Реган уже давно боролась с припадками ОКР, но её случай был далеко не типичен. Доктора никак не могли разобраться во всём этом, и не только потому, что симптомы и поведение девушки сбивали их с толку, но и из-за того, что она не могла принимать лекарства от болезни. Чёрт, она вообще не могла принимать никаких лекарств.
У неё и до беременности всегда были странны побочные эффекты, даже на такие простые лекарства, для которых не требовался рецепт, как, например, аспирин.
Выдох. Вдох. Выдох.
Думай, как отсюда выбраться
. Вдох. Выдох.
Мобильный телефон! Поднявшись, она сунула руки в карманы брюк. Ничего. Он должно быть выпал из кармана, когда Танатос тащил ее, словно пещерный человек, в свое логово, чтобы убить.
Вдох. Выдох.
Он также забрал единственное оружие, которое Реган могла против него использовать, когда выбил кинжал из ее руки.
Вдох. Выдох.
Чего бы она не отдала за кусок пергамента на ее ночном столике.
Дверь открылась и больше не было ни вдохов, ни выдохов. Ее дыхание застряло в горле, когда в комнату вошел Танатос с мрачным выражением лица и натянутым подобно тетиве телом.
– Ты должна кое-что объяснить. – Его голос был похож на раскаты грома.
Когда Тан захлопнул дверь перед носом Ареса, Реган сохраняла безразличие, хотя на самом деле, изнутри готовилась к торнадо категории ЕФ-5
[6]
.
– Может сначала ты начнешь с объяснений? – ответила она вопросом на вопрос. – Например, как ты меня нашел? Штаб-квартиры Эгиды всегда держались в секрете, даже для вас, парни.
Должно быть, он очень сильно сжал зубы, потому что мышцы на его челюсти дернулись.
– Я почувствовал что-то, что привело меня туда. – Взгляд Тана скользнул к ее животу. – Это был он.
Реган нахмурилась.
– Ты не знаешь мальчик ли это.
– Ты звала его Жеребенком. Но даже если бы и не звала, я знаю. Я могу его чувствовать.
Ладно, Реган не понравилось, что у Танатоса была более сильная связь с ребенком чем у нее. Она читала ребенку на ночь, проигрывала для него музыку, рассказывала о чудесах – и опасностях – мира, в котором он вырастет. Как мог Танатос знать о ребенке всего пять минут и уже чувствовать его?
С другой стороны, может это и хорошо. Если он чувствует жизненную силу ребенка, то, может, позволит им жить. Ребенок снова проделал один из своих убийственных пинков и Реган вздохнула. Как и раньше в клетке, Тан двинулся вперед, но в этот раз, он больше не стыдился прикасаться к ней.
– Это просто пинок, – пробормотала она. – Думаю, у него могут быть копыта вместо ног.
Голос Тана стал резким словно лезвие станга.
– Даже не шути об этом.
– Я не шутила. – Ну, она вроде не шутила. Реган надеялась, что у ребенка не будет копыт, но учитывая, что мать Танатоса была демоном, а отец Реган… не демон, но… да. Кто знает какие вещи могли проявится в ДНК маленького Жеребенка?
Танатос отошел назад, грохоча ботинками по полу.
– Зачем ты это сделала? И не лги мне, Реган. Арес сказал, что ты намеревалась соблазнить меня и забеременеть. Почему? И почему искренне обо всем не рассказала, когда впервые пришла ко мне?
Чертов Арес. Вся эта ситуация постоянно запутывалась все больше.
– Потому что мы нашли доказательства с намеком на то, что ребенок Всадника и Эгидовки может остановить апокалипсис, и там было указано, что ты не должен знать о младенце.
Танатос прищурился, пока глаза не превратились в тонкие щелочки.
– Какие еще доказательства?
– Сфабрикованные, – созналась Реган. – Мы потом узнали, что это подстроил твой брат-подонок. Теперь мы знаем: он обвел нас вокруг пальца и заставил думать, что мы должны уложить тебя в постель, а он получил бы то, чего хотел – твою разрушенную Печать.
Изо рта Тана посыпались все возможные виды ругательств, некоторые на неизвестных Реган языках.
– Тебе так чертовски повезло, что мы ошиблись на счет того, что сломает мою Печать.
Снова выругавшись, Тан провел рукой по волосам.
– Ты ведь понимаешь, что на самом деле создала мой агимортус? Ты знаешь это, верно? Ты в курсе, что если агимортусом является человек, то его смерть разрушает Печать, – сказал он, и да, Реган была осведомлена об этом.
– Итак, Мор провалился со своей попыткой сломать мою Печать, уложив меня в постель, но теперь у него есть реальная возможность – это сделать.
Реган хотелось, чтобы он убрал доспехи. Тан и без них был достаточно пугающим, но в полном облачении он был еще больше, прочная стена воина без уязвимостей.
– Мы знаем. Но, надеялись, что Мор не узнает о существовании этого ребенка. – В желудке поднялась тошнота, когда Реган вспомнила все, что произошло в штаб-квартире. – Каким-то образом, твои вампиры все же узнали. Сегодня ночью один из них пытался убить меня и ребенка.
Танатос рассмеялся.
– Невозможно. Ни один из моих вампиров не навредит ребенку, если знает, что он мой.
– Один пытался.
– Сказал же, невозможно.
Упрямый осел.
– Тебе не приходило в голову, что не все твои слуги преданы тебе? Один из них дал мне вино с наркотиком.
– Это был двойник. Мои вампиры верны мне.
Реган взглянула вверх, ненавидя себя за то, что собиралась взорвать его убеждение о преданных вампирах.
– Там были два дневальника. Один из них спас меня от второго. Он сказал, что собирается отвести меня к тебе.
Тан ухмыльнулся.
– Видишь? – Потом его улыбка пропала, сменившись жесткой, мрачной линией. – Что там делали мои вампиры?
Дерьмо. Она попалась.
– Эгида их пленила, – пробормотала Реган.
– Что? – От крика Тана, ей пришлось отступить назад. – Ты рассказала Эгиде о моих дневальниках?
Он пригвоздил ее к месту взглядом, пронзающим словно стрела.
– Думаю, мне не стоит удивляться, учитывая историю твоих предательств. Вы эгидовцы просто не можете остановиться и не обманывать нас, не так ли?
С этим она поспорить не могла, потому что он был прав. Реган столь многое из случившегося хотела изменить, но лучшее, что она могла сделать – защитить невинную жизнь, появившуюся в результате махинаций Эгиды.
Она подскочила, когда в дверь заколотил кулак. Арес не стал ждать приглашения. Он распахнул дверь и как только вошел в комнату, та стала до невозможности тесной.
Реган не видела ни его ни Лимос со свадьбы… все общение со Всадниками проводилось через Кинана, и она не знала, что Арес к ней чувствует.
