу.
– Катись в Ад. – Её слова слетали с губ как метательные звёзды демонов Низул – невероятно быстрые, с остро заточенными краями, покрытыми кислотой.
– Ты заполучила мое семя обманом. Ты не заберешь моего ребенка, также. – Он терял к ней уважение. – Это была твоя идея? Или, когда Эгида подошла с предложением, ты так отчаянно нуждались в члене, что ухватилась за возможность трахнуть меня? Сколько мужчин ты трахнула ради своей работы? Как часто ты работала шлюхой для Эгиды?
