Однако Дора не дала мне возможности вступить в спор. Не дожидаясь моих возражений, она выскользнула за дверь, видимо все же вспомнив про то, что мне крайне необходимо принять ванну.
Оставшись в одиночестве, я спрятала лицо в ладонях и жалобно вздохнула. Эх, Трикс, не так важно, что думает Седрик про тебя. Признайся, что больше всего ты злишься на саму себя и свою давнюю глупость. Потому что сейчас тебе очень приятно общаться с некогда отвергнутым возлюбленным, но ты прекрасно понимаешь, что из-за твоей давней ошибки между вами никогда и ничего не может быть.
* * *
Стоило признать, Седрик явно недооценивал свои способности в лечебной магии. По крайней мере, когда я наконец-то смыла с себя густую белую мазь и остатки чар, то с удовольствием и немалым восхищением лицезрела абсолютно чистую и здоровую кожу. На моей спине не осталось и малейшего следа от недавнего ожога.
Переодевшись в удобное домашнее платье серого цвета, слегка оживленное белоснежным отложным воротничком, я отправилась на поиски Седрика. Дора тоже рвалась составить мне компанию, однако я непреклонно приказала ей ложиться спать, заметив, как она украдкой сцеживает в ладонь зевок за зевком. В ее возрасте бессонные ночи даются куда тяжелее. Да что там, я бы и сама с радостью забралась сейчас под теплое одеяло, свернулась калачиком и постаралась бы забыть про свалившиеся на мою голову беды. И потом, Седрик вряд ли бы обрадовался, если бы я разрешила Доре принять участие в осмотре второго этажа. Втроем мы бы все следы затоптали. Если, конечно, преступники имели беспечность оставить их.
Выйдя в прихожую, откуда начиналась лестница, ведущая на второй этаж, я невольно вздрогнула. Здесь до сих пор ощутимо пахло гарью, а на полу в беспорядке громоздились деревянные обломки мебели, щедро посыпанные битым стеклом. Н-да, именно здесь смерть едва не настигла меня. До сих пор помню ее ледяное дыхание у меня за спиной.
Я перевела взгляд на входную дверь, проверяя, заперта ли она, и вздрогнула опять, на сей раз от удивления. Поскольку увидела плотную паутину зеленых чар, надежно преграждающих путь любому, кто захотел бы выйти на улицу. Интересно, что это значит? Неужели Седрик полагает, что я могу сбежать, воспользовавшись удобным моментом? Но тогда, получается, он подозревает меня в убийстве Флавия.
Мучимая дурными предчувствиями и вопросами, на которые у меня пока не было ответов, я поднялась по лестнице. На втором этаже в растерянности остановилась, гадая, куда идти дальше, но потом заметила полоску света, выбивающуюся из-под дверей моего кабинета. Ага, должно быть, Седрик там. Интересно, все ли мои бумаги успел переворошить?
Я подняла было руку, чтобы постучаться, но почти сразу же остановилась, разозлившись на себя. Трикс, не забывай: это твой дом! Поэтому ты имеешь полное право спокойно заходить в любую комнату, не спрашивая на то ничьего позволения. И я решительно вздернула подбородок, смело взявшись за ручку.
Седрик сидел за моим столом, опершись локтями на зеленое сукно, и о чем-то сосредоточенно думал. Он словно не заметил моего появления, продолжая буравить остановившимся взглядом свое отражение в зеркале, установленном напротив.
Я тихонечко кашлянула, пытаясь привлечь его внимание. Пустое. Он даже бровью не повел, глядя строго перед собой.
Я пожала плечами, изрядно заинтригованная таким поведением. Вошла в комнату и плотно закрыла за собой дверь. Затем огляделась, пытаясь понять, что тут изменилось за время моего отсутствия, обомлела от увиденного и негромко выругалась, осознав масштабы постигшего меня несчастья.
Легче было бы сказать, что тут не изменилось. Злоумышленник, забравшийся в мой дом, наверное, изрядно повеселился, методично двигая мебель и разрывая на мельчайшие клочки все книги, которые только попадались ему на глаза. В кабинете все оказалось перевернуто вверх дном. Пол был усеян толстым слоем бумаги и картами из распечатанных колод.
Я со свистом втянула в себя воздух при виде такого вандализма. Карты не терпят прикосновения чужих рук. Придется покупать новые. Демоны! Опять расходы. Правильно зачарованная колода стоит хороших денег. А вот с ними у меня пока проблема. Близится конец месяца и срок очередной выплаты по кредиту. Благо, что бедняга Флавий не поскупился и неплохо заплатил мне за предсказание, увы полностью исполнившееся.
Я покосилась на по-прежнему неподвижного Седрика и прошлась по кабинету, оценивая ущерб от непонятных поисков. Затем позволила себе небольшой вздох облегчения. На второй взгляд мои дела обстояли немного лучше, чем на первый. Да, на карты придется потратиться, но остальное не тронули. Ну разорвали пару моих блокнотов. Все равно там только хозяйственные записи были. Список клиентов я храню в голове. Вот книги жалко, да и то, по большому счету, как память. Я забрала их из родительского дома после ссоры с отцом, когда тот вздумал осчастливить меня новостью о моем скором замужестве. Странно, что их порвали, а не забрали. Вообще-то у букинистов за них можно было бы выручить неплохие деньги. И еще страннее, что дорогую статуэтку Артайны, выполненную из золота с вкраплениями драгоценных камней, преступники не тронули. И слава небесам, как говорится. А то мама бы сильно расстроилась, что ее подарок на мое окончание университета украли. Кстати, насчет университета…
Я остановилась напротив стены, где раньше висел мой диплом. Под подошвами туфель хрустнули осколки стекла от разбитой рамки. Но вот самого документа нигде не было. А ведь твердые корочки вряд ли удалось бы порвать, не говоря уж про вклеенный в них магиснимок, на котором была запечатлена я собственной персоной.
– Чудно, – пробормотала я, наморщившись. – Что бы это значило?
– Что-нибудь пропало?
От вкрадчивого вопроса Седрика, прозвучавшего прямо над ухом, я подскочила на месте. Резко развернулась, невольно прижав руку к груди.
– Никогда так ко мне не подкрадывайся! – гневно выдохнула я, чувствуя, как от испуга зашлось сердце. Затем опомнилась и благоразумно смягчила свой тон: – Прошу прощения, но вы меня сильно испугали, господин следователь. Пожалуйста, не делайте так больше.
Седрик расплылся в широкой улыбке, будто моя реакция ему чем-то понравилась. Но не стал извиняться, лишь кивнул на стену, на которой темным пятном выделялось то место, где прежде висела рамка.
– Госпожа Беатрикс, – проговорил он. – Вы заметили какую-то пропажу?
– Да, – протянула я и окинула быстрым взглядом комнату, выискивая знакомые синие корочки. Да нет, преступникам точно не удалось бы их разорвать. После чего растерянно пожала плечами. – Но это бессмыслица какая-то! Я не нахожу своего диплома.
– Действительно странно. – Седрик моментально перестал улыбаться и, в свою очередь, принялся пристально разглядывать разгромленный кабинет.
Я наморщила лоб, пытаясь сообразить, чем дурным мне может грозить потеря этого документа. Вроде бы ничем страшным. Диплом всегда можно восстановить в архивах университета. Кредит в банке по нему взять невозможно. Но зачем он тогда понадобился преступникам?
– А еще что-нибудь пропало? – с интересом спросил меня Седрик.
– Сложно сказать, – уклончиво ответила я. – Сперва надо убраться в комнате. Но на первый взгляд самые ценные вещи на местах. – И, помолчав немного, жалобно добавила: – Я не понимаю, зачем надо было рвать все мои книги и записи, но при этом оставить на прежних местах то, за что можно было выручить деньги.
– Да уж, – пробормотал Седрик. Искоса глянул на меня, словно раздумывая над чем-то, и вдруг взял меня за руку.
Я обомлела от неожиданного прикосновения. Его теплые пальцы легонько погладили меня по ладони, затем крепко обхватили запястье, словно Седрик опасался, что я могу сбежать. И я внезапно совершенно некстати вспомнила, какими нежными и ласковыми могут быть его объятия.
– Госпожа Беатрикс, – Седрик стоял так близко от меня, что я чувствовала его дыхание, – на самом деле я пригласил вас сюда не только для того, чтобы вы составили список своих потерь.
– Правда? – От волнения у меня пересохло горло. – А для чего еще?
Седрик молчал, будто не услышав моего вопроса, и пристально разглядывал меня. И чем дольше длилась пауза, тем сильнее мне хотелось отбросить все условности и прижаться своими губами к его, проверяя, каковы они на вкус.
– Мне нужно ваше разрешение, – наконец медленно сказал он. Нагнулся чуть ниже, и мое многострадальное сердце ухнуло в пятки от сладостного предчувствия неминуемого поцелуя. И тем горше было разочарование, когда он всего лишь прошептал мне на ухо: – Найна, вы хозяйка этого дома. Только вам под силу открыть ворота между этим миром и потусторонним.
– А? – глупо переспросила я, сбитая с толку столь резкой переменой разговора. Я уже почти почувствовала его руки на своей талии, мечтая об объятиях, а в итоге меня заставляют что-то там открывать.
