Терроризм по политическим мотивам, осуществляемый в виде убийств государственных и общественных деятелей либо представителей власти, а также взрывов, поджогов и иных действий, создающих опасность гибели людей, причиняющих значительный ущерб и другие тяжкие последствия, с целью устрашения властей. Особую опасность в этом отношении представляют крайне экстремистские круги различных политических сил.
Уголовный терроризм организованных преступных сообществ (внутренних и международных), направленный против государства и его представителей и имеющий целью помешать расследованию уголовных дел, воспрепятствовать ведению и продолжению жесткой уголовной политики, ликвидировать активных сотрудников правоохранительных органов, принудить судей к вынесению мягких приговоров, запугать потерпевших, свидетелей, журналистов, которые могут помочь следствию в установлении и пресечении преступной деятельности.
Националистический терроризм сепаратистских сил, имеющий целью парализовать деятельность федеральных органов власти и достичь политической или экономической обособленности.
«Воздушный» терроризм, совершаемый угонщиками самолетов путем захвата заложников для вымогательства денег, оружия, наркотиков и вылета в другие страны. Террористические действия, относящиеся к этой разновидности, совершаются по разным мотивам: для получения политического убежища в других странах, для уклонения от уголовной ответственности за совершение преступления, а также из корыстных и иных личных побуждений.
Международный терроризм, совершаемый путем убийства представителей иностранных государств, с целью провокации войны или международных осложнении[107].
О международном терроризме мы уже говорили выше, на уголовном (криминальном) терроризме остановимся ниже. А относительно других видов терроризма, выделенных автором, надо отметить, что националистический терроризм, в конечном итоге, является политическим терроризмом, поскольку его основной целью является, как пишет автор, политическое или экономическое обособление. Если выделять «воздушный» терроризм, то чем хуже наземный, подземный, надводный, подводный, космический и т. д.? Понятно, что автор группирует те явления, которые наиболее часто встречаются на практике. Но пиратство, рассматриваемое как преступление террористического характера, тоже довольно частое явление, точно так же и акты терроризма, совершаемые в метрополитене. Значит, выбранная методика классификации не совсем удачна.
В своей классификации терроризма Н. Мелентьева исходит из того, что понятие терроризма в наиболее общем значении относится скорее к точечным актам терроризма, осуществляемым политическими, этническими или религиозными меньшинствами. Соответственно, она различает следующие виды терроризма: идеологический, этнический, религиозный и криминальный[108].
Считая, что разновидностей терроризма больше, чем полагают Н. Мелентьева и В. Лунеев, Ю. М. Антонян наполняет перечисленные ими виды терроризма, несколько иным, весьма интересным содержанием[109].
В. В. Вандышев полагает, что терроризм выступает условно в двух основных формах: политической и уголовной, т. е. криминальной[110].
В. Е. Петрищев систематизирует терроризм по методам воздействия, по характеру влияния на межгосударственные отношения, по целям и средствам[111].
Г. Дэникер подразделяет терроризм на внутренний (действия граждан против своего государства на своей территории); транснациональный (действия граждан одного государства против своих соотечественников на территории другого государства); международный (действия международных, межнациональных групп террористов, направленных против другого или других государств)[112].
Н. Д. Литвинов классифицирует террор по целям (не уточняя, каким именно): революционный, националистический, деморализационный, функциональный, экономический, транспортный, самообеспечивающий и др.[113]
Более удачной (но не безупречной) представляется классификация форм и разновидностей терроризма, предложенная В. Замковым и М. Ильчиковым[114]. Она с наибольшей полнотой вбирает в себя все многообразие деяний, имеющих оттенки и признаки террористического проявления. Указанные авторы классифицируют терроризм следующим образом: революционный и контрреволюционный; субверсионный и репрессивный; физический и духовный; селективный и слепой; провокационный, превентивный, военный террор и криминальный террор.
Так Н. Д. Литвинов, рассматривая экономический террор, на самом деле, говорит о корыстном терроризме. А там, где действительно следует говорить об экономическом терроре, называет происходящее терроризмом[115]. Или упоминает экономический и аграрный виды террора, тогда как аграрный террор – это разновидность экономического террора.
Антигосударственный терроризм определяется автором как «целенаправленная деятельность отдельных лиц и организационных формирований, направленная на изменение социально-экономической формации, разрушение государственной идеологии, изменение формы правления и государственно-политического режима, разрушение территориальной целостности, нарушение функционирования государства и осуществляемая криминальными (террористическими) способами».
Если выделить антигосударственный терроризм, то следует признать наличие и массы других «анти» видов терроризма, например антипартийного. То, что автор выделяет как антигосударственный терроризм, в конечном итоге, есть политический терроризм, направленный на корректировку идеологической, экономической, социальной и т. д. политики государства.
Т. С. Бояр-Созонович считает необходимым максимально упростить основную схему классификации и выделяет три основных вида терроризма: 1) государственный – террористические акции, осуществляемые государством или при поддержке государства; 2) групповой (или организованный) – террористические акции, осуществляемые группами или организациями частных лиц, не пользующихся поддержкой государства (не ограничивается антиэтатической направленностью, поскольку включает как «левый», так и «правый» терроризм, а также национально-этнический, конфессиональный и т. п.); 3) стихийный (индивидуальный) – террористические акции, осуществляемые частными лицами[116].
Государственный терроризм, если его понимать как государственную политику терроризма, осуществляется сотрудниками силовых структур, что уже предполагает группу субъектов, точно так же частные лица могут объединиться в группы, тогда как индивидуальный терроризм – это редкость, а стихийный – и вовсе маловероятен, если речь не идет о массовых беспорядках.
Приведенные выше классификации, несомненно, имеют отношение к терроризму. Но все они, на наш взгляд, имеют методологическую погрешность, связанную с определением и разграничением понятий «террор», «терроризм» и «террористический акт». То есть «террор» и «терроризм» используются как равнозначные понятия, хотя, как мы постарались показать выше, это не так. Поэтому вполне естественно, что в приведенных классификациях обнаруживается смешение всех трех понятий.
Смешение понятий происходит еще и потому, что авторами за основу классификации одновременно берутся все признаки, которые хоть каким-то образом характеризуют акт терроризма (мотивы, цели, способы совершения акта терроризма, объекты посягательства, этническая, религиозная принадлежность субъектов и пр.). Такой метод классификации изначально обрекает исследователя на неудачное решение проблемы, поскольку цели и мотивы преступного поведения, не говоря о способах совершения преступного акта, в каждом конкретном случае проявления террора и терроризма могут быть совершенно разными. И если идти по этому пути, то получается, что отдельно взятый акт терроризма ввиду особенностей, например, объекта посягательства, мотива, способа совершения и т. д., должен быть выделен в особую классификационную группу. Именно поэтому в литературе наличествует множество классификаций терроризма.
Несомненно, один акт терроризма чаще всего обладает несколькими классификационными признаками (функциональный, экономический, экологический, технологический, информационный или компьютерный и др.). Мотивы поведения, цели преступников и способы реализации преступного акта могут меняться в зависимости, например, от достижения определенного результата (сначала диктатура пролетариата, потом победа революции, потом мировая революция и т. д.). Более того, мотивы и цели исполнителей преступления и его организаторов могут не совпадать. Организатор акта терроризма может добиваться политической цели, тогда как исполнитель, взорвавший здание, делает это ради денег, которые дал ему тот же организатор преступления. Кроме того, само наличие у виновных определенных мотивов и целей еще не означает, что конкретный преступный акт является проявлением террора или терроризма, для этого еще необходимо совершить деяние, нарушающее общественную безопасность, создающее опасность гибели людей и т. д.
