Глава 9
Ракурс с порога
Камеры, расставленные свадебным оператором, продолжали записывать еще двенадцать минут и за это время зафиксировали хаос, последовавший за воплем Эштона. Затем начальник полиции Лунтц потребовал их выключить и изъял записи ввиду их ценности для расследования.
Эти двенадцать минут состояли преимущественно из криков, команд, вопросов, испуганных возгласов; люди подбегали к Эштону и заглядывали в домик, а затем пятились в ужасе; какая-то женщина споткнулась и упала; гости помогли Эштону подняться и повели его к особняку. Лунтц встал на входе в домик садовника и принялся что-то нервно говорить в свой мобильный. Гости растерянно метались по участку. В какой-то момент в кадре появились музыканты — один из скрипачей все еще держал свой инструмент, а у другого был только смычок. Наконец, к Лунтцу подбежали трое полицейских в форме. Чуть поодаль президент Общества британского наследия блевал на траву.
Когда запись, мигнув, прервалась, Гурни медленно откинулся на спинку дивана и повернулся к Хардвику.
— Ничего себе.
— Какие соображения?
— Нужно больше информации.
— Например, какого рода?
— Когда прибыли из следственного управления? Что обнаружили в домике?
— Люди шерифа прискакали через три минуты после того, как Лунтц вырубил камеры. Стало быть, через пятнадцать минут после того, как Эштон обнаружил тело. Пока Лунтц созывал своих ребят, гости уже успели позвонить в 911 и новость быстро долетела до шерифа. Его полицаи примчались на место, заглянули в домик и тут же вызвали следственное управление. Звонок перевели на меня, и я там был ровно через двадцать пять минут. Так что можно сказать, что бардак развели очень оперативно.
— А дальше?
— А дальше оперативно приняли решение, что в таком дерьме лучше всех копается следственное управление. Стало быть, я. И мы в нем усердно копались, пока я не сообщил нашему дражайшему капитану, что подход, который мне пришлось применять по его настоянию, неэффективен.
Гурни улыбнулся:
— То есть ты послал его.
— В мягких, насколько сумел, выражениях.
— После чего он назначил главным следователем по делу Арло Блатта.
— Да, и Блатт завяз наглухо. Четыре месяца не происходит ничего, круговорот бессмысленных телодвижений. Следствие не продвинулось ни на сантиметр. Можно понять прекрасную мамашу прекрасной невесты, которая ищет альтернативные способы решения задачи.
Гурни также понимал, что задачу основательно отягощала необходимость делить территорию с экспертами по бессмысленным телодвижениям.
Его внутренний голос настойчиво шептал, что нужно отказаться, пока не поздно.
Но что-то другое куда настойчивее подсказывало, что имеет смысл хотя бы выяснить, что обнаружили в домике. Все-таки информация — это сила.
— Значит, ты прибыл на место, и тебя проводили к домику, — подсказал Гурни, ожидая продолжения.
Хардвик дернул уголком рта, вспоминая.
— О да, проводили. Всю дорогу с таким гаденьким любопытством предвкушали, как я отреагирую. А я шел и думал: эти ребята явно ждут, что я охренею, значит, там основательное месиво, — он помолчал и опять дернул губами, обнажив на секунду зубы. — В общем, они не ошиблись. Я охренел.
Судя по его лицу, Хардвику до сих пор было не по себе.
— Тело было заметно сразу с порога? — уточнил Гурни.
— «Заметно»? Да не то слово.
Глава 10
По-другому никак
Хардвик тяжело поднялся с дивана и потер лицо обеими руками, словно человек, проснувшийся после ночного кошмара.
— У тебя пивка холодного не найдется? — спросил он.
— Прямо сейчас — нет, — ответил Гурни.
— Что значит «прямо сейчас — нет»? Типа, прямо сейчас нет, а через минуту-другую холодненький хайнекен, так и быть, материализуется передо мной?
Гурни заметил, что возмущение полностью поглотило зыбкий намек на уязвимость, мелькнувший при воспоминании об увиденном четыре месяца назад.
— Не отвлекайся, — произнес Гурни. — Тело было видно с порога — и?
Хардвик подошел к окну кабинета, выходившему на луг, который в северных сумерках казался серым. Хардвик говорил, уставившись в сторону гребней, ведущих к карьеру песчаника.
— Тело было усажено на стул возле квадратного столика, в паре метров от входа, — сказал он, поморщив нос, словно от резкой вони. — Нда. Короче, тело сидело за столом. А голова лежала на столе, в луже крови, лицом к телу. В той самой диадеме, которую ты видел на записи… — помолчав, словно вспоминая точный порядок событий, он продолжил: — Домик состоит из трех комнат: жилая, сразу при входе, а сзади еще кухонька и спальня, в которой есть также ванная и стенной шкаф. Полы деревянные, без ковров, стены тоже голые. Вокруг тела, понятно, была кровища, но еще несколько капель нашли в направлении спальни, а там — возле окна. Окно было нараспашку.
— И он через него, значит, бежал.
— Это вне сомнений. Под окном, с той стороны, был частичный след от ботинка… — тут Хардвик повернулся к Гурни и хитро повел бровями. — И вот дальше начинается самое интересное!
— Джек, давай факты, без едких комментариев.
— Лунтц позвонил шерифу, чтобы привезли поисковую собаку. И ее привезли минут через пять после того, как я приехал. Собака сразу взяла след, понюхав сапоги Флореса, и уверенно помчалась в лес, но в ста тридцати метрах от домика остановилась. Нюхала, нюхала, металась, потом залаяла — нашла орудие преступления. Мачете, отточенное аж до звона. Но после этого псина потеряла след. Коп, что был при ней, пытался поводить ее там кругами, но без толку. Собака чуяла след ровно от домика до мачете, и больше нигде.
— А мачете просто лежало на земле? — уточнил Гурни.
— Лезвие было присыпано листьями и землей, словно его пытались спрятать впопыхах.
Гурни пару минут посидел, задумавшись.
— И это точно орудие убийства, сомнений не возникло?
Хардвик удивился вопросу.
— Да вообще без вариантов! Оно было в крови жертвы. ДНК совпадает, все такое, заключение судмедэксперта подтвердило… — тут Хардвик монотонным голосом процитировал: — «Смерть наступила вследствие перерезания обеих сонных артерий, а также позвоночника между первым и вторым шейными позвонками при помощи острого и тяжелого лезвия и приложения значительной силы. Повреждения, причиненные тканям шеи и позвонкам, характерны для мачете, обнаруженного в лесу возле места преступления». Так что… — Хардвик переключился обратно на собственный тон и повторил: — Без вариантов. Анализ ДНК не умеет ошибаться.
Гурни медленно кивнул, обдумывая услышанное.
Хардвик продолжил, снова включив язвительность:
— Однако остается открытым вопрос: почему же, ну почему след преступника оборвался именно там, в том самом месте, как бы напоминая нам о следе, оставленном на месте убийства Меллери, когда…
— Джек, Джек, подожди. Между зримым следом ботинок в снегу и невидимым запахом есть большая разница.
— Факт остается фактом: тот и другой необъяснимо обрывались ни с того ни с сего.
— Нет, Джек! — рявкнул Гурни. — Факт в том, что след ботинок прерывался совершенно объяснимо. И для этого следа тоже найдется объяснение, только другое.
— Дэйви, старичок, что меня всю дорогу восхищает в тебе — так это дар предвидения.
— А я всю дорогу думал, что ты только прикидываешься идиотом. Но вот теперь засомневался.
Хардвик довольно усмехнулся удавшейся попытке разозлить Гурни и заговорил невинным тоном:
— Так что же тогда произошло? Как это запах Флореса вдруг взял и растворился?
Гурни пожал плечами.
— Он мог сменить обувь. Мог надеть на ноги пакеты.
— За каким, интересно, хреном?
— Например, чтобы сбить со следа собаку, как в итоге и вышло. Чтобы его не нашли там, где он спрятался.
— Типа, в доме Кики Мюллер?
— Это имя мелькало в записи. Это та, которая…
— Которую Флорес, предположительно, ублажал. Соседка Эштона и по совместительству супруга Карла Мюллера, судового инженера-механика. После исчезновения Флореса ее никто не видел, и это, предположительно, не простое совпадение.
Гурни снова откинулся на спинку дивана. Во всей этой истории его сильно смущал один момент.
— Слушай, мне понятно, зачем Флоресу могло понадобиться скрыть след, ведущий к дому соседки, или куда он там на самом деле пошел, разве не логичнее было бы заняться этим сразу в домике? Зачем надо было бежать в лес и прятать мачете, а потом скрывать след, а не в обратном порядке?
— Ну, например, чтобы побыстрее свалить из домика.
— Например. Или он хотел, чтобы мы нашли мачете.
— А зачем тогда пытаться его заныкать?
— Так он его и не заныкал. Ты же сам сказал, что лезвие было только чуть присыпано грязью.
